– Хорошо, – произнес Макс, – сколько времени тебе понадобится?
– Созвонюсь и завтра съезжу.
– Только аккуратно. Наплети правдоподобно.
– Обижаешь, – нахмурился Паша. – Да он и вопросов лишних задавать не будет. Главное – плати бабло.
– И сколько? – прищурился Разин.
– Триста, зеленью!
– Губа у него не дура, – усмехнулся Макс, достал бумажник и отсчитал купюры. – Здесь триста по курсу – рублями. Заодно пробей еще кого. Есть на примете.
– А чего пробивать! Знаю, где адвокат живет. Здесь неподалеку. Приятеля защищал на суде – оправдали.
– Все, порешили! – сказал Макс. – Наливай.
Выпив водку, Макс пристально посмотрел на Тайсона. Тот удивленно приподнял брови.
– Что-то не так?
– Все ништяк, только я с сей минуты рядом с вами буду. Вдвоем – надежнее будет, да и соскочить не сможете. Я говорил, что подозрительный и словам не доверяю.
– Ты о чем?
– Завтра прямо отсюда вместе поедем. Ты не согласен? – с угрозой спросил Виктора.
– А мне по барабану – хором так хором.
– Вот и порешили, а теперь отбой. – Макс тяжело поднялся. – Фикса, пошли побазарим.
Оставив недовольного Тайсона в доме, вышли на улицу.
– Звони оперу, – приказал Макс.
– Поздно уже.
– Звони, говорю!
Фикса достал мобильный телефон и набрал номер. К его удивлению, ответили сразу.
– Привет, Леха! Дело есть на сто пудов. Я завтра утром подскочу… Заметано… А как же, как всегда – бабло вперед!
– Пошли в дом. – Разин открыл дверь.
Тайсон сидел в кресле и смотрел телевизор. Оглянувшись, во весь рот зевнул.
– Поспать, что ли? Слышь, Фикса, пошли на боковую.
– Мобильники оставите мне, – распорядился Макс.
– На фига они тебе? – огрызнулся Тайсон.
– Не понял!
Паша молча первым положил телефон на стол. Виктор межевался.
– Еще раз повторить?
– Нет! Не надо, – недовольно произнес он и толкнул свой аппарат по столу в сторону Разина.
– Теперь идите харю давить, утром разбужу.
– А ты?
– Я здесь, на диванчике, перекантуюсь. – Макс ухмыльнулся. – Как говорится, спокойной ночи.
Оказавшись за перегородкой, отделяющей спальное помещение от холла, Виктор включил свет. Парни осмотрелись. Внутри абсолютно глухого помещения вдоль стены стояли три деревянные застеленные кровати. Около каждой – прикроватная тумбочка. Обстановка аскетическая, полувоенная.
Фикса присел на кровать и поерзал задом.
– Вроде мягко.
– Ты что радуешься, Фикса? – склонившись как можно ближе, шепотом произнес Виктор. – Попали мы! Давай думать, как соскакивать будем?
– Надо с братвой связаться, – сказал Паша.
– Умный ты! – сплюнул Тайсон. – Как? Связи нет, от себя никуда не отпустит. Бл…, влипли!
– Да не истерикуй ты раньше времени! – прервал Фикса. – Может, все на мази будет. Заработаем деньги и разбежимся, как Макс говорил.
– А если не разбежимся? Если как Аркашу?..
– Не думаю, – покачал головой Фикса. – Мы же на него сами наехали! Выходит, он по понятиям действовал. А Аркаша все равно не жилец уже был. Думаю, понтует он! Очень жестко, но понты гонит! Считает, что обделались мы от страха. И пускай. Мы же затихаримся. По крайней мере, пока дело не провернем, нам его опасаться нечего. А осторожничает он, потому что сам опасается. Пойми, один он не потянет. Тут, считаю, продумать другой вариант надо… – Фикса сделал паузу.
– Какой?
– Как все сложится, валить его надо – и тогда все будет наше! Мужик он ушлый, но и мы не лохи – не таких умников обламывали. Ты же сам Рашида хотел напрячь. А здесь случай подвалил. Так воспользоваться надо моментом, в свою пользу обратить.
Виктор задумался – в словах Фиксы была логика. С Пашкой-Фиксой они были друзья с детства. В юности, в начале девяностых – отец к тому времени погиб, – оба активно занялись спортом. Таскали железо в специально оборудованном небольшом спортзале, который находился в школьном подвале. Там же под руководством отставного спецназовца постигали азы рукопашного боя. Если Виктор был широкоплеч и крепко сбит, то Фикса богатырским сложением не отличался, хотя был жилист и силен. Но в частых кулачных стычках с местной шпаной за первенство он брал подвижностью и чрезвычайной ловкостью. Кроме того, отличался от прямолинейного и наглого Виктора хитростью, расчетливостью и способностью к нестандартному мышлению.
Паша и предложил ему следовать в ногу со временем, а именно – организоваться и привлечь к делу бывших противников. На состоявшихся переговорах сумел доходчиво объяснить преимущества организации и перспективу дальнейшей безбедной жизни. Ударили по рукам, поделили территорию района на секторы влияния и стали действовать.
Вначале развития своего «бизнеса» им пришлось объяснять предпринимателям значение понятия «крыша», которую они предлагали организовать за определенную плату. После нескольких сгоревших при таинственных обстоятельствах объектов частной торговли консенсус был достигнут. Оставалось лишь периодически посещать крышуемых и получать мзду за «услуги». Правда, пару раз пришлось поднапрячься, изгоняя из своей вотчины пришлых бандитов.
Незыблемый авторитет в районе был установлен. Теперь к ним обращались за помощью – в основном обманутые кредиторы. Почему было не помочь за половину суммы долга? Довольны были все! Со временем Виктор и Паша стали для горожан крутыми и непотопляемыми, которым многое было позволено.
Неприятность свалилась, откуда ее никто не ждал. Один робкого вида торговец-еврейчик пожадничал и написал заяву в милицию. В тот день за деньгами поехал сам Виктор. Заодно собрался вправить мозги мойше, чтобы в дальнейшем не ерепенился. После акта устрашения его задержали прямо при получении денег. Суд был скорый. Пятерку он огреб с ходу. Находясь на зоне, на путь исправления не встал. Отбыл срок день в день и приехал домой.
То, что Виктор увидел дома, его не порадовало. В его отсутствие бразды правления взял на себя Фикса. Хотя благодаря его усилиям команда не развалилась, но дело пришло в упадок – почти весь бизнес подмяли под себя менты. Остались подконтрольными лишь подпольный цех по производству паленой водки и вещевой рынок. Чтобы не остаться совсем на мели – в дело пошел гоп-стоп. Бомбили в основном приезжих.
От граждан периодически поступали заявления о грабежах, но милиция в возбуждении уголовного дела отказывала. Материал зажимали знакомые опера за вознаграждение. Иногородний заявитель обычно не проявлял настойчивости ввиду неизбежной перспективы быть вызванным в органы для дачи все новых и новых показаний, а добираться до следователя – равно как и черту на кулички. Этот аргумент и вовсе отпугивал потенциальных заявителей и жалобщиков.