А почему я могу представить?
Каролина закрыла глаза и вновь увидела, как Ленин Райан сбрасывает Паленого с моста. Что потом? Взгляд. Райан смотрел на нее… Как? Этот взгляд не давал покоя. Она думала, Райан сбросил Паленого, чтобы поставить ее перед выбором: спасать одного или брать другого. Но взгляд… Ведь были проще способы убежать. И если это отвлекающий маневр, почему Райан не убежал? Почему стоял и смотрел на нее?
Конечно, она могла сделать другой выбор. Пристрелить Райана. Такая мысль, бесспорно, мелькала.
Наверное, вот что было в его глазах – смесь злобы, вызова и покорности.
Воображение поменяло лицо Райана на лицо пьяного дебошира, убитого шесть лет назад. И тогда, и на мосту Каролина была готова стрелять. Иногда казалось, что она успела бы застрелить Райана, прежде чем тот сбросит Паленого. Но вышло иначе. Она предпочла Паленого Райану. Искренне хотела спасти парня? Изъеденная сомнениями, Каролина уже не знала, где правда. Может, она просто бежала от страха снова убить человека. Или самой погибнуть.
Каролина пошла в кухню, открыла кран, налила стакан воды. Она смотрела в темное окно, выходившее во двор, но видела тот незадавшийся день в парке, цепь нелепых совпадений и оплошностей.
Каролина подсела к столу и в блокноте набросала схему парка, крестиками обозначив себя и других детективов, буквами «П» и «Р» – Паленого и Райана. Она таращилась в листок, словно ожидая, что буквы вот-вот оживут.
Райана (память услужливо воссоздала его хаки, черную футболку и патлы) сразу сочли клиентом наркоторговца. Он так выглядел. Но сделки не было. В блокноте Каролина написала: «Почему Паленый не передал наркотик? Возможно, была другая цель встречи».
Паленый и Райан убежали и спрятались. Вместе. Глупо. Вдвоем легче попасться. Райан за руку тащил Паленого. «Почему не разделились? – написала Каролина. – Почему бежали вместе? Почему Райан не отпускал Паленого?»
Теперь мост. Каролина начеркала схему моста, опять пометив себя крестиком, а Паленого и Райана буквами. Затем Паленый оказался в воде. Вспомнился взгляд Райана, когда он сбросил подельника. Неуступчивый. Покорный. Он бы не дал себя арестовать. Пришлось бы стрелять. Но она не могла убить. Вновь пришла мысль о Жаклин. О ней ни слуху ни духу с той ночи, как она сгинула вместе с подружкой Рисой. Обе мертвы? Потому что Каролина не справилась с Райаном – не арестовала и не пристрелила? «Что со мной?» – написала она и швырнула блокнот в стену. Тот шмякнулся на телефонный столик и свалился на пол.
А почему я могу представить?
Каролина попыталась использовать прием Блантона – найти отклонение, разрушающее шаблон. Новоорлеанский сторож мог бесконечно убивать незнакомых проституток и наркоманок. Но пятнадцатилетнюю девочку? Из его школы?
Каролина представила шаблон Ленин Райана: он убивает шлюх, потому что возлюбленная своим ремеслом и собственной смертью его предала. Дядю и владельца ломбарда он убил, чтобы ограбить. Но зачем убивать Паленого? Считалось, что это был отвлекающий маневр. Нет ли другой причины?
Все это время она сама и остальные сыщики занимались Райаном. А что Паленый-то? Каролина поразилась, как мало о нем знает. Да, она читала его досье, но там никаких ниточек к Ленин Райану, кроме показаний ломбардщика: парень приторговывал шлюхами. Сыщики проверили его старые дела, допросили друзей и подельников, но имена убитых проституток ни разу не всплыли. Каролина безуспешно попыталась вспомнить досье Паленого и поняла, что не уснет, пока не сгоняет в участок и не просмотрит эту чертову папку В спальне она надела спортивные штаны, носки и кроссовки. Волосы стянула в хвостик. В гостиной выключила свет, и тут по шторам мазнули фары машины, остановившейся на противоположной стороне улицы.
Дюпри. Она так долго его ждала. Порой хотела, чтоб он пришел. Иногда боялась. А сейчас вот все спуталось. Каролина отодвинула щеколду, открыла дверь, вышла на крыльцо. И замерла. Это не Дюпри. В небольшом красном седане был бородач в бейсболке.
В машине Дюпри встрепенулся. Глянул на часы. Полдвенадцатого. Наверное, закемарил. Он отер рукавом рот, потянулся и посмотрел на дом. Шторы задернуты. Алан представил, как Дебби задремала на кушетке, проснулась, подошла к окну, поглядела на патрульную машину перед домом и задернула шторы. Наверное, подумала, что это в его духе – столько лет муж возвращался домой телом, но не душой.
Дюпри запустил мотор и, смаргивая усталость, отъехал от дома. В конце квартала включил фары. Его смена уже два часа как закончилась. Что еще нужно сделать, чтоб получить пинок под зад? После дежурства он обязан сдать машину или хотя бы предупредить, что задержится. Диспетчер, поди, осатанела, разыскивая его. Спать в машине, особенно в конце смены, – серьезный проступок: никто же не знает, что с ним стряслось, может, его грохнули. Дюпри включил рацию, приготовившись к экзекуции в эфире, но динамик взорвался гвалтом переговоров: «Чарли-десять вызов принял… Чарли-два в пути…» Патрульные наряды куда-то мчались. «Осторожно, свидетель сообщает, что мужчина вооружен ножом», – диспетчер была на связи с человеком, известившим о драке между мужчиной и женщиной. «Бейкер-шесть. Помощь нужна?» – машины из других секторов предлагали поддержку.
Все еще очумелый, Дюпри врубил сирену с мигалкой и придавил газ. В голове ворочалась мысль: может быть, его двухчасовое исчезновение затеряется в кутерьме серьезного происшествия.
Надо бы сообщить диспетчеру, что он принял вызов. Но тогда вообще выйдет черт-те что. Дюпри слушал переговоры, собирая информацию. Бытовуха? Избивают женщину. Адрес – квартал на Спрейг. Теперь понятно, из-за чего сыр-бор. Именно там Ленин Райан выуживал свои жертвы.
На крутом холме уклоны чередовались с ровными участками, на которые машина выпрыгивала, точно лягушка. Опасаясь пьяных водителей, на светофорах Дюпри чуть притормаживал. И двух минут не прошло, как он подрулил к «Бухте Лэндерс» – торговому лодочному центру, обнесенному высокой сетчатой изгородью, где уже стояли две патрульные машины. На другой стороне улицы крупная латиноамериканка в мини-юбке и пьяный белый мужик в грязных джинсах сцепились в захвате, словно сумоисты. Вопили все – и полицейские, и борцы.
– Отпусти ее! – орал патрульный, в котором Дюпри узнал Васкеса.
Выставив ладони, Алан и двое других полицейских окружили бодающуюся пару
– Она меня зарежет! – крикнул мужик.
Словно в подтверждение его слов женщина вскинула руку и коротким ножиком полоснула мужика по боку Тот взвизгнул и сунул ей кулаком в лицо, после чего пара продолжила свой нелепый танец.
Молодой полицейский, незнакомый Дюпри, попытался схватить женщину за руку. Та обернула к нему окровавленное лицо и ткнула в него ножом, но парень отскочил. Из-за рывка женщины пара потеряла равновесие и грохнулась на тротуар. Нож выпал, мужик схватил его первым и полоснул женщину по лицу, но та успела прикрыться рукой, на которой тотчас расцвел кровавый порез.