— Сутками не обещаю, но все свободное время — твое, — улыбнулся Фоули.
Мышцы лица настолько отвыкли от подобных гримас, что на смену улыбке тотчас пришла мина невольного удивления.
— Чему ты удивляешься?
— Кажется, я кое-что понял, — Питер поцеловал ее в висок, — спасибо тебе.
— Я помогла тебе понять что-то новое? Теперь удивлена я. А что конкретно?
— Я обязательно скажу, но позже, когда буду полностью в этом уверен. Ты же знаешь, у меня строгие правила, — он снова улыбнулся.
— А как ты теперь знаешь, я в этом плане полная тебе противоположность.
— Китайцы считают, что все должно существовать в равновесии.
— Поэтому добавляют сахар во все блюда в той же пропорции, что и соль? — Дана рассмеялась. — Они древняя и мудрая нация, но я предпочитаю американскую кухню.
— А французскую?
— Или французскую, — Дана кивнула. — Это было божественно, Пит, но каждый день — дороговато.
— Не то слово, с нашими-то окладами, — Фоули рассмеялся.
Про себя же он в очередной раз удивился. Они говорили о будничных и совершенно неинтересных вещах, а все равно это звучало приятно и волнующе. Возможно, дело было не в словах, а в особой скрытой музыке любви, звучащей в их голосах?
К скромному домику Даны в Квинсе они подъехали за полчаса до полуночи. Луна едва взошла, но крупные звезды на чистом небе и без того создавали весьма торжественное и романтичное настроение. В целом, если не обращать внимания на легкий скрип в колене и зябнущую макушку, Пит чувствовал себя полным сил влюбленным пацаном. Вся жизнь была впереди, а мысли были чисты и непорочны. Ну, разве что чуть-чуть.
Предвкушая массу новых ощущений, Пит поднялся на крыльцо… и тут запиликал смарт. Судя по мелодии, пришло сообщение от шефа. За двадцать минут до полуночи это не мог быть звонок от скуки. Да от скуки Питеру никто и не звонил. Значит, снова что-то стряслось. Что-то из ряда вон, вроде двух сегодняшних убийств. Все обрывалось на самом интересном месте, как сон. Оставалась надежда, что Дану вызовут на то же происшествие. Хотя расклад будет уже не тот. Ревнивая стерва Работа не даст поворковать, она презирает Любовь.
Питер поймал себя на том, что в мыслях сбивается на русский. Наверное, все потому, что представил себя пылким юнцом — в те далекие времена и думал, и говорил он в основном, на этом языке. А может, по-английски не выразишься столь емко.
Фоули открыл смарт и бегло прочитал сообщение. От Даны он не отворачивался. Какие между ними могут быть секреты? Особенно теперь.
— Что случилось?
— Взгляни сама, — Питер вывел голограмму. — Не напрасно мне пришли в голову мысли о равновесии по-китайски. Это был сигнал интуиции.
— Боже, что это за кусок мяса?!
— Мистер Вонг, бизнесмен, тесно связанный общими делами с такими одиозными личностями, как Пэн Джай Шэн и Пау Юн Чан.
— Я помню, читала… Юн Чан из Моглы? Боссы «Золотого треугольника»? А этот Вонг… из Триады?
— Вот именно. Теперь и у нас, и у ФБР начнутся не просто проблемы, а суперпроблемы.
— А эти… рядом, тоже боссы?
— Нет, эти двое его телохранители. Вернее, то, что от них осталось.
— Двое? Кажется, что их… два с половиной. Ужас какой-то!
— Да, один разрублен по-казацки, от макушки до седла.
— Как разрублен? — удивилась Дана. — Боюсь, мой русский хромает.
— Ты знаешь русский? — Фоули немного стушевался. — Так, по легенде, умели рубить казаки.
— Это такие… янычары при русском царе?
— Примерно, — согласился Фоули, чтобы не усложнять. — Еще так должны были рубить самураи, но в этом я не уверен.
— Но кто способен на такое в наше время?
— Видишь пометку моего шефа? Вот здесь, внизу, от руки.
— «Networld» снова все проспал», — прочла Дана. — По-моему, твой начальник был крайне раздражен, такой резкий, размашистый почерк. Снова «черный плащ»?
— Мне надо ехать, — кивнув, сказал Питер. — Увидимся завтра?
— Я бы не возражала. Если ты, конечно, не будешь сильно занят.
— Миссис Гершвин, — Фоули состроил строгую физиономию, но глаза смеялись. — Теперь вы так просто от меня не отделаетесь.
— И не собираюсь, — она поцеловала Питера. — До завтра.
Фоули сел в машину и вызвал дежурного.
— Где произошло убийство?
— Вам приказано ехать в контору, сэр, — ответил дежурный. — Мистер Доэрти ждет вас там.
— Какого черта? Если дело связано с невидимкой в черном плаще, мне нужно сначала осмотреть место происшествия.
— Так приказал мистер Доэрти, сэр.
— Черт знает что! — Фоули дал отбой и тут же набрал номер шефа. — Алло, сэр, зачем я нужен в офисе?
— Сколько вам потребуется времени, чтобы добраться, Питер? — шеф выглядел утомленным, словно еще не уезжал с работы. — Где это вы? Что вы забыли в Квинсе?
— Это личное дело, — смутился Фоули.
— Наконец-то, — Доэрти хмыкнул. — Сожалею, что сорвал вам романтический вечер, но сами видите, как развиваются события. Эти проклятые русские окончательно потеряли чувство реальности. Они, не стесняясь, манипулируют своим космическим монстром, устраняя неугодных им людей. Наших граждан, Фоули. Понимаете меня?
— Не самых законопослушных из наших граждан, — осторожно заметил Питер.
— Это не имеет значения, — Доэрти подался вперед и понизил голос. — Аналитики нашли явную связь между этими убийствами!
— Один и тот же наемник, дерзость, молниеносное исполнение и… полная индифферентность «Networld», — предположил Фоули. — Сходство очевидно и без глубокого анализа.
— Это не все, Фоули, — шеф стал предельно серьезным. — Все трое судились с «Networld». И у них были реальные шансы выиграть дела на очень крупные суммы.
— Вот как? — Питер задумался. — В этом случае… дело принимает другую окраску. Но я все равно не понимаю, почему вы не позволяете мне продолжить расследование.
— Нам нужно обсудить направление, в котором вы должны вести расследование, — медленно подбирая слова, сформулировал Доэрти.
— Направление? Разве оно не очевидно? Нам надо выследить и поймать убийцу, пока он не устранил очередного… гражданина или не натворил еще каких-нибудь бед. Мы обязаны подойти к проблеме комплексно, включая серьезную проверку деятельности «Networld».
— Нет, Питер, вы меня так и не поняли, — Доэрти разочарованно вздохнул. — Мы займемся исключительно корпорацией «Networld». Займемся очень серьезно, как вы и предложили. А ловить наемника будет ФБР, это их хлеб.
— Но…