Забегая вперед, отметим, что практический курс США после Квебека, где обсуждались изложенные соображения ведомства Донована, был симбиозом различных альтернатив. При этом, как нетрудно убедиться на фактах, сам президент больше тяготел к варианту «В», а его окружение, аппараты госдепартамента, военного министерства, разведки, генералитет вдохновлялись идеями варианта «Б» (отчасти также и «А»).
Из параграфа 9 протокола «Военные соображения в отношениях с Россией», что велся по ходу заседания объединенного англо-американского штаба 20 августа, мы узнаем, что адмиралы У. Леги и Э. Кинг, генералы Дж. Маршалл и Г. Арнольд (США) и генерал А. Брук, адмирал Д. Паунд и главный маршал авиации Ч. Портал (Англия) обсуждали вопрос, «не помогут ли немцы» вступлению англо-американских войск на территорию Германии, «чтобы дать отпор русским» [717] . Совет этот держали в рамках конференции «Квадрант» (Квебек, 19–24 августа 1943 года). На чем сошлись? Архивы безмолвствуют.
Не похоже, что англичане ограничились разбором одних американских прожектов. В британских коридорах власти с марта 1943 года курсировал меморандум МИД Англии с изложением взглядов на будущую Германию. В нем тоже вели речь о том, что Германия, преклоняясь перед мощью, «может пойти на сотрудничество с Востоком и создание некоего блока с Советской Россией для покорения Запада». Лондон должен «надеяться на ее возвращение в семью западноевропейских наций». Из меморандума напрашивается заключение, что британская сторона сочувствовала бы следующему развитию: германская армия придет к выводу, что продолжение войны бесперспективно, и свергнет нацистское руководство, установит свою диктатуру и выступит затем с мирными предложениями от собственного имени или же предварительно сформирует какое-либо нефашистское правительство. Это правительство могут возглавить, например, Папен или Шахт. В такое правительство были бы включены консерваторы, либералы, католики. «При осуществлении подобного маневра германская армия могла бы рассчитывать на поддержку ведущих немецких капиталистов и католиков». Итальянский вариант в немецком исполнении?
Независимо от принятых решений факт постановки вопроса о способах и времени измены союзнику, делу антигитлеровской коалиции обличает сам себя. В момент тяжелейших сражений, которые вел Советский Союз для срыва гитлеровской «Цитадели», западные державы прикидывали, чем усложнить нам существование, как нарастить бремя борьбы с агрессорами сверх всяких пределов выносливости. Чем прежде У. Леги, А. Брук и прочие занимались порознь, даже по секрету друг от друга, теперь не стыдились дискутировать в довольно широком составе, без опаски, что их одернут.
Не позднее этого времени деятельность американской и английской разведок сосредоточивалась на создании условий для фактически беспрепятственного вступления войск США и Англии на территорию Германии и оккупированных ею стран. Реализация этого интереса составила главное содержание контактов на разных уровнях с немецкой оппозицией, которой отводилась роль «пятой колонны». В идеале виделась высадка с моря или воздуха американо-английских десантов для получения от командиров немногочисленных соединений вермахта, дислоцированных на западе, ключей городов и крепостей с переводом нацистских вояк в резерв на случай ожидавшихся по этому сценарию осложнений с СССР.
В июне-августе 1943 года премьер не уставал саботировать планы подготовки к форсированию Ла-Манша, и стратегическая концепция, с трудом сбитая на конференции «Трайдент», оказалась под угрозой срыва. К варианту «первоочередной операции» в Италии и балканскому плану англичане прибавили идею высадки в Испании.
Президент обсуждал испанскую идею с членами комитета начальников штабов и Гопкинсом 23 июня. Пиренеи заинтересовали адмирала Леги. Мнения других разделились. Одни (генерал Халл) – за операции в Средиземноморье, другие (генерал Ведемейер) – за удар через Ла-Манш или переориентацию на разгром Японии, третьи (полковник Бессел и генерал Лендсей) – за выжидание, пока СССР окончательно не измотает Германию, и тем временем выведение из войны Италии. Близкую к Черчиллю позицию отстаивал Донован. Маршалл определял различие между смыслом операций на Средиземном море и «Оверлордом» так: «Для англичан на Средиземноморском театре важны политические последствия, тогда как операция „Оверлорд“ есть такой решающий шаг, который с самого начала будет иметь чисто военные результаты» [718] .
Перед встречей в Квебеке планирующие органы армии обратили внимание Рузвельта на «несоответствие достигнутых между США и Англией соглашений тому, как они выполнялись за последние полтора года». В докладе отмечалось, что переход от «Болеро» к «Торчу» осуществлялся в обстановке поспешности, расточительства и неразберихи. Планы военного производства, боевой подготовки и оснащения войск были нарушены, графики отправки войск на театры не соблюдались. В результате ни на одном из этих театров союзники не сумели сосредоточить достаточно сил, чтобы обеспечить быструю и решительную победу над державами оси.
В заключение планирующие органы подчеркивали, что распыление сил может завести войну в тупик. Во имя быстрой победы надо решить, где приложить основные усилия, и твердо держаться принятого решения. Сами плановики высказывались за операцию через Ла-Манш – единственный «доступный союзникам» маршрут для того, чтобы войти «в непосредственное боевое соприкосновение с германской армией».
Любые способы и средства сходили у демократов за годные, дабы увильнуть от настоящего боевого крещения на Европейском театре военных действий. В этом занятии забывали подчас, что рыть другому яму небезопасно. Если вовремя не спохватиться, то можно очутиться в положении третьего лишнего.
После Курской битвы Рузвельт и большинство в его окружении знали: Советский Союз разобьет нацистский рейх без ассистентов. В этом величайшем сражении участвовало с обеих сторон более 4 миллионов солдат и офицеров, было задействовано свыше 70 тысяч орудий и минометов, до 13 тысяч танков и почти 12 тысяч самолетов. Летом и осенью 1943 года нацисты потеряли на Восточном фронте 1,4 миллиона человек. Здесь было разгромлено 118 дивизий вермахта – половина из тех, что Гитлер и его генералы бросили в бой, рассчитывая добиться перелома в войне против СССР и тем самым изменения к лучшему для Третьего рейха стратегической ситуации в мире в целом.
События приняли свою внутреннюю динамику, и не во власти Вашингтона или Лондона было остановить их. Ни тактикой выжидания, ни с помощью стратегического курса, при котором СССР и Германия должны будут и дальше уничтожать друг друга на фронте, тогда как США и Англия ограничатся лишь «расшатыванием германской военной машины» методами «психологического и политического воздействия».
На встрече с Маршаллом 9 августа 1943 года президент высказался за совмещение «Оверлорда» с операциями в центральной части Средиземноморья. День спустя военный министр Стимсон рекомендовал Рузвельту не закрывать глаза на «принципиальное различие во взглядах» англичан и американцев и «принять на себя ответственность за руководство предстоящей решающей операцией на Европейском театре». «Мы не можем допустить, – говорилось в памятной записке Стимсона, оставленной президенту, – чтобы, еще раз собравшись на совещание, мы снова лишь на словах одобрили операцию „Болеро“».