При отсутствии выходов на боевые, солдаты по три раза в неделю целыми днями напролет тренировались, штурмуя развалины домов в Цербероне, и поэтому сейчас чувствовали себя как рыбы в воде, выполняя стандартную боевую задачу «Уничтожение укрепленного командного пункта противника». Вообще-то они везде себя чувствовали «как рыбы в воде», я бы даже сказал – как зверские акулы в тихом сельском пруду.
Ломая отчаянное сопротивление противника, они стремительно брали приступом этаж за этажом. В комнаты летели гранаты, грохотали взрывы, вышибались двери, крушилась мебель, громилось оборудование и повсюду полностью уничтожался враг. Бойцы стреляли из рэйлганов сквозь стены и беспощадно зачищали помещения, потому что только умалишенный идиот оставляет за спиной раненых и контуженых. Среди солдат идиоты долго не жили.
При подъеме на пятый этаж они наткнулись на хорошо укрепленную огневую точку и застряли. Огонь был настолько плотный, что о прорыве не было и речи. Очереди спаренного пулемета остервенело били по стенам, противно визжали пули, пластами отваливая штукатурку и выбивая едкую пыль. Диверсанты залегли на лестнице.
– Пушистый! – крикнул Гоблин. – Давай «шершня»!
Пушистый уже аккуратно наживлял в свой гранатомет капсулу плазменного заряда.
– Быстрее!
Диверсант спокойно прикинул расстояние, угол, прицелился и выстрелил. Жутко ухнул взорвавшийся заряд, пулемет замолк, и впереди, сжирая все живое, вспух огромный огненный шар. В бурлящих клубах огня и черного дыма никто даже не закричал.
Закрывая лица от испепеляющего адского жара, бойцы рванули вперед.
– Ищите пульт! – орал Гоблин. – Здесь должен быть пульт!
И они его нашли. Он располагался на предпоследнем этаже, и там уже сидел Угрюмый, держа под прицелом гипербластера шестерых слегка избитых строггов явно штатского обличия, с ужасом глядевших на диверсанта в шкуре летуна.
Всю стену помещения занимал пульт управления генератором. Поверху шли экраны, показывавшие совершенно незнакомые места и механизмы, но на двух из них легко можно было опознать вход в пещеру и ворота, закрывающие проход к генератору. Внизу располагалась широкая панель управления, густо утыканная лампочками, кнопочками и рубильничками.
– Будем отключать? – тяжело дыша, спросил Угрюмый, хватая брошенную Тарзаном плазменную винтовку.
– Не получится, – сказал Гоблин, пинком отшвыривая стул и проходя к пульту, – нам пока только ворота надо открыть. Где Лютый?
– Снаружи, – сказал Демон. – Там один за подмогой побежал, так он, пока его успокаивал, не успел.
Гоблин поводил пальцем над пультом, отыскал нужный рычажок, дернул его, и сирена снаружи перестала выть.
– Тарзан, Пушистый – на крышу. Поднимите наверх Лютого, сами останьтесь там. Сейчас они подкрепление пришлют. Негатив, Гастелло – обшмонайте пленных. Демон, Коба, Крюгер – осмотрите еще раз всю башню, разберитесь с подвалом.
Крюгер бросил Угрюмому рюкзак с его барахлом, и маленький диверсант немедленно обулся в свои огромные башмаки, обретя совершенно карикатурный вид. Пятеро диверсантов побежали выполнять приказ.
Демон, Кабан и Крюгер пробежали по всем помещениям, добили парочку незамеченных раненых, собрали все боеприпасы и на первом этаже обнаружили люк в подвал. Они быстро посовещались, и Демон вытащил из рюкзака Крюгера боеприпас объемного взрыва. Кабан резко приподнял люк. Демон дернул за кольцо, и баллончик полетел вниз, в непроглядную темноту.
Он тихо шипел, выпуская из себя пары не имеющей запаха и вкуса легковоспламеняющейся жидкости. И как только он выпустил из себя их все, сработал маленький запал.
Тяжелые пары, расползшиеся во все щели, сдетонировали одновременно, и темный подвал мгновенно превратился в ад. Огню хватило одной секунды для того, чтобы сожрать весь кислород и выдрать наружу легкие засевшим в подвале строггам. Все, кто пытался там спрятаться, умерли мгновенно, скрючившись по углам в самых невероятных позах. Тяжелую крышку люка вышибло в потолок, как пробку от шампанского. Отскочив от потолка, она грохнулась на пол и с лязгом откатилась в угол. Выполнив задачу, бойцы вернулись наверх. Там тоже все шло по плану.
Пушистый и Тарзан выскользнули в дверь, выскочили по лесенке на крышу и подбежали к бортику. Стоявший внизу Лютый услышал шаги и тут же прицелился. Пушистый на всякий случай сперва его окликнул:
– Опоздавшие внизу есть?
– Давай веревку быстрее, балбес! – рявкнул Лютый.
– Я бы еще подумал, кто из нас балбес, – бубнил себе под нос Пушистый, спуская вниз трос.
– Ты побазарь там еще! – взбеленился внизу офицер. – Тащи быстрее, иначе я сам сейчас поднимусь!
Пушистый вертел ручку, и через минуту Лютый перемахнул через бортик. Выписав бойцу подзатыльник, Лютый бросился к лестнице, а оба бойца остались на посту.
У противоположной от пульта стены, упершись в нее руками и широко расставив ноги, стояли шестеро пленных специалистов. Бойцы по быстрому провели обыск, пересмотрев и вышвырнув на пол все содержимое чужих карманов, затем для пресечения склонности к побегам каждому пленному сзади распороли ножами штаны – от пояса и до самой промежности, разрезали шнурки в ботинках и после всего этого с помощью пинков и затрещин объяснили, что можно присесть на пол.
Старый военный программист и опытнейший спец в области вычислительной техники строггов, Лютый вытащил из рюкзака свой переносной компьютер и воткнул его в пульт управления. Бодро затрещали клавиши, по экранам побежали уродские строгговские закорючки. Через пару минут диверсант крутанулся на стуле и сказал:
– Камрад, спроси у них код доступа, или чем там эта ботва у них тут открывается. Иначе мы тут копаться будем неведомо сколько. – И снова отвернулся.
Гоблин, самый способный из бойцов к языкам, повернулся к сидевшим на полу у стены пленным и внимательно к ним присмотрелся. В общем и целом, при всей своей внешней схожести с людьми, строгги таковыми не являлись. Основное различие заключалось в том, что, когда они собирались в количестве больше трех, разум их начинал действовать как единое целое, синхронно и организованно. Именно поэтому их социальная структура ни в чем не была похожа на человеческую. Незыблемостью конструкции она скорее напоминала муравейник с его четко определенной ролью для каждого, беспрекословным подчинением и спаянностью. Их пытались перевоспитывать и учить, но все это действовало только до тех пор, пока обученный строгг не попадал к сородичам. В тот же миг все благоприобретенные навыки улетучивались, и он снова превращался в смертельно опасную тварь. Строгги никогда не размышляли над исполнением приказов старших и в любом случае шли до конца. Именно это делало их цивилизацию таким грозным противником землян.
Поэтому, глядя на сбившихся в кучу монстров, Гоблин иллюзий не питал. Как только представится малейшая возможность, они нападут. Сперва кто-то один, а потом все вместе. И дело не в том, что они какие-то особо подлые, нет. Просто так уж они устроены. Ну, это не мои проблемы, отмел посторонние мысли Гоблин и внимательно осмотрел пленных. У одного из них, с виду самого старого, на рукаве имелся знак – крылатый череп. Явно руководитель этой шарашки. С него и начнем.