– Да, товарищ Сталин, – почтительно отозвался нарком. – Операция под таким названием разработана этой весной по заданию Черчилля. Англичане и американцы боятся нашего присутствия в Западной Европе. По сути, они поддерживали Гитлера в его войне с СССР. План сухопутной кампании, согласно операции «Немыслимое», предполагает нанесение двух главных ударов от линии Цвиккау – Хемниц – Дрезден – Гёрлиц, чтобы «освободить» Польшу.
– Освободить от нас? – усмехнулся вождь.
– Да, товарищ Сталин. Удары будут нанесены по направлениям Штеттин – Быдгощ и Лейпциг – Бреслау. Предполагается ввод англо-американских войск в Вену, Прагу и Берлин. Весь смысл наступления бывших союзников заключается в том, чтобы Восток Европы не оказался в сфере нашего влияния, а Константинополь не стал советским.
– Станет, – буркнул Сталин. – Однако победить Англию на суше – это мы сможем, но что мы противопоставим ее Королевскому флоту? Товарищ Кузнецов?
– В строю РККФ находятся линкоры «Ленин», «Александр Невский», «Иоанн Грозный», «Киров», «Марат», – перечислил нарком флота. – Плюс итальянский «Имперо», немецкие, тоже еще не переименованные линейные корабли – «Шарнхорст», «Шлезиен» и «Шлезвиг-Гольштейн». Два последних, однотипных, можно назвать в честь Маркса и Энгельса, товарищ Сталин.
– Хорошее предложение, – кивнул Иосиф Виссарионович.
– А еще есть недостроенный немецкий авианосец «Граф Цеппелин», – продолжал Кузнецов, – тяжелые крейсера «Дойчланд», «Адмирал Шеер» – этот пока на ремонте, как и «Адмирал Хиппер». Легкие крейсера «Эмден», «Кёльн», «Лейпциг» и «Нюрнберг». Шесть больших океанских подлодок типа XXI – это огромные субмарины. Итальянские тяжелые крейсера «Больцано», «Тренто», «Триесте», «Гориция», «Сан-Джорджио» приписаны к Черноморскому флоту. Плюс наши крейсера и, главное, – авианосцы! В Молотовске, Николаеве и Ленинграде ударно строятся БДК – большие десантные корабли. С этими силами, думаю, мы сможем устроить блокаду Британских островов и высадку десанта.
– В том случае, – сухо заметил Молотов, – если Вашингтон и Лондон объявят нам войну.
Сталин кивнул.
– Разумеется. Первыми развязывать войну мы не станем.
– Согласно операции «Немыслимое», товарищ Сталин, – вставил Берия, – началом боевых действий выбрано 1 июля.
– Время еще есть, – сказал вождь.
В это время грянул особо сильный залп, и в небе над Москвой распустились букеты огненных цветов.
– Мы подняли красный флаг над Рейхстагом, – медленно проговорил Сталин, – поднимем его и над парламентом в Лондоне.
Тигриные глаза вождя уставились на Ивана.
– Нам удалось изменить историю, товарищ Рычагов, – медленно проговорил Иосиф Виссарионович, – и теперь никакие путешественники во времени или пришельцы из космоса нам не помогут.
Присутствующие изобразили недоумение, иные даже нахмурились: Сталин и не так давно опальный Рычагов говорили о вещах, известных лишь им двоим.
– Справимся сами, товарищ Сталин, – улыбнулся Жилин. – Наше дело правое!