Я положила статуэтку на место и принялась всматриваться в бумаги. Луна перестала прятаться за тучи и стала служить мне прекрасным софитом. Быстро просмотрев документы, я с удивлением обнаружила, что это копии тех самых финансовых отчетов, которых так недоставало в моем расследовании. Непонятно, что они делают здесь. Зачем Максу нужно было привозить отчеты в Испанию? Разве что он нашел здесь того, кто причастен к финансовым махинациям. А может, он просто разбирался с документами на своей территории, пока никто ему не мешал? Пытался понять, что происходит, и сопоставлял факты. А может, Макс сам разорял «Максикрис»? Возможно, ему нужны были деньги для того, чтобы приобрести эту злосчастную статуэтку? Кто знает, что происходило на самом деле? Сейчас я могла поверить во что угодно.
Я снова взглянула на идола. В нем должен был быть смысл.
В нем…
Вдруг я услышала осторожные шаги.
Мой испуганный взгляд метнулся в сторону звука.
«Охрана!» — подумала я и словила себя на том, что не дышу.
Мои глаза тут же окинули бунгало прицельным взглядом. Мест, где можно было спрятаться, оказалось не так много, как хотелось бы. Это были: шкаф с сейфом, кухня и промежуток между стеной и диваном.
Довольно банально.
Легче мне от своих находок не стало. Меня могут застукать на месте преступления. На мгновение я посмотрела на себя словно со стороны. Ночью, испуганная, стою у только что взломанного сейфа.
Отлично!
Мое сердце пропустило удар и огромным камнем свалилось куда-то в пятки.
Шаги слышались за окном. И вот, мимо проплыл силуэт.
Я резко присела и поползла в сторону дивана, отметив, что бесшумно передвигаться мешают статуэтка и стопка бумаг, которые я держала в руках. Однако человек не собирался врываться и арестовывать меня за проникновение в частную собственность. Он тоже крался, явно желая остаться незамеченным.
Странно, кому это, кроме меня, нужно бунгало Макса? В три часа ночи.
Мужчина добрался до входа. Я видела его тень в матовом напылении дверного стекла.
Мой взгляд приковался к дверной ручке, словно пытаясь удержать ее от поворота. Я перевела глаза на замочную скважину и вспомнила про ключ в кармане. Меня от двери отделяло несколько метров, но я прекрасно понимала, что не успею ни заблокировать дверь, ни тем более закрыть ее.
Я нырнула под диван, стараясь не дышать. В следующую секунду раздался звук поворота дверной ручки.
Меня бросило в холодный пот.
— Stop right there! — раздался командный голос. — Who are you?
Я облегченно выдохнула и настороженно прислушалась. По полу скользнул свет фонарика.
— Detective Almov, — последовал четкий ответ знакомого мне голоса. — Do you speak Russian?
А он что здесь делает? Когда это он успел добраться до Испании? Мы с Юлей на частном самолете прилетели час назад. Неужели он вылетел раньше? Как?
Перед глазами пронеслась картина допроса в участке милиции. Это был голос следователя, который меня допрашивал. Холодный и беспристрастный. И снова я ощутила липкий страх, испытанный мной в отделении.
— Это чаная сопственность, — послышался ответ охранника на ломаном русском языке. — Вы не имей прафа сдесь. Ордер.
— Ордера у меня нет, — спокойно и немного раздосадованно ответил следователь.
— Са маной.
Едва различимые звуки шагов донеслись до моего слуха. Затем входная дверь распахнулась.
— Вам бует предъяфлено обвинеть, — ухмыльнулся охранник.
Последовала небольшая пауза.
Мне казалось, что стук моего сердца отчетливо отдается в стенах этого небольшого пляжного домика, и только глухой может его не услышать.
— У меня даже ключа нет, — парировал Альмов.
— А фот это ты поговорить в участке.
— Ты проверь лучше, кто может быть внутри, — посоветовал детектив.
— Попросить!
— Это я попросить, — строго сказал следователь, передразнивая манеру речи охранника, который наверняка был турком.
Последовала небольшая пауза.
— Изяинять, — стушевался охранник.
Видимо, следователь, или детектив, или кто он там еще предъявил документы. Фантазия тут же нарисовала документ, удостоверяющий личность человека, работающего в ЦРУ… Или в АНБ… Или в ФБР… Или еще где-то…
Да кто же он?
Я отогнала прочь подступающие образы. Вероятно, свежий воздух активно сказывался на моем воображении.
— Так ты пойдешь внутрь? — раздался любопытствующий голос Альмова.
— Не полошено, — ответил охранник.
Уверенности в его голосе становилось все меньше.
— Это приказ, — безапелляционно заявил следователь.
Я затаилась на полу, мечтая слиться с ним в одно целое. Они сейчас войдут и увидят…
Меня бросило в жар.
Я совершенно не потрудилась скрыть следы проникновения в сейф!
Что же делать? Что делать? Как мне выкручиваться из этой каши, которую я сама и заварила?
До меня доносились голоса с улицы. Охранник говорил что-то об отсутствии юрисдикции и о выполнении приказов только непосредственного начальства, но Альмова эти доводы не убеждали. Тем более произносилось это с очень сильной неуверенностью в голосе и все большим акцентом.
Я уцепилась за слова о юрисдикции как за спасательную соломинку.
А кто, собственно, меня обвиняет? И в чем меня можно обвинить? Почему я должна прятаться? У меня же есть ключ, в конце концов. Значит, никакого взлома не было.
Окрыленная собственными довольно логичными выводами, я вылезла из-под дивана. Терять мне было нечего. Я находилась в ситуации, из которой нужно выбираться. Оставалось только решить, я выйду из бунгало в наручниках или без них. Убедить охранника в том, что я знакомая Макса, труда не составит. Следователь подтвердит. А за нарушение подписки о невыезде Альмов арестовать меня не может. На эту страну его юрисдикция не распространяется.
Или все-таки распространяется?
Прикинув возможные варианты развития событий, я пришла к выводу, что в любом случае риск был оправдан.
Я закрыла сейф и тихо подкралась ко входу. Глубоко вздохнув, я уверенно распахнула дверь. Свет от фонарика тут же устремился мне в лицо, ослепив меня. Я инстинктивно заслонилась рукой.
Голоса затихли в одно мгновение. Мне оставалось только представлять их удивленные физиономии.
— Чем могу помочь, господа? — спросила я.
— Фролова? — удивленно спросил Альмов.
— Кто такой? — почти одновременно со следователем опешил охранник, отводя слепящий луч в сторону.