Сохранив интересующие меня письма, я взялась за взлом ящика Катрин. Это оказалось гораздо сложнее. После удачного взлома почты Криса я потратила на открытие незнакомой мне почты около пяти часов. Задуманное дело в конце концов увенчалось успехом, и перед моим уставшим взором предстало еще несколько тысяч писем.
Я устало уронила голову на руки.
Мне нужно как-то систематизировать это все, а еще…
Кофе.
Так как я имею дело с чужим ящиком, то не имею права удалять не интересующие меня письма. С другой стороны, я могу их восстановить после обработки.
Встав со стула, я включила чайник и прошлась по комнате, разминая затекшие мышцы. Прикидывая, сколько может уйти времени на анализ переписки, я посмотрела на часы.
Кристофер должен был прилететь в течение семи часов, а теперь он тут был нежелательным гостем. Несмотря на то что он мог бы стать источником ценной информации, он в моем деле был лишним.
«На несколько метров впереди, — мелькнула внезапная мысль. — Только кто у кого в авангарде, остается вопрос».
Я улыбнулась и тут же вздрогнула от щелчка закипевшего чайника. Открыв окно, я впустила в комнату свежий воздух и вышла на балкон.
Оставалось несколько часов до рассвета. Ночные огни, подсвечивающие стены отеля, светили не так ярко, как могло бы быть, потому что окрестности затянуло предрассветной дымкой. Легкий туман заполнил все видимое пространство. Природа затихла в ожидании нового дня. Эта неумолимая тишина была такой спокойной и такой забытой. Я уже много лет не видела солнца, прорывающего покров ночной тьмы. А предрассветной дымки на море я не видела никогда. На фоне серого неба и растворяющихся звезд высился соседний корпус. Мне стало интересно, с какой стороны нужно ждать первые лучи солнца, и я решила увидеть рождение нового дня с того места, где находилась.
«Здравствуй, любимый мой братец!» — гласили первые строки первого открытого мной письма.
«Прекрасно зная о твоем увлечении биржей, могу посоветовать тебе выдержку из статьи «Схемы рыночных махинаций»: «Действия Комиссий по ценным бумагам и биржам и также уголовные процессы по этим делам показывают, что преступники используют два основных метода манипулирования рынками ценных бумаг для получения личной выгоды. Во-первых, в так называемых проектах pump and dump (рост и падение) они обычно распространяют ложную и вводящую в заблуждение информацию, стремясь вызвать резкое повышение цен на акции, не пользующиеся спросом, или на акции компаний, не имеющих существенных активов и не ведущих операций (pump).» Ничего не напоминает? Ох, как мне нравятся эти методы. Только одни в своей выдержке используют уж очень громкое слово — «преступники». Ты знаешь, как я отношусь к этому. Можно подумать, в мире политики никто не врет, для получения личной выгоды.
Вот еще: «Сразу же вслед за этим они продают принадлежащие им акции таких компаний (dump), чтобы извлечь прибыль до того, как цена акций опустится до своего прежнего уровня. Все остальные покупатели таких акций, не осведомленные о мошенническом характере информации, становятся жертвами такой схемы, как только цена падает». Ну, так кто мешает думать головой в этот момент? Ненавижу это: вокруг виноваты все, кроме меня. Чем мы отличаемся от средневековой инквизиции, палившей красивых девушек на костре, только потому что у священника возникла нормальная эрекция?»
Следующее письмо рассказывало о восхищении фильмом «Великолепная афера» с Николасом Кейджем. По мне, так «Ничего личного» с Клайвом Оуэном и Джулией Робертс было круче.
Потом — бла-бла-бла.
Ничего особенного в следующих письмах, кроме приблизительного психологического портрета Катрин Монтьер и еще переписки с неким Берком, чья невыговариваемая фамилия показалась мне смутно знакомой, который мог иметь некоторую причастность к информации, интересующей меня, и возомнившим себя великим комбинатором Остапом Бендером, не меньше, не было.
— Фрэнк Абигнейл [3] , — буркнула я, когда прочитала письмо о том, как он изящно провернул аферу на все той же бирже ценных бумаг.
По его словам, это был блестящий план внедрения на фирму своего человека, который впоследствии, после того как через пару месяцев достиг определенного влияния, пустил слух о нечистоплотности директора. Чуть ли не импичмент объявила ему…
Катрин Монтьер?
Да, после дифирамбов собственной гениальности и безупречности следовала благодарность за проделанную работу и инструкции, где Кэт может получить свои деньги. А еще он сетовал на то, что они ни разу не виделись. Кэт занималась аутсорсингом. Условиями такой работы были удаленность и только дистанционный контакт. Девушка объясняла это тем, что заказчик и исполнитель не видятся, а значит, в случае чего не могут опознать друг друга. Если условия нарушаются, то сделка расторгается в тот же миг. И никакой шпионаж не поможет заказчику в данном случае. Она в сдержанной манере установила несколько серьезных правил:
1) как уже было сказано, не видеть того, с кем ты работаешь;
2) никакого шпионажа за работником;
3) полное невмешательство в работу, даже если заказчику кажется, что что-то идет не так;
4) оплата только наличными.
Умно, ничего не скажешь.
Сама афера заключалась в провоцировании падения цен на акции и последующей покупке фирмы по дешевке. А потом распродаже этой же фирмы с молотка по частям.
До боли знакомая история.
И пусть Крис мне не рассказывает о том, что он просто следил за рынком, и вот подвернулась подходящая возможность купить «Максикрис».
Сколько же человек было в этом замешано?
Удобно они подстроились под начало второй волны кризиса, которую пророчат экономисты Европы к середине 2011-го. Никто не заметит одной-пяти-десяти фирм, которые разорились или разорятся. И какая разница, из-за чего: похотливости директоров, нечистоплотности учредителей, несоответствии качества продукции, отсутствия материала для работы или общего плачевного состояния экономики? С другой стороны, эти фирмы не таких масштабов, как Microsoft или Apple. В их случае нужен план поизящнее и подолгосрочнее. Хотя и к мировым динозаврам раскрученных брендов тоже не легко подобраться.
В любом случае нужны тонкий план и умение ждать.
Например, у Александра было предостаточно времени, чтобы планировать и ждать. Что еще делать в тюрьме на протяжении почти трех лет, которые наверняка похожи на вечность?
Так я имею дело с серьезной шайкой.
«Если Крис с этими людьми как-то связан, то отсюда и его осведомленность о том, что Александра выпустили», — разочарованно подумала я.