Быть не может!
Я подошла к сейфу и набрала комбинацию, написанную маркером на одной из газет.
Замок щелкнул, открывая нашему взору внутренности содержимого. Это были две статуэтки: та, что находилась у Александра, и моя, потому что рядом лежала знакомая до боли сумка.
— Твоя осведомленность наталкивает на мысли, — задумчиво произнес Дмитрий.
— Слишком просто, — прошептала я, увлеченная собственными догадками.
— Ты знаешь, как их открыть? — спросил Альмов, доставая статуэтки из сейфа.
— Лучше подумай, как сделать слепок.
— Да, в офисах всегда полно силикона или глины, — нервно бросил детектив.
— Хватит язвить, у нас мало времени. В красноязычии попрактикуетесь потом.
— Тогда у нас есть… — он, быстро окинув взглядом офис, указал на свечи, стоящие на столешнице. — Воск!
— А зажигалка? Желательно несколько.
— Бросил курить много лет назад.
— Похвально, но это ничем нам не поможет сейчас.
Пока Альмов искал что-то извлекающее огонь, я задумалась, окидывая взглядом офис. Я понятия не имела, как и из чего в такие кратчайшие сроки можно сделать слепок. И плюс ко всему нарастающая внутри тревога мешала мне быстро соображать. Слава богу, в офисе не было камер…
Камера…
Пленка…
Фотоаппарат!
Я достала из кармана мобильный телефон и сфотографировала внутренности статуэток, которые я открыла уже испытанным однажды движением, пока Дмитрий был увлечен поиском чего-то горючего.
Оставалось надеяться, что для изготовления оригиналов будет достаточно снимка. Есть же всякие хитрые приспособления для построения модели по фотографии.
— Вот, — Альмов извлек из ящичка зажигалку.
К тому времени моя паранойя по поводу того, что нас ведут, стала невыносимой.
— Уходим, — сказала я, пряча статуэтки в сумку.
— Но как же…
— Слишком просто, — ответила я, чуть не срываясь на крик, потому что моя интуиция кричала, что нам нужно немедленно уходить.
— Поздно. Дверца мышеловки захлопнулась, — сказал следователь.
— Ты…
— А вы правы, Дмитрий, — раздался самодовольный голос из-за открывшейся двери.
В кабинет зашел Александр, держа в руках пистолет, дуло которого смотрело мне в грудь.
Я кинула удивленный взгляд на следователя, но тот поднял руки и отрицательно мотнул головой.
— Ничего так провернули отвлекающий маневр, — закурив сигару, ухмыльнулся высокий стройный брюнет в элегантном, недешевом сером пиджаке и нежно-розовой рубашке.
Его внешний вид как нельзя лучше подчеркивал глубину серых глаз.
— Александр, — я стиснула зубы.
— Кристина, — кивнул он мне в знак приветствия. — Наконец-то мы встретились. Я думал, что ты все же придумаешь что-то менее… ущербное, — продолжил он. — Хотя, зная твою страсть к экономии своих денег и расточительству чужих, тебя сложно винить, — он выпустил кольцо дыма. — Неплохая у тебя команда: следователь без полномочий и свора бездельников во дворе, — он выдержал паузу. — Дмитрий, отлично сыграно, но как так получилось, что ты пляшешь под дудку этой выскочки? А я думал, у тебя достаточно улик, чтобы убрать ее с дороги, — дуло его пистолета пренебрежительно дернулось в руке. — Или причиной являются твои чувства к ней? Этот поцелуй в баре заставляет меня думать, что ты переметнулся на другую сторону. Но об этом мы еще поговорим.
Я молчала. Альмов тоже.
Александр цокнул языком.
— Игра окончена. Сергей, будь добр, забери у нее сумку.
Высокий телохранитель выполнил просьбу моего бывшего директора.
— И что, ты вот так вот убьешь нас? — спросила я.
— Зачем? — искренне торжествовал Александр, приблизившись ко мне. — На тебе висит убийство, ты вернешься на родину в наручниках. Ты забрала у меня деньги, власть, имя, свободу. Я сделал с тобой то же самое. Убить тебя? Это было бы милостью. Ты будешь жить, осознавая, нет, — полностью упиваясь тем, что у тебя этого нет.
— Упиваются победители, Сашка, — я не удержалась, чтобы не исправить его, помня, как это всегда его бесило. — Этим будешь упиваться ты. А я буду…
И он взорвался, заткнув меня одним быстрым ударом приклада по голове.
Мои веки распахнулись. Сквозь пелену перед глазами, вызванную, скорее всего, просто адской болью в голове, я услышала какой-то звук.
Пошевелившись, я снова попыталась сфокусироваться на какой-либо точке в комнате.
Стоп, этой же мой номер в отеле. Да, все такой же разворошенный после обыска.
Снова раздался стук в дверь. Теперь я с полной уверенностью могла сказать, что это был именно он, а не почудившийся мне бред больного воображения.
Я поднялась на ноги, готовая оторвать к чертям раскалывающуюся голову, пульсирующая боль в которой раскатывалась по всему телу и копилась в желудке неприятным комком тошноты.
— Как с похмелья, — пробормотала я, коснувшись ладонью головы.
Снова постучали, словно большим молотом по моей черепной коробке.
— Иду, — простонала я, обещая себе оторвать руки тому, кто это делает.
Я устало повернула ручку и увидела на пороге сияющего Кристофера. На нем были светлые брюки и серая майка с нарисованными на ней пальмами.
— Ммм. Блондинка! Здравствуй, красавица, — улыбнулся он.
Я обернулась, словно он обращался вовсе не ко мне. Судя по моему самочувствию, красавицей я сейчас быть просто не могла. Наверняка до ужаса помятая, с размазанной по щекам косметикой.
— Вот и я, — его улыбка погасла под моим тяжелым взглядом.
— Вижу, — без особого энтузиазма сказала я, чувствуя, как боль в голове пульсирует от каждого его слова.
— У тебя горел свет и… — он задумчиво замолчал, пока я холодно обдумывала его слова о включенном свете.
Если учесть, что на часах было…
Сколько же там было?
Все равно свет я не включала весь день, и предлог заглянуть был достаточно сомнительным.
Крис, увидев мою скептически поднятую бровь, откашлялся:
— Я, собственно, зашел спросить, как моя сестрица расположилась в номере. Все ли ее устраивает? Собирается ли она в магазины за покупкой сезонной одежды? — его взгляд скользнул в номер. — Может, мы могли бы сходить поужинать или…
— Все в порядке, спасибо, — перебила я и отстранила его от входа, прикрыв дверь.
Крис обескураженно посмотрел на меня, а потом на дверь.