Дмитрий открыл дверцу такси и подал мне руку. Мне пришлось ответить на этот якобы галантный жест, ведь на моем запястье тут же щелкнул замок наручников. Браслет скрыла широкая шаль.
В номер отеля действительно доставили заказ к назначенному времени. И это меня немного успокоило. Ведь второй могли доставить без препятствий, если их не создаст кто-то из отряда Альмова. Они ведь большой командой полетели в Вену. Задача — найти и предупредить Кристофера — усложнялась. Я также поняла это, когда Дмитрий расположил своих людей по периметру вокруг и внутри здания.
И вот двери со скрипом из добротного старинного дерева отворились, представляя нашему взору сводчатый золотистый потолок, массивные колонны, гипсовые бюсты наверняка чем-то прославившихся личностей и плотные гардины хорошо иллюминированного холла. В воздухе витали величие и помпезность, и какой-то особый запах, но в моей памяти не находилось ассоциаций этому аромату. Хотя он был мне знаком.
Мы с Дмитрием быстро нашли гардероб. Там толпилось очень много людей. Я же смотрела по сторонам, сдерживаясь, чтобы не разинуть рот от удивления. Античные статуи, превосходные узоры, картины, лестницы из белоснежного мрамора с зелеными ковровыми дорожками, изысканные карнизы над окнами, и располагающиеся на них статуи и бюсты, древнегреческие колонны на манер ионических вперемешку с простыми арками и обыкновенными дверями. Это всего лишь малая часть того, что можно было ухватить взглядом. И всюду золото и позолота. Я не любила этот цвет и сам благородный металл, но здесь он являл собой утонченный штрих великолепного дизайна. Хотя дизайн — это новомодное слово. Сюда оно не вписывалось, скорее, просто стиль. Хотелось пройтись повсюду и прикасаться, чтобы прочувствовать энергию этого здания.
Публика внутри была разношерстная. Но все мужчины в костюмах и во фраках, а женщины — в платьях. Мне льстило, как на меня смотрела мужская половина посетителей. Даже сам Дмитрий потерял дар речи на несколько мгновений, когда я вышла в новом платье из ванной. Следом за нами вошли несколько человек Альмова и группа монахинь. Таких, каких показывают в кино. В черной рясе с белоснежными манжетами и скрывающими волосы клобуками на голове.
Нельзя было не заметить компанию молодых людей, словно сошедших со страниц Манги [5] . Девушка в черной юбке до колен и рубашке. Но, не это делало ее персонажем мультфильма аниме. Длинные прямые волосы до пояса, пепельного цвета, с бледно-салатовым мелированием и высокие гетры на щиколотках. На ногах были простые кеды, а на глазах очки в аккуратной черной оправе. Два парня, ни дать ни взять ее телохранители, в черных жилетках на белых рубашках со стоечками, идеально отглаженных брюках, темных очках.
Наконец мы поднялись на самый верх, и только с балкона второго этажа можно было увидеть всю красоту камерного зала. Здесь не было помпезности Дворца Республики. Строгая, сдержанная аристократичная манера и шикарное освещение. Мне тут же вспомнился фильм «Дом у озера», то место, когда главный герой говорил с отцом о свете в проектируемых зданиях. О том, как это важно и выгодно подчеркивает воздух в помещениях. Вот в этой филармонии был подчеркнут именно воздух. Теперь я поняла, что имелось в виду.
Под потолком были открытые окна, и, так как на улице еще было светло (почти 11 часов дня), потолок с библейскими картинами в стиле Рафаэля и Микеланджело взлетал ввысь. От него невозможно было отвести взгляд. Слева и справа также висело несколько театральных люстр, затмевающих своим светом точечные светильники на стенах и дежурные лампы над дверями. Я насчитала по четыре двери с каждой стороны, столько же выходило на сплошной балкон, не считая оргáна над сценой и пустого места под ним в вазонах с цветами.
На заграждениях балконов висели цветочные композиции. Партер от сцены также был отделен большими корзинками. Видимо, аромат этих цветов и витал в воздухе.
Зал был забит. Весь партер, балконы, ложа были похожи на большой муравейник из разных стран. Если прислушаться, то можно было услышать не только немецкую речь, но и французскую, китайскую, английскую и даже русскую.
Пока я поражалась красоте венского зала и просто пялилась по сторонам, Дмитрий вел целенаправленное наблюдение за зрителями. Мне этого делать было не нужно. Если Крис был здесь, то он был в ложе. Правда, я не совсем понимала, где она находится, несмотря на то что изучила план.
Звуки настройки инструментов нестройным хором разносились по помещению. Они всегда предвещали что-то захватывающее.
Мое сердце благоговейно замерло.
И тут раздались аплодисменты.
На сцене появился дирижер — невысокий седой дядечка в темно-синем костюме, серебристом галстуке и белой рубашке. Он несколько раз поклонился, замелькали вспышки фотоаппаратов. Затем он достал смычок и несколько неуклюже повернулся к оркестру.
Я в этот момент поняла, что хочу сесть, и пошла к нашим местам. Альмову ничего не оставалось, как пойти за мной, потому что меньше всего ему нужно было, чтобы мы привлекали внимание. Дмитрию пришлось взять меня за руку, чтобы скрыть браслеты. Я не без раздражения приняла этот жест.
Несколько секунд ожидания после того, как мы устроились на своих местах, и воздуха коснулись первые нежные звуки, заполоняя пространство трелью скрипок, виолончель и флейт.
Я освободила ладонь от пальцев детектива, как только мы сели, хотя со стороны казалось, что мы все еще держимся за руки.
Акустика зала поражала. Стоит ли говорить, что я тут же растворилась в знакомой мелодии. Мы с Крисом слышали ее не так давно.
— Кристина, не расслабляйся, — наклонился к моему уху Дмитрий. — Мы на задании.
— Это ты на задании, — ответила я, заметив сидячие места справа и слева прямо перед сценой.
По-моему, это и были ложи.
— Просто скажи мне, где может находиться Кристофер, — настаивал детектив.
— Откуда я знаю, — бросила я, быстро пробежав глазами правую ложу.
— Ты сказала, что он будет здесь, — начал метать искры Альмов.
— Я предположила. Я не обладаю ясновидением и не могу предугадывать его действий, — я смотрела на места в ложе с левой стороны, выискивая Кристофера.
— Ты знаешь, сколько мне стоило достать билеты в это место? — зашипел Дмитрий. — Не говоря уже о перелете всей следственной группы, твоем платье и прочих капризах, — он процедил последнее предложение сквозь зубы.
О да, я знала цены на эти вещи.
— Не мелочись, — бросила я тоном женушки.
Дмитрий испепелил меня взглядом. Он готов был взорваться или разорвать меня если я ошиблась.
«Но я не ошиблась», — подумала я, улыбнувшись.
Во втором ряду, на третьем месте от сцены, рядом с женщиной в вызывающе-красной шали. У меня тоже была шаль, прикрывающая сейчас наручники, но она была темно-фиолетового цвета. Я как-то неловко отметила это сходство.