«Лучше бы отправили рядовым на фронт, – подумалось Альфреду. – Ладно бы еще служить в опергруппе «волкодавов», которую возглавит Бауэр, он парень толковый, легко научиться воспринимать его, как начальство. Но терпеть фрау Нессель, это хуже, чем ползать по тылам землян! Штраух решил меня не просто унизить, а растоптать, смешать с грязью. И за что? Он ведь даже не знает, что на самом деле я все-таки раскрутил это дело!»
Альфред прекрасно понимал, что лукавит, и ненавидел себя за это. Раскрутил! Кому это интересно, если твоя «раскрутка» запоздала на целую войну?! Если она эту войну и спровоцировала! Какие могут быть оправдания?
* * *
Агент остался один. Помощник-»телепат» притаился; все возможности шпионского дуэта были реализованы, а отвлекающие персонажи либо исчезли, либо оказались под колпаком. В принципе, можно было убираться из города с чистой совестью, но как?
Получалось, что агент и его напарник сами загнали себя в ловушку. Как только на борту Эйзена было объявлено военное положение, все стратегически важные отсеки закрылись наглухо, и открыть их теперь можно было только специальными аусвайсами. По жилым секторам перемещаться было чуть проще, но и тут вовсю работали вооруженные сканерами патрули. Пройти больше сотни шагов, не столкнувшись с полицией или группой «народных контролеров» в коричневых куртках, представлялось маловероятным. Каким либо образом с ними «договориться» было вообще нереально. Использование чужого «аусвайса» означало мгновенный арест.
Оставалось сидеть и ждать чуда. Не совсем, конечно, чуда, а удачного стечения обстоятельств, но в обстановке жесткого полицейского контроля над всеми и всем такое «стечение» было равносильно чуду.
Агент на всякий случай еще раз проверил связь. Резидент молчал, как рыба. На запасном канале тоже царила полная тишина. Агент попытался применить одну маленькую программную хитрость, о которой не знал ни помощник, ни наблюдатели, но все осталось, как прежде. Эфир, как «телепатический», так и «гипер», был пуст. Вряд ли его глушили немцы. Наверное, сопровождающие просто страховались, выжидая, когда на Эйзене поутихнут страсти и схлынет волна нездорового ажиотажа вокруг поисков шпионской группы, едва не завалившей немцам весь блицкриг.
«Новое сообщение из Генерального штаба! Внимание всем военнослужащим и служащим тыловых организаций! Боевая тревога!»
Агент прислушался к далеким звукам сетевого вещания.
«Объявляется тридцатиминутная готовность к операции «Таран»! Приказ верховного главнокомандующего! Всем ошвартованным судам, небоеспособным кораблям и вспомогательной технике портов перейти в режим энергосбережения. Всем техническим службам уровней и секторов отключить линии электроснабжения государственных объектов второго и третьего порядка, сократить на девяносто процентов подачу электричества в жилые кварталы, развлекательные, учебные и общественные заведения, в деловые центры, на промышленные объекты и склады гражданской специализации, частные транспортные ветки и причалы. Всему военному персоналу Литейных цехов прибыть к месту службы. Всем гражданским лицам вернуться в квартиры или занять места на общественных пунктах обороны, согласно мобилизационным предписаниям. Всем подразделениям прямого вторжения выйти на исходные позиции. Всем подразделениям орбитального вторжения занять места в десантных кораблях. Экипажам тактического флота, авиаматок и кораблей сопровождения – по местам стоять! Кораблям и катерам Сил орбитальной обороны выйти на стартовые позиции. Батареям орбитальной обороны – открыть порты! Операторам заградительных систем – зафиксировать коридоры для выхода флотов из режимного пространства. Начать отсчет до перераспределения основного питания на разгонный ствол Установки!..»
Агент отвлекся. Все приказы не переслушать, да и не важно это теперь. Последние сомнения исчезли окончательно и бесповоротно. Свою миссию разведка выполнила и теперь может действовать, как ей угодно. Может шпионить дальше, а может прикинуться верным Эйзену контингентом. Теперь это не имеет значения. С этого момента и до разгрома нацистов агент, резидент и наблюдатели автоматически получили простое и одновременно очень сложное задание – выжить. Только и всего. На роль супергероя, которому удается поучаствовать во всех ключевых событиях кампании, никто из разведчиков не потянет, даже если захочет, так что нечего и дергаться. Надо спокойно дожить до момента, когда по палубам Эйзена загрохочут ботинки земного космодесанта или марсианских рейнджеров, а там будет видно.
Агент усмехнулся. А шило в одном месте? Когда ты входишь во вкус, когда снова чувствуешь боевой азарт после многолетнего мирного прозябания, остановиться чертовски трудно. Понять, что риск неоправдан – легко, а отказаться от него трудно. Почти невозможно. И как быть?
«Двенадцать двадцать, двенадцать девятнадцать…»
Как быть? Найти золотую середину и стремиться к ней, как к свету в окошке. Ну, а что, это вариант. Поставить перед собой небольшую, посильную задачу, аккуратно ее выполнить, затем наметить новую цель и так далее. Нормальный сценарий автономной работы оставшихся без связи агентов. А выдастся оказия – перебросить накопленную информацию на ту сторону и снова нырнуть на дно, собирать крохи и заглядывать под секретные коряги. Разве не этому учил Генерал во время первого сеанса связи, сразу после «телепатической» вербовки агента неведомым резидентом. Вообще-то, отсутствие связи не означает, что этот самый резидент вскоре снова не объявится в эфире. Может быть, стоит дождаться сеанса и посоветоваться с ним?
И наблюдатели еще официально не откланялись, хотя сто против одного, что улетели, а прощаться им было просто некогда, ведь орбита Эйзена в одночасье превратилась в милитаризованный муравейник. Висеть в опасной близости от вражеской крепости стало опасно даже для корабля-невидимки.
Пусть так, но резидент-то должен был остаться. Не мог же он тоже улететь? Хотя, почему не мог? Очень даже мог. У каждого свой путь отхода. Генерал так сразу и сказал.
«Если останетесь в одиночестве, даже хотя бы заподозрите это, выбирайтесь сами. Не пытайтесь никого спасти и не ждите помощи. Считайте, что вы в горящем корабле и вынуждены действовать согласно указаниям «НБЖ [23] ; книги суровой, но правильной. Отсеки задраены, и каждый выживает самостоятельно. Пути отхода у каждого «заточены» под его индивидуальные особенности, универсальных рецептов тут нет и быть не может».
«Пять сорок две, пять сорок одна…»
Да, попробовать, пожалуй, стоит. Тем более, что хитроумный план отхода под литерой «Б» предусматривает эвакуацию через военные каналы, то есть это вариант довольно опасный, если не продумать всё очень тщательно и не завести нужные связи. Ну, а где связи, там и всевозможная информация. Вот и получается: «приятное с полезным».
«Семнадцать, шестнадцать…»
Агент снова прислушался к баритону информатора и последние цифры проговорил с ним в унисон.