– Нет, он остался. Кажется, его привлекли к работе в научном городке.
– Очень мило, – Альфред взял Найдера под локоть. – Поехали, Фриц, время дорого. Неймана ученым тоже порекомендовал Штраух?
– Да. А что?
– Пока ничего, – Краузе проводил задумчивым взглядом спецкоманду ГСП, человек в двадцать, быстрым шагом проследовавшую по улочке в ту же сторону, куда ушла колонна опоздавших на эвакотранспорт стариков. – «Nahtrunde» [25] ?
– Что? – не понял Фриц.
– Обычно эта спецгруппа занимается арестами, появляется на улице только после «склянок».
– Военное положение, – Найдер тоже взглянул вслед офицерам. – Почему это вас заинтересовало?
– Они спешат, но явно не на войну. И еще у них армейские импульсные винтовки. Зачем?
– Не знаю, – Фриц поморщился и ткнул в кнопку вызова транспортной капсулы. – Альфред, у нас своих дел по горло.
– Да, вы правы, Фриц, – Краузе вошел в прибывший «лифт». – Nahtrunde, Nachrichter [26] , не находите эти слова странно созвучными?
– Вы переутомились, Альфред. – Найдер пристально посмотрел в глаза бывшему шефу. – Вам следует выспаться. Иначе это может печально кончиться.
Впервые Краузе рассмотрел во взгляде сослуживца нечто большее, чем служебное рвение или отражение параграфов инструкций. Нечто в глубине взгляда. То, чего, кстати сказать, всю жизнь не хватало самому Альфреду. Холодную и твердую, как метеоритное железо, веру в Великий Порядок. Любыми средствами, любыми грехами, любыми жертвами. Великий Порядок превыше всего.
– Вы правы, Фриц, – Альфред отвернулся и приложил ладонь к панели управления. – Лифт, десятый уровень, карантинный сектор, лазарет. Инспектор Краузе Альфред, армейская контрразведка.
– Идентификация положительная, – бесполо скрипнул комп транспорта.
– Не обижайтесь, герр Краузе, – негромко проговорил Найдер. – Я желаю вам добра, поэтому советую впредь не играть словами. В военное время политкомиссиям даны особые полномочия.
– Мне, действительно, надо выспаться, – Альфред не обернулся. – Спасибо за совет, герр старший инспектор.
В общем-то, Фриц и на самом деле вел себя, как друг, и обижаться Краузе стоило только на себя. Да он и не обижался. Просто догадка насчет связи колонны «невоеннообязанных» с торопливой группой гестаповцев, вооруженных боевыми винтовками, была настолько страшной, что смотреть на бывшего товарища у Альфреда не было сил. Еще три дня назад они носили одинаковую форму – ту же, что и у «ночной стражи», черную с серебряными погонами – и оба частенько перегибали палку, но не настолько же! Краузе ощутил, что его начинает слегка потряхивать. Если он прав в своем туманном предположении, это чудовищно. Хотя, возможно, Фриц прав, и всё это результат переутомления: бредовые фантазии и притягивание за уши абсолютно разрозненных фактов. Хорошего консультанта нашел себе Найдер, нечего сказать! Краузе постарался взять себя в руки и успокоиться.
Кофе… эх, сейчас бы чашечку кофе!
Фриц деликатно коснулся его плеча. Альфред покосился на гестаповца, немного поколебался, потом благодарно кивнул и взял плоскую стальную фляжку. Вопреки ожиданиям, во фляжке оказался не шнапс, а очень непатриотичный, но в то же время отменный коньяк. Буквально третий мизерный глоток подействовал, как энергетическая граната. Краузе ощутил прилив сил, бодрости и хорошего настроения. Хандру и дурные мысли вышибло из головы «взрывной волной», а мысли о делах начали приходить в порядок. Альфред, не без сожаления, вернул фляжку владельцу и, наконец, обернулся.
– Отличный напиток, – он слабо улыбнулся.
– Специальный рецепт, – Фриц кивнул. – Сутки бодрости гарантированы.
– А-а, так это не коньяк? – разочарованно протянул Альфред.
– Он самый, но с лишенной вкуса добавкой от военных фармакологов, – Найдер коротко рассмеялся. – «Новопервитин-лонг». Согласитесь, букет сохранен.
– Да уж, – настроение немного упало, но ровно настолько, чтобы избавиться от ненужной эйфории. – В следующий раз оставьте комментарии при себе, Фриц, подарите мне хоть кусочек иллюзии.
– Иллюзии на войне вредны, – Найдер смерил Альфреда снисходительным взглядом, как закоренелый циник безнадежного романтика. – Сейчас время суровых людей, Альфред. Суровых и практичных.
– Учту и это, – теперь Краузе воспринимал окружающий мир несколько легче. – Но в ваших словах кроется противоречие, Фриц. Вернее, они сами и противоречат действительности.
– В чем это выражается?
– Вы просите меня побеседовать с Катриной именно потому, что я не столь суров и практичен, как вы. Значит, на войне нужны и такие, как я?
Лифт остановился и открыл двери.
– Да, нужны, – не колеблясь, согласился Найдер, и жестом предложил Альфреду идти первым. – Но в небольших количествах и ненадолго.
Прямо на пороге лазарета офицеры столкнулись с утомленным врачом. Крайняя степень усталости доктора определялась не по его виду, а по отсутствию обычной реакции на появление черных мундиров. Вряд ли врача сбила с толку новая форма Краузе, просто он был вымотан настолько, что перестал бояться ГСП.
– В ординаторской, – врач махнул обеими руками «больше никаких комментариев, много работы!».
Офицеры протиснулись по коридору, забитому солдатами в полевой форме, к двери во врачебный кабинет, но были вынуждены притормозить в ожидании, когда освободится проход. Перед дверью стояла каталка, к которой был крепко привязан парень с забинтованной головой. Над ним склонилась медсестра. Насколько Краузе разбирался в медицине, она ставила юноше катетер в подключичную вену. Раненый был равнодушен к неприятной процедуре, он лежал бревном, уставившись стеклянным взглядом в потолок. Зачем его привязали в таком состоянии – непонятно. Наверное, так полагалось. Порядок во всем – это Эйзен.
– Что с ним, фройляйн? – спросил Краузе, скользнув взглядом по голографической марке на плече у парня. – Лейтенант Пфайлер, десантная группа «ХТ-13 бис», личный номер…
– Группы с кодом «ХТ» работают на главном направлении, – подсказал Фриц.
– Так что с ним? – снова поинтересовался Альфред у медсестры.
– Что и со всеми, – не оборачиваясь, проронила та. – Только сильнее, ведь он вернулся с Земли. Говорят, там настоящий ад.
– Рипост, – сказал Найдер.
– Что? – не понял Краузе.
– Nahstoss, удар вслед, – пояснил Фриц. – Спортивный термин. У нас уже вошло в лексикон.
– До нас еще не дошло, – Краузе чуть наклонился и заглянул контуженому десантнику в глаза. Там было пусто и мутно, будто у человека в нокдауне; ни одного проблеска мысли. – Побочный эффект перехода?