– Очень тонкое наблюдение! – Штраух не мигая, уставился на Альфреда. – А поделитесь с нами еще одним наблюдением, инспектор. По чьей милости мы имеем то, что имеем? Кто нанес нам этот подлый удар ниже пояса?
– Всё тот же агент земной разведки, – спокойно ответил Краузе. – А «милость» ваша, герр комиссар.
– Что?! – Штраух вскочил, едва не опрокинув кресло. – Что вы несете?!
Краузе, как и все остальные, встал навытяжку, но взгляд не отвел и вообще ничуть не испугался.
– Вы отстранили меня от дела именно в тот момент, когда я готов был схватить агента. Но вы решили поступить по-своему, и шпион улетел на Марту. Теперь он вернулся. Результат мы видим.
– Бред! – заявила молчавшая до сих пор Грета. – Вы снова пытаетесь свалить всё на Еву Меркер? Забудьте о своей глупой версии, Краузе! Агент не она. К тому же она до сих пор на Марте. Хотите поговорить с ней по гиперсвязи?
– Будьте так любезны, позвоните своей воспитаннице, фрау Нессель, – процедил Альфред сквозь зубы. – Уверен, она не ответит.
– У вас была такая версия? – Штраух вновь перевел сверкающий взгляд на Краузе. – Вы это серьезно?
– Все сходилось. Как сойдется и сейчас, я уверен. Евы не окажется на Марте, и, напротив, выяснится, что в последние сутки на Эйзен прибыл один или несколько кораблей с этой колонии. На какой срок был выписан «аусвайс», фрау Нессель?
– Кому? – Грета пока не спешила хвататься за комп, но уверенности в ее голосе поубавилось.
– Еве, конечно.
– На… неделю, кажется. Да, на неделю. Стандартная процедура.
– Я не помню, чтобы подписывал разрешение, – теперь Штраух сверлил взглядом Грету. – Что это за самоуправство, объяснитесь, инспектор Нессель.
– Разрешение подписал мой муж, – Грета сникла, но тут же взяла себя в руки. – Потому что он тоже здравомыслящий человек и никогда бы не подумал обвинять маленькую девочку в чудовищных преступлениях! Подобная мысль могла прийти в голову только такому извращенцу, как Краузе!
Альфред ожидал, что Грета в запале выплеснет всё, что знает о патологических наклонностях «извращенца Краузе», например, о его страсти к «недочеловеку» женского пола, но фрау Нессель почему-то ограничилась этим неопределенным оскорблением. Забыла? Вряд ли. Скорее, придержала туза в рукаве.
– Называйте меня кем угодно, извращенцем, маньяком, педофилом, но прежде проверьте связь, – спокойно предложил Краузе.
– Звоните, – Штраух был заинтригован настолько, что даже забыл о собственных обидах. – Клаус, прямо сейчас проверьте списки прибывших за сутки судов и кораблей.
– Я уже проверил, герр комиссар, – с нотками подобострастия вмешался Найдер. – У военных причалов каждый час швартуются корабли, идет подготовка к операции «Тоденхунд», но конкретно с Марты за сутки прибыло десять. Восемь из них – большие транспортники с несколькими десятками тысяч человек на каждом борту.
– Проверьте возраст всех пассажиров, – Штраух покосился на Краузе.
Найдер с готовностью кивнул и углубился в работу. Так это выглядело со стороны. На самом деле работала программа, причем гораздо быстрее, чем Фриц успевал корчить многозначительные рожи. На прибывших кораблях не оказалось ни одного ребенка. Грета победно взглянула на Краузе, но Штраух не дал ей насладиться триумфом.
– А что у вас, фрау Нессель?
– У меня? Э-э…
– Девочка ответила на звонок?
– Нет, но, возможно, она спит или… куда-то вышла. Эти дети, герр комиссар, такие безответственные! В ее возрасте комп еще не является жизненно необходимым атрибутом, она могла бросить его где угодно.
– Прекратите! – рыкнул Штраух. – Ева не ответила, так?
– Да.
– Тогда начнем все сначала, – комиссар обвел тяжелым взглядом притихших подчиненных. – Мы упустили шпиона, с нас и спрос, хотя напрямую сегодняшний инцидент с нашим отделом пока никто не связывает. Подчеркиваю – пока! Но свяжут, не сомневайтесь, и тогда станет поздно гоняться по Эйзену за призраками из недавнего прошлого. Под трибунал пойдут все, вплоть до вас, фрау Нессель. И муж вас не спасет. Только поймав, наконец, шпиона, мы сумеем избежать трибунала и расстрела. Всем ясно?!
– Расстрела? – испуганно переспросила Грета.
– А вы рассчитывали получить дополнительный паек?! Версия с девочкой пока остается в разработке. Не было детей на последних рейсах, могли быть на предыдущих. Этим будет заниматься Краузе. Остальные проверят списки и биографии экипажей и пассажиров всех прибывших за последние сутки судов. Не только с Марты, а всех! Старший инспектор Найдер поработает в компании дознавателей и экспертов, изучающих сегодняшний взлом и его последствия. Ищем любые зацепки, любые намеки на личность шпиона.
– А если это не шпион? – вдруг спросил молчаливый Груббер.
– Не понял, – Штраух взглянул на инспектора, будто впервые увидел.
– Если это не шпион, а предатель?
– А-а, вы об этом, – Штраух кивнул. – Такая вероятность имеется. Но этой версией будут заниматься другие отделы. Еще вопросы?
– А если это и не шпион, и не доморощенный предатель? – рискнул спросить Краузе.
– Хватит загадок! – Штраух хлопнул ладонью по столу. – Что вы имеете в виду?
– Из числа прежних подозреваемых, кроме Евы, остался еще один человек, подходящий на роль взломщика. Он имеет доступ к сети и компам научного городка, а также достаточную квалификацию. Я говорю о Неймане, герр комиссар.
– А почему не Вильгельм? – оживился Найдер.
– Потому, что она имеет железное алиби.
– И на время нового взлома? – Фриц прищурился и испытующе взглянул на Краузе.
– Да, – спокойно ответил инспектор. – Если прикажете, я подам вам рапорт на эту тему. Катрина Вильгельм полукровка и придерживается антифашистских взглядов, это автоматически делает ее потенциальным врагом, но она единственная из всех членов экипажа «Призрака-6» не могла совершить ни одного из расследуемых нами преступлений. В том числе и последнего, я ручаюсь. Она могла быть подстрекательницей, пособницей, идейным вдохновителем Евы, причем вела свою пропаганду Вильгельм задолго до выхода судна из прыжка, но не исполнителем, поскольку не имела для этого физических возможностей. Так что остаются Ева и Нейман.
– Оставьте в покое Неймана, – сказал Штраух раздраженно. – Он тоже вне подозрений.
– Два виртуозных взлома, с одним почерком, но совершенных разными способами, – Краузе развел руками, – это слабое место обвинений против Евы, но зато сильный аргумент против Неймана. Взломщик должен иметь очень высокий уровень подготовки, профессорский.
– Вы настырный упрямец, Краузе, – недовольно пробурчал Штраух. – Я лично проверю Неймана. Еще вопросы?!