Вот так, значит… вот так… Кажется, в древних книгах это называлось «перейти Рубикон» или «краев не видеть». Монстр, кто бы он ни был, сосем обнаглел. Донельзя! Одно дело украсть… для выкупа… или просто для шантажа, чтобы потом договориться… И другое дело – вот так…
Ах, Серж, Серж…
Думать и переживать долго не дали. Лязгнул засов. В узилище вбежали четверо. Еще двое, с горящими факелами, встали по краям двери. Вбежавшие сразу же набросились на пленницу, принялись пинать ногами – избивать, а затем сорвали с девчонки одежду… Правда, дальше ничего гнусного не совершили, просто принесли с улицы кучу навоза да, мерзко хохоча, швырнули в нее голую Лексу. И, немного поглумясь, ушли, не забыв запереть за собой дверь.
Ближе к вечеру снова явились – снова били, правда, не сильно, а так, словно бы для порядку. Измазали, изваляли в навозе… Смеялись. Потом так же быстро ушли… чтобы примерно через час-другой явиться снова. И опять – издевки, побои, навоз…
Лекса уже не плакала и не ругалась. Ни одной мысли в голове! Одна тупая злоба… да и та скоро ушла, осталось лишь одно безразличие…
– Завтра! – где-то под утро, уже уходя, один из мучителей оглянулся. – Завтра мы позабавимся с тобою как следует. А потом… на кол! Ах-ха-ха-ха!!!
Гнусный смех этот, как и обещание казни, не произвел на пленницу абсолютно никакого впечатления. Ей уже было безразлично. Все.
* * *
В окуляры бинокля хорошо просматривалась расположенная на том берегу крепость. Мощные стены, приземистые, основательные, словно древние дородные воеводы, башни, две из которых еще достраивались. Видно было, как с носилками в руках сновали туда-сюда работники, как мелькали в руках надсмотрщиков плети. Похоже, о свободном производительном труде хозяин крепости не имел ни малейшего представления. Да и не хотел иметь.
Кроме надсмотрщиков и рабочих, в стройке принимали самое активное участие роботы, в количестве двух штук. Обычные саперные машины марки «Чинук», они вполне могли использоваться и как боевые, мозгов хватало. И это была не очень-то приятная новость – кронштадтцы уже начали экономить гранаты, слишком уж много их извели за недавний ночной бой, а новых взять было, естественно, неоткуда. Правда, имелся еще Спайдер, но способны ли его крупнокалиберные пулеметы поразить «Чинуков» – большой вопрос. Может, и способны, а может – и нет. Как повезет. В зависимости от того, какое у «Чинуков» оружие.
Что происходило во дворе крепости, с берега виделось плохо – мешали стены, стройка, да еще деревья, разросшиеся во внутреннем саду. Яблони… или груши. Какие бы ни были – ясно, что не хищные, иначе б надсмотрщики и воины так спокойно по двору не разгуливали бы.
– Однако стены мощные, – тихо промолвил скрывавшийся рядом, в кустах, Рэм. – Повозиться придется – прямым штурмом, в лоб, вряд ли возьмем. Разве что Спайдер ворота проломит. Кстати, я их что-то не вижу…
– Они с другой стороны, – опустив бинокль, Кир задумчиво посмотрел в жемчужно-серое небо. Тучи-облака, как и всегда осенью. Но дождя нынче не было, даже иногда проглядывала просинь, а покрывшиеся свежей травою холмы исходили каким-то весенним теплом.
– Почки набухли, – потянувшись, Рэм отломил веточку вербы. – Прямо – апрель. Еще немного – и листья пойдут, а?
Сотник ничего не ответил – думал. Как ни крути, а нужно было как-то переправляться на тот берег. Небольшая группа кронштадтских разведчиков во главе с Кириллом добралась сюда пешком, стараясь не привлекать преждевременного внимания хозяина здешних мест, про которого пока толком было ничего не известно. Просто Великий Маар. Правитель. Жестокий. Гнусный с виду. И, кажется, телепат. Все!
Вот за тем сюда и явились – разведать. И о правителе разузнать, и о Лексе с Сержем. Рассчитывали захватить кого-нибудь из крестьян – да тех что-то видно не было. Понятно – осенние полевые работы уже давно закончились, поля стояли голые, лишь каркали, кружась над поскотиной, вороны, да налетавший с Ладоги ветер шевелил старое жнивье.
– Вот никак я этих крестьян не пойму, – спускаясь с холма следом за своим командиром, то ли рассуждал, то ли спрашивал Рэм. – Если этот Маар так жесток, как о нем рассказывают, – чего они его терпят? Взяли бы да ушли в лес, вон он какой огромный. Почему ж не уходят? Боятся? Ну да, там же полно всяких тварей. А Маар, в случае чего, защитит. Все страх, так?
– Не только. – Кирилл отрывисто качнул головой. – Тут все куда подлее, мне кажется. Просто крестьяне думают, что их вожака все кругом боятся. Ну, раз он жесток и силен. И вооружен к тому же – катер вон у него, «калашниковы», «Чинуки». Вот крестьяне и думают: пусть они сами – черви, зато все их воеводу боятся! Приятно.
– Чего ж приятного-то?
– То, что страшные они. Якобы. Ну и хозяин их, Повелитель, – страшен… Так местные думают. Да ты сам от пленников слышал. А мы вот им не поверим! Проверим, так ли их хозяин крут? Яр!
– Да, господин сотник! – выскочив из травы, вытянулся мальчишка.
– Лодку нашли уже?
– Никак нет… Плот вяжем.
Кир ненадолго задумался:
– Ну, пусть будет плот… Пойдем, Рэм, посмотрим место для переправы.
Среди срубленных на плот стволов все же попалась одна хищная ива. Плотоядное дерево никак не хотело умирать, даже исходя кровью. Шевелилось, хватало обрубками веток бойцов, так, что тем приходилось отбиваться ножами. Отбивались, куда деваться-то, когда уже выплыли на середину реки?
Переправлялись чуть выше по течению, километрах в трех от крепости, где вдоль песчаной косы тянулась широкая, заметная даже по цвету воды, отмель. В отмель и упирались вырубленными из сухостоя шестами.
В этот рейд Кирилл отобрал самых юрких: Рэма, Николеньку-Ники, Юра… Пусть и не слишком-то сильны эти парни, зато пронырливые, ловкие. Именно это сейчас и требовалось. Подобраться незаметно, взять «языка», или хотя бы просто обеспечить прикрытие шаму, чтоб тот «послушал»…
Наг выглядел хмурым. Он и вообще был крайне недоволен всем этим походом! Сколько раз уже выговаривал сам себе: и кой ляд же поперся? Соблазнился призраком бара… да… алчен ты, батенька, алчен! И так ведь золотишко-то некуда девать, а все туда же – о будущей прибыли замечтался!
Перебрались удачно – никто разведчиков не заметил, некому было. Пустынный берег, каменистое, с редкими кусточками, плесо. С одной стороны хорошо: далеко видать, а с другой… как бы самих не увидели.
– Как высадимся, сразу же плот замаскировать, – инструктировал на ходу сотник. – Самим пробираться мелкими перебежками. Задача ясна?
– Ясно, господин сотник!
Шам перепрыгнул на берег на редкость неудачно. Поскользнулся, едва не упав, да черпанул полный сапог воды. Уселся с кислой рожею на плоский камень, разулся, размотал портянку. Вылив из сапога воду, вполголоса выругался.
– Ничего, дружище, – подбодрил приятеля Кир. – Вернемся на базу, так и быть – пир закатим. Тушенку вскроем, поужинаем.