Жалованьем и денежными подарками император его баловал – что правда, то правда. Однако с чинами – не слишком, Вольгаст так и остался до сих пор генерал-поручиком. Да и с поместьями было глухо. В некоторых случаях он мог подарить поместье жене «ценного иностранного специалиста» – были уже случаи. Впрочем, Грифич не расстраивался – помощь с герцогством, пусть и небольшая, это искупала.
– Досказывай, – подъехал к нему Пугачёв с Потёмкиным.
– Да что досказывать-то? Что баба у власти – это опасно?
– Не скажи, – вступил в полемику Потёмкин, – вот Елизавета у англичан неплохо правила.
– Неплохо, так я ж и не говорю, что они дуры? Просто получается, что если баба хочет остаться в памяти как достойная правительница, то ей нужны не только мозги. Ещё и естество женское в тисках зажать и быть статуей на троне. А так… что-то не припомню единоличных правительниц, чтоб и правили достойно – и счастливы были по-бабьи.
Собеседники задумались…
– Я ж что приезжал? – опомнился Вольгаст, – пригласить вас к себе вечером хочу. Миних будет, Румянцев из Малороссии приехал, Суворов. Обсудим кое-какие вопросы…
– Польша? – мгновенно спросил прищурившийся Потёмкин.
– Она самая, – со вздохом признался герцог, – мутят снова.
– Что на этот раз? – подал голос Пугачёв.
– Правами диссидентов [13] недовольны, хотят вернуть времена, когда только католики имели право голоса.
– Заедем, – пообещал Потёмкин за двоих.
Компания, собравшаяся в Аничков-Померанском дворце, могла бы напугать императора, если бы тот сам не дал «добро» на сбор. Миних, Румянцев, Салтыковы, Суворов, Потёмкин и ещё добрый десяток имён «самых-самых». Сила…
Вот только сила мирная и созидательная – после мятежа перетряхнули не только гвардию, но и армию, так что ненадёжных просто не осталось. Ненадёжен, но талантлив? Езжай осваивать Сибирь – с понижением в чинах. А что делать…
Встретились шумно:
– А помнишь… Кунерсдорф… Пруссия… Турки…
– Всё, господа воинские начальники, хватит устраивать вечер воспоминаний, – прервал их Миних. Вояки послушно заткнулись – как ни крути, но старший он не только по чину и по возрасту. Шутка ли – все присутствующие начинали под его командованием! А молодой Суворов и вовсе – «ученик ученика», то есть Румянцева.
– Господа, на правах хозяина дома озвучу, – выступил вперёд Рюген, – мы обеспокоены событиями в Польше. Сами знаете, что там сейчас происходит и чем может аукнуться.
– Да Польша эта… – скривился Миних, – что так, что этак – одни неприятности от неё.
– Совершенно верно, – подхватил Игорь, – все мы это понимаем, но вот что самое скверное – обстановка сейчас… мутная не только у ляхов. Французы, турки что-то зашевелились… Так вот, я предлагаю подумать – какие конкретно неприятности нам могут грозить. В самых разных вариантах! Ну и затем – составить хотя бы приблизительные планы нашего ответа.
– Здесь собрали лучших, – Миних тяжело встал с кресла и начал медленно прохаживаться по залу, – на Потёмкина не смотрите – пусть он и молод, но гвардию знает как никто, да и воинские таланты в нём есть, уж поверьте старику.
– Старику, – хмыкнул Румянцев, – от стариков бабы враскоряку не выходят [14] .
Поржали…
– А Пугачёв? – спросил младший Салтыков, – не маловат ли чином?
– Разведка на нём будет, – пояснил попаданец. – Сам же я на полководческие таланты не претендую, – серьёзно сказал Грифич, – два-три полка пока что мой максимум, за большее не ручаюсь.
– Ручаюсь, не ручаюсь, но в позатом году твои милиционеры лихо отбили датский десант! – прокомментировал Потёмкин. – Да и грамотно ты ими командовал.
– Не суть, – спокойно ответил Рюген, – я тут как хозяйственник. Думаю, мои хозяйственные и административные таланты известны всем, так что побуду с вами за квартирмейстера и подскажу – можно ли в реальности обеспечить какие-то операции.
– Дельно, – спокойно сказал Салтыков-отец, – принимается.
Почти две недели военные практически не выходили из Аничков-Померанского дворца – благо, покои для них принц подготовил заранее. Но и поработали на славу, по крайней мере все более-менее вероятные проблемы были найдены – найдены способы противостоять им.
Выработали и много чисто практической мелочовки для армии – разрешение на более вольный стиль одежды вне строя, дополнительное оружие для ветеранов… Тут Суворов выступил на стороне Грифича:
– Новобранцам я и сам пистолета дополнительно не доверю, – резким тоном сказал бригадир, – пока обучения должного не пройдут да военного опыта не приобретут, он их только запутает. Так и умрут – не зная, хвататься им за фузею или за пистоль. Но князь-то о ветеранах говорит!
– В точку, я думаю прежде всего о драгунах, егерях, гренадерах… Словом – всех тех частей, где много приходится драться врукопашную в свалке. Сами знаете, как умелый драгун кистенём владеет.
Приняли, пусть и с оговорками. Впрочем, главной своей победой Вольгаст считал не оружие, а послабление в обмундировании и… жизнь Миниха.
Он не помнил, сколько тот прожил в РИ, но что он, что Ломоносов болели серьёзно. Помогла составленная программа трав-диеты-упражнений. Медицинские познания Грифича были давно известны ещё с Австрии и не оспаривались, так что – помогло. Ясно, что для фельдмаршала это максимум вопрос нескольких дополнительных лет – возраст… Но Ломоносов-то встал с кресла и ходит, даже бегает по Московскому университету! Поймав себя на посторонних мыслях, князь сплюнул и постучал по дереву.
Другая проблема была с обучением войск. Суворов предлагал здравые идеи, но, скажем так, – несколько смелые. Ну не все солдаты физически могут выдержать такой темп обучения и переходов! Даже попаданец, помнящий об Александре Васильевиче как о величайшем полководце, не мог унять свой скепсис – наверняка ведь потом умерил «аппетит»! Да и где это видано, чтобы автор поговорки «Пуля – дура, штык – молодец» усиленно обучал солдат стрельбе [15] , да не просто залповой, а в цель? Ну точно параллельный мир…