…Едва опорные штанги «Шторма» коснулись посадочной площадки дворцового космодрома, Преображенский стряхнул оцепенение и прошел в шлюзовой отсек. Судя по содержанию очередного откровения, бывший слуга Высшего своего добился. Хорошо это или плохо, князь для себя пока так и не уяснил. Слишком уж сложна была структура «высших сфер». Но надеялся Сергей, конечно, на лучшее… Он торопливо спустился по трапу и зашагал к внутреннему Кремлю. В сопровождении эскорта из десятка воинов-чинидов и нескольких боевых роботов из отряда старшего программного техника Миллора…
* * *
– Как так «сбежал»?! – Преображенский строго взглянул на Воротова, а затем на Гороха.
– Там, справа от пульта с «кнопкой», дверь в секретный тоннель была, вы разве не знали? – Полковник смотрел в сторону.
– Нет, не знал, – остыл Сергей. – Орбиту перекрыли?
– Ну, в общем – да, а в целом… Как ее перекроешь? Орбита же, не шоссе.
– Понятно. Значит, еще хлебнем мелких неприятностей. Бородач упрям до невменяемости. Если он вбил в свою каменную башку, что должен мне отомстить, то сделает это непременно.
– Скорее шею себе свернет. Не всегда же ему будет так фартить, – пробурчал Горох.
– Вот что, Игорь, отправляйся на Каллисто. Опасаюсь я, как бы этот полоумный Василий Борисович не выкинул какой-нибудь фокус. Постарайся в этом случае перехватить его на подлете.
– Сделаю, ваша светлость!
– А ты, комментатор, – Преображенский повернулся к Гороху, – собери все самые свежие рапорты и найди мне Барышева.
– Генерала уже нашли… он в морге. Вместе с остальными «серыми». Всех эти скоты европейские положили. Пулями.
– Дьявол! – Сергей стиснул зубы.
– Ваша светлость, а с княжной Татьяной что делать?
– Под домашний арест. Из покоев – ни шагу, ни при каких обстоятельствах.
– Пленные говорят, это она приказала вскрыть арсенал и вооружить «хеклерами» десант Бородача.
– Я все сказал! – Преображенский несильно хлопнул ладонью по столу.
– Понял! – Горох четко развернулся «кругом» и почти бегом отправился выполнять поручения…
…Оставшись в одиночестве, Сергей устало откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Напряжение понемногу спадало, но расслабляться он пока не имел права, да и не мог.
– Ты стал суровым, но справедливым правителем.
Преображенский приоткрыл глаза. В гостевом кресле сидел Ван Ли.
– С вами станешь… – Сергей тяжело вздохнул. – Ты с новой вводной?
– С чем?
– С новым заданием «не для слабаков»?
– О нет. – Ван Ли разулыбался и по привычке несколько раз подряд кивнул. – Я принес тебе атрибут власти. Ведь тебя признали и чиниды, и технократы. Но их надо чем-то объединить. Вот это тебе…
– Что это? – Сергей взял со стола перстень с крупным красным камнем.
– Перстень Великого Сунджи.
– Ценная реликвия. – Преображенский внимательно взглянул на гостя. – Ты действительно последний из тех, кто жил за Рубежом до чинидов?
– Ты же знаешь ответ. – Ван Ли хитро прищурился.
– В последнее время я барахтаюсь в необозримых морях информации. Но ответов в их волнах гораздо меньше, чем вопросов. Если перстень – это последнее, что связывает тебя с тем миром, почему ты с ним расстаешься?
– Потому что того мира уже нет, а те, кто его разрушил, наказаны. Отныне эта реликвия будет служить созданию нового мира.
– То есть ты был мстителем? Этого я и опасался.
– Почему?
– Потому что месть – это худший из мотивов. Даже если им руководствуется достойный человек и конечной целью является восстановление справедливости. Если фундамент мира замешан на мести, этот мир обречен.
– Ты обобщаешь. Причем твои тезисы не могут быть убедительно обоснованы. Во всяком случае – тобой. Разве ты не жаждешь отомстить за Нину?
– Нет, иначе я давно бы это сделал.
– Ты ее не любил?
– Тебя это не касается.
– Как хочешь… Ты берешь перстень?
– Он действительно может пригодиться?
– Уж поверь. – Ван Ли произнес это очень многозначительно.
– Откуда у тебя все эти штуковины? – Сергей раздраженно поморщился. – Ты всегда появляешься в самый неподходящий момент и вручаешь или подсовываешь мне абсолютно немыслимые вещи. Признаться, это меня тревожит. Сначала кинжал, после – антипушка, теперь этот перстень. Каким образом они оказались в нашем мире, если это артефакты цивилизации, о которой не осталось даже воспоминаний, а не то что материальных свидетельств? Как смог уцелеть ты сам? И почему я вдруг стал ключевой фигурой, ведь, имея все эти вспомогательные средства, вы могли справиться и без меня. Что проще – вывел пушку на прямую наводку, выстрелил в Канал, и Последний из Перворожденных обречен. Зачем понадобился я? Какую игру вы ведете?
– Мы?
– Да, ты и слуга. Или… слуга Высшего… это и есть ты?!
– Пусть некоторые вопросы пока останутся без ответов. Иначе ты не сумеешь воспринять их правильно. Знания нельзя получать крупными порциями. Только маленькими, но часто. Иначе они не усваиваются.
– Ты мог бы выдать первую «порцию» прямо сейчас.
– Ты уверен, что готов? Ну что ж, изволь. Антипушку мы действительно могли бы использовать и раньше, только… Вспомни, где находился последние десять месяцев фрегат «Алферов»… Без тебя все действительно могло сорваться. Кто мог отважиться на прыжок в Канал, как не ты?
– И это все?! Так просто?! Фрегат провалился в Канал, и, поскольку вместе с ним провалилась антипушка, вы не смогли предотвратить Катастрофу, Цепную реакцию и нашествие метаморфов?!
– А чего ты ожидал? Нет, чтобы тебя успокоить, добавлю, что до тех пор, пока в Канале не начался последний этап Рождения, антипушка была бесполезна. Стрелять из нее следовало именно в Абсолютную Тень. Что и было сделано. А пока процесс Рождения Последнего проходил предыдущие стадии, стрелять было, собственно говоря, и не во что.
– А в Рубеж?!
– Он бы просто погас.
– Разве это не выход?
– Нет. Вместо него сформировался бы новый. Но где-нибудь в другом, неизвестном нам месте. Ты не хуже меня понимаешь, что отыскать в космосе слабо светящийся бублик диаметром в три мегаметра не так-то просто. Следовательно, мы могли опоздать к последнему этапу, и новый Перворожденный появился бы на свет… Так что не напрасны были ни жертвы, ни усилия. Все во Вселенной происходит в свое время и только так, как должно произойти. Даже если ты уверен, что на самом деле все должно происходить иначе. Я удовлетворил твое любопытство?