Вагонетки уже близко. Настолько, что можно различить силуэты сидящих в них охранников. Они были в полной боевой экипировке, но сидели почему-то расслабленно, словно ехали не на тревожный вызов, а просто проверить посты. Трошкин вдруг сплюнул и зло улыбнулся.
– Они нас не заметили! Это обычный объезд!
– Тогда – вода и длинный таймер, – предложил воин. – Подкрепление они вызвать не успеют, а пока без их рапорта разберутся, потом пока будут воду откачивать, мы уйдем на новую базу, и тут как раз бабахнет. Времени хватит. Разрешите на позицию?
– Нет, – капитан придержал его за плечо. – Мы и без тебя их покрошим. Ищи подходящие фугасы.
– А чего их искать. – Бабин указал на стеллаж у дальней стены. В свете приближающихся прожекторов видно было почти нормально. – Вон их маркировка – ПР-30. Пехотный ранцевый, ноль три килотонны. Детский.
Он усмехнулся.
– Вот давай пару таких «детских» и заряжай. Один здесь оставим, другой там, – Трошкин указал на дальний горизонт пещеры.
Приближающихся вражеских охранников при этом он как бы не замечал. Впрочем, спустя минуту их и не стало.
Перекрестный огонь десантников был плотным и точным. Даром не пропала ни одна пуля. Боевые костюмы охранников отличались достаточно высокой степенью защиты – 5А, – но рассчитаны они были на другие поражающие факторы. На микровзрывы в фокусе лазерных лучей, на ударную волну взрывов тротиловых и им эквивалентных, на неугасимое напалмовое пламя, на шарики, шипы, осколки и прочие элементы кассетных бомб и мин, на отражение СВЧ-импульсов, электромагнитных разрядов, шоковых электродуг… даже на иглы гауссовок, разгоняющих свои длинные пули электромагнитными полями до безумных скоростей, сообщая им тем самым огромную кинетическую энергию. На все рассчитывали конструкторы боевых бронекостюмов, кроме обычных остроконечных пуль примитивного порохового оружия. Простых пуль, так называемого калибра 5,0, с оболочкой из термитного металлопластика, рубашкой из обедненного урана и сердечником из космической стали с дополнительным внутренним зарядом… Никак не были они рассчитаны на действие таких вот пуль, выталкиваемых зарядом молекулярно модифицированного пороха с начальной скоростью, превышающей звуковую в пять раз, и обладающих тройным поражающим действием. Термитная оболочка в миллионные доли секунды прожигала, ударная энергия рубашки дробила и проминала, а сердечник пробивал любую «пехотную» броню или иное препятствие.
Скоротечный бой, даже не бой, а избиение – охранники успели ответить лишь парой неприцельных выстрелов, – прошел почти бесшумно. Были слышны лишь треск пробиваемых пулями доспехов, предсмертные вскрики да звук падающих тел. Когда тележки коснулись отбойников, на них уже сидели десантники. Трое воинов помогли Бабину снять со стеллажей два «ПР-30» и погрузили один из них на среднюю вагонетку. Когда ефрейтор запрыгнул на платформу, капитан Трошкин молча махнул рукой, и вагонетки тронулись в обратный путь.
Главный прожектор в противоположном горизонте пещеры погасил парой выстрелов сержант Чайкин. Обнаружившего себя беспорядочной стрельбой оператора осветительной техники снял Бабин. Больше внутри арсенала никого не оказалось. Зато когда десантники заминировали большую бетонную трубу – русло подземной реки, спрятали неподалеку запрограммированный на получасовую задержку ядерный фугас в «ноль три» килотонны и вновь погрузились на вагонетки, чтобы ехать обратно, под сводами пещеры вспыхнул уже не один дежурный прожектор, а сотни ламп и завыла сирена.
– Крепко же они спят, – усмехнулся Чайкин. – Разрешите прикрывать, господин капитан?
– Разрешаю. – Трошкин уселся на среднюю вагонетку и поманил Бабина. – Поехали, гений. Надо еще вторую мину зарядить. Чайкин, долго не развлекаться! Полчаса у нас всего на отход. Как вода скроет рельс – сразу назад!
– Есть! – Сержант несколькими короткими, быстрыми жестами распределил отделение прикрытия по позициям. – Разрешите взрывать трубу?
– Подрывай. – Капитан тронул кнопку вагонетки, и она заскользила к нижнему горизонту.
Раздался гулкий взрыв, и по пещере заметался первый с момента появления здесь диверсантов громкий отзвук. Направленный взрыв выломал приличный кусок бетона, и к ногам десантников хлынул рокочущий поток темной холодной воды.
– Наверное, последние запасы воды на Данае, – перекрывая грохот, крикнул Чайкину один из солдат. – Наверху-то все испарилось! Сначала звезда, потом – фугасы…
– Наверное, – согласился сержант. – К бою!
В стене, чуть выше того места, где проходила труба, образовались два правильных круглых провала. Мгновение ничего не происходило, а потом из темноты на залитый уже почти по щиколотку пол пещеры посыпались европейские солдаты и наемники…
* * *
…Штурм захлебнулся. Теперь это было понятно. Сергей сложил руки на груди и задумчиво уставился в сизую дымку, отделявшую атмосферу Данаи от космического пространства. Простор для наземного маневра был невелик, хотя, кроме редких возвышенностей, наступлению не мешало ничто… Если не считать низких гор и солнечной радиации, с которой истощенная атмосфера уже давно не справлялась. Десант Главной Ударной группировки атаковал основные крепости европейцев и данайцев по всем правилам военной науки. Несколько фортов почти удалось захватить, но в последний момент срабатывали детонаторы, и на месте крепостей, а также под ногами атакующих войск вспенивалось море кипящей горной породы или вздыбливались высоченные столбы горящей земли. Бородач так легко расставался с фортами потому, что в них не было ничего ценного, да и людей на оборону всех крепостей у него попросту не хватало. Куда перед взрывами отходили сопротивляющиеся до последнего момента солдаты европейского воинства, Преображенский не смог разобраться даже с помощью аппаратуры линейного корабля «Берлин». Линкоры давно уже не использовались по прямому назначению, тактика линейного боя осталась в далеком прошлом, а в обороне или в заградительных эскадрах использовались модульные огневые платформы. Из платформ, словно из кубиков конструктора, можно было строить целые космические крепости. И это почти при тех же затратах, что и на один линкор. Но совсем списывать громадины-линкоры никто не спешил. Они пригодились в роли транспортов для тяжелой осадной техники и аппаратуры. Их силовые установки обеспечивали достаточной энергией целые комплексы сканеров и прочей так называемой «техники предштурма». Вот «Берлин», например, еще в начале операции «просветил» тысячи квадратных километров поверхности Данаи на сотню метров вглубь. Обнаруженная под землей разветвленная двухуровневая сеть тоннелей оказалась для Преображенского неприятным сюрпризом. Проникнуть в нее можно было лишь через форты, а в них его солдат упорно не впускали. Уничтожить ее с помощью бомбардировки было невозможно. Оставалось только снова и снова идти на штурм, теряя в финальных взрывах лучших солдат. Каким образом успевали отойти на безопасное расстояние сами защитники обреченных фортов? В их самоотверженность Сергей не верил. Жертвовать жизнью, чтобы выполнить приказ Бородача и взять с собой на тот свет побольше «преображенцев», никто из наемников, данайцев, да и европейцев не стал бы ни за какие пряники. Значит, либо под фортами существовали совсем уж недосягаемые убежища, вроде стратегических командных пунктов времен Пятой мировой – на глубине в семьсот-восемьсот метров, либо… существовал еще один уровень тоннелей. Да не обычный, а транспортный. Но на глубину более ста метров в горную породу сканеры «Берлина» заглянуть не могли. А выше сотни метров уровней было только два. И оба они рушились в радиусе десяти километров, как только взлетала на воздух очередная крепость. Разгрести десять километров радиоактивных завалов было еще нереальнее, чем тайно пробить стометровый вертикальный ствол где-нибудь поблизости от очередного потенциального объекта штурма. Но как-то попасть в систему тоннелей было необходимо. Иначе штурм мог превратиться в осаду, а это песня долгая и заунывная. Как раз такая была выгодна Бородачу и чинидам, но совсем ни к чему ОВК.