Почти все приборы на мостике были земными. Так же, впрочем, как вооружение и термоядерный силовой агрегат корабля. Фактически от чинидского крейсера остался лишь наружный корпус и некоторые приборы. Вроде маячковой системы распознавания «свой-чужой» и навигационного блока.
– Вот именно. Мы рванули разведцентр вместе со вторым человеком государства, а нас никто не ловит. Разве не странно?
– Я и не спорю. Хотя ловят нас или нет – вопрос спорный. Прямой погони не видно, но это не показатель. Они могут перехватить нас у Рубежа.
– Рубеж растянулся на световые годы. Это у кольца нас можно было перехватить, а теперь-то…
– Осталось недолго, – Игорь кивнул на таймер отсчета времени до выхода из прыжка. – Там и увидим. – Воротов коснулся сенсора интеркома. – Впередсмотрящий, что молчишь?
– Выходим из прыжка, господин полковник! – отозвался оператор связи. – Фиксирую момент активации портала… А, черт!
– Картинку! – мгновенно отреагировал на его возглас Сергей.
Обзорный экран вспыхнул россыпью далеких звезд и… преграждающей путь бескрайней сетью… Она была соткана небрежно, из крупных золотистых нитей. Ячейки сети выглядели крупными даже с такого расстояния – крейсер вышел почти в световой минуте от Рубежа. Но внутри сети словно бы прорастали новые щупальца-нити. Просветы ячеек сужались на глазах.
– Что это? – вырвалось у полковника.
– Рубеж, – на удивление спокойно ответил Сергей. – Видишь, как светится?
– Да, золотом. Как тот бублик…
– Это и есть тот бублик, только теперь он трансформировался в сеть.
– Еще пять-десять минут, и мы не проскочим!
– Успеем, – возразил Сергей. – Главное – не задеть какую-нибудь из паутинок.
– Паутинок? – Воротов прищурился. – А где паук?
– Вопрос на пять баллов, – откликнулся Преображенский. – Только пока я ответить не готов.
– Вы это имели в виду, когда говорили, что Катастрофа и Цепная реакция – не главное?
– Боюсь, что и это еще не все. – Сергей грустно улыбнулся. – Но теперь дело пойдет быстрее.
– Дело? Какое дело?
– Знал бы я…
– Понятно. – Полковник поджал губы и нахмурился.
– Ходовая, предельное ускорение. Навигатор, уклонение от чужеродной субстанции. Расчет траектории с учетом прогноза ее роста.
– Расчет произведен, – проскрипел кибермозг. – При константе роста прогнозирую успешный проход в окно площадью от ста до ста двадцати квадратных километров.
– Вот видишь? – Князь ободряюще улыбнулся Воротову. – Проскочим.
– Принял предупреждение от флагмана группы патрульных крейсеров, – бесстрастно сообщил кибер. Команды отключиться ему не дали, и он продолжал «общаться» не с оператором, а непосредственно с мостиком. – Ответил стандартным сигналом подтверждения приема. Принял приказ изменить курс. Принял сигнал «опасность». Принял предупреждение о перехвате. Принял сигнал атаки. Восемь целей в секторе двадцать три. Относительная скорость целей ниже нашей на двадцать процентов.
– Вот и славно. – Преображенский потер руки. – Некогда нам сейчас сражаться. Ходу, крейсер, ходу!
– Скорость максимальна. Дальнейшее ее увеличение без внепространственного прыжка приведет к искажению технических характеристик механизмов и сбоям в электронных системах.
Преображенский с удивлением обнаружил, что кибермозг не просто управляющий блок сложной машины, но еще и довольно сообразительный служака. Диалог с ним был хоть и формальным, но вполне живым. Сергей задумался.
– Крейсер, составь модель дальнейшего развития субстанции Рубежа, – вдруг приказал он машине.
– Наглядная модель загружается в блок голопроекции… Загрузка завершена. Транслировать голограмму?
– Валяй!
– Валяю.
Преображенский рассмеялся. Воротов тоже улыбнулся. Последняя реплика кибера была явно не программной. Скорее всего это одно из словечек его вспомогательного словаря. Кто пополнял этот словарь, угадать несложно. Оператор связи нервно поерзал в кресле.
Прозрачная модель сетчатого Рубежа развернулась от палубы до потолка, разделив мостик пополам. Когда все золотистые нити вплелись на свои места, Рубеж стал не сетью, а сплошной завесой. Некоторое время он висел, не претерпевая новых трансформаций. Затем в его теле протаяли дыры. Вспыхнувшие рядом строчки поясняли: «места напряженной деформации». Что это значило, понять было трудно, однако пояснений к пояснениям не поступило. Места деформации, а проще – дыры ширились медленно, но верно. Вскоре они порвали Рубеж на множество звездчатых фрагментов, и эти фрагменты пришли в движение. Словно гигантские кляксы, они медленно двинулись в ту и другую сторону от плоскости Рубежа. Прежде чем золотистые кляксы погасли на границе зоны голопроекции, к ним зажглась новая пояснительная надпись. «Рост скорости в прогрессии до световой. Дальнейшее ускорение вероятно».
– Во как! – удивился Воротов. – Ускорение свыше скорости света в обычном пространстве вероятно! А как же теория относительности? Она вроде бы таких моментов не предусматривает? Крейсер, что с логическим блоком?
– Логический блок подключен. Характеристики субстанции нелинейны. Ее ускорение теоретически может быть бесконечным.
– Уже ничего не понимаю, – признался Игорь. – Ты сам это придумал?
– Я это рассчитал, – признался кибер.
– Эйнштейн, однако, – рассмеялся полковник. – У тебя основной блок стандартный?
– Основной блок совместный. Процессор-навигатор «Великий Чин», процессор задач «Орион-9», независимый структурный логик – «Техноквант».
– Бр-р-р, – Воротов фыркнул и помотал головой. – Сергей Павлович, что в него напихано?
– Все. – Князь рассмеялся и хлопнул полковника по плечу. – Все, что сумела собрать наша техническая разведка. Его строили, пока я носился по Галактике. Больше полугода. Зато теперь он может просчитать не только логические задачки от чинидов и технократов, но и более масштабные задания. Как вот это, например. На основе знаний трех цивилизаций. Единственное, что для меня самого было новостью, – его независимый речевой сопроцессор.
– Вы только Гороху не говорите, и все будет в порядке. – Игорь усмехнулся. – А то он быстро этот блок перепрограммирует… на матюги и подначки. Однако как понимать эту модель? Рубеж порвется и брызнет в обе стороны новыми «плюхами»? Такие кляксы будут почище взрывающихся звезд…
– О том и речь, – согласился Преображенский. – Главные неприятности впереди. Крейсер, это вся модель?
– Нет.
На месте порвавшегося в клочья Рубежа блеснула золотая паутинка, затем еще одна, две, три… Паутинки тянулись, перекрещивались, сплетались…