Расстегнув манжеты, он подхватил пальцами рубашку сзади и стянул ее через голову – Аллегра и Дики резко выдохнули. Кто бы мог подумать, что под этой скучной рубашкой Макс прячет такую широкую, гладкую, сексуальную спину? Аллегра почувствовала… волнение.
Отведя глаза в сторону, она принялась делать пометки о выборе Дики в своей записной книжке, но ее взгляд продолжал ловить движения мышц Макса, когда тот надевал и снимал рубашки. Дики заставлял его вертеться в разные стороны – Аллегра была уверена, что специально, – так что иногда она видела то его плечи, то грудь. А потом они перешли к брюкам, и вот уже Аллегра не могла оторваться от его обнаженных ног. Почему она раньше никогда не замечала великолепных ног Макса?
– Аллегра! – Дики щелкнул пальцами перед лицом, напугав ее. – Что ты думаешь?
Аллегра посмотрела на Макса. На нем была темная рубашка с цветочным узором, полосатый галстук, который контрастировал и тем не менее прекрасно сочетался с остальной одеждой. Брюки и пиджак отличного покроя, сдержанная обувь. Если бы не это мятежное выражение глаз, он выглядел бы круто.
– Просто великолепно, – оценила она. – Ему действительно идет эта рубашка в цветочек.
Макс ссутулился.
– Я чувствую себя идиотом.
– Ну, на этот раз ты на него не похож, – возразила Аллегра.
– Конечно, ему необходима стрижка, – заявил Дики, критически оглядывая Макса.
Аллегра сверилась со списком.
– Это стоит следующим пунктом. И маникюр.
– О нет. – Макс попятился. – Нет, нет, нет, нет и нет!
– Еще как. – Аллегра вежливо улыбнулась ему. – Не ломайся. Это не больно. – Она притворилась, что снова проверяет список. – Хотя я не уверена, что могу сказать то же самое насчет эпиляции воском, на которую ты записан после маникюра…
– Эпиляция воском?.. – Ошеломленный, Макс открыл и закрыл рот, прежде чем заметил, что Аллегра едва сдерживается, чтобы не рассмеяться. – Ну, ты… – С облегчением усмехнувшись, он игриво дернул ее за руку.
Аллегра захихикала, но осеклась, когда поняла, что все вокруг смотрят на них. Как неудобно.
Она откашлялась.
– Да, ладно, пока что сними этот наряд. Давайте сделаем что-то с волосами.
Макс провел пальцем по воротнику с цветочным узором. Он чувствовал себя нелепо. Волосы были вымыты шампунем с кондиционером и подстрижены, его также побрили с горячим полотенцем. На самом деле все оказалось не так уж плохо – пока на него не вылили какой-то одеколон, на что Макс не давал согласия. Его глаза до сих пор слезились.
Если кто-то из товарищей увидит его сейчас или унюхает этот будуарный аромат, то насмешкам не будет конца и края. Слава богу, здесь он вряд ли встретит знакомых. Тускло освещенный бар оказался переполнен, но если кто-то из посетителей и работал инженером, то они совсем не походили на гражданских инженеров, с которыми был знаком Макс. Все казались по крайней мере на десять лет моложе его, и половина из посетителей была в возмутительной одежде. Невероятно, но его нелепая рубашка абсолютно не бросалась в глаза по сравнению с тем, во что были одеты все остальные. Наверное, ему придется простить Аллегру. Он был уверен, она сознательно манипулировала Дики, чтобы тот выбрал рубашку в цветочек.
– Разве здесь не потрясающе? – Сидя на другом конце стола, Аллегра с широко раскрытыми глазами рассматривала толпу.
Фотограф Дом устроился рядом с ней, и они обсуждали замеченных знаменитостей и их наряды. Макс отключился на какое-то время. Он надеялся, что Дарси Кинг скоро появится и все пытки, через которые он прошел, оправдают себя.
– Только не оборачивайся… – Аллегра наклонилась вперед и тихо взвизгнула от восторга, – но за тобой сидит Крис О’Доннелл! – Она посмотрела на Макса. – Ты не знаешь, кто такой Крис О’Доннелл, верно? – Не дожидаясь ответа, Аллегра повернулась к Дому. – Он не знает Криса О’Доннелла.
Дом посмотрел на Макса:
– Ты что, парень, с Луны свалился?
– Крис О’Доннелл скандальный рокер-беспредельщик, – пояснила Аллегра, по-видимому потрясенная до глубины души невежеством Макса. – Его только что признали самым сексуальным мужчиной в стране, и я разделяю это мнение… – Она вздохнула с тоской.
Макс поднял брови:
– Не знал, что рокеры-беспредельщики в твоем вкусе, Легз. Не твой обычный тип, верно? Не уверен, что твоя мама одобрит такой выбор.
Аллегра покраснела:
– Я не хотела бы иметь его в качестве бойфренда или типа того, но ты должен признать, что он невероятно сексуальный…
– Ты рассказала Флик о твоем новом грандиозном проекте? – поинтересовался Макс, не желая пускаться в обсуждение мужчин, которых Аллегра считала сексуальными. Он был уверен: в списке не будет ни одного инженера, ни в цветочной рубашке, ни в какой другой.
Не то чтобы это его волновало. Просто неудобно говорить о подобного рода вещах с кем-то, кого так давно знаешь. Это как обсуждать секс с сестрой.
– Я позвонила ей вчера вечером. – Улыбка Аллегры погасла.
– Она обрадовалась, услышав о твоем успехе?
– Ну, ты же знаешь Флик.
На улыбку Аллегры было больно смотреть.
– Она, конечно, сказала «отличная работа», когда я объяснила, что успех статьи может означать продвижение и карьерный рост. Но она пишет о политических последствиях экономического кризиса; ты не можешь винить ее за то, что она не впечатлена моей работой на тему «Можно ли создать идеального бойфренда». Подозреваю, что она считает это глупостью.
Макс думал то же самое, но теперь, к своему удивлению, был возмущен, что Флик не одобрила проект Аллегры.
– Ты рассказала ей то же самое, что и мне, насколько некоторые моменты важны для современных женщин?
Аллегра вздохнула:
– Не думаю, что проблемы с парнями и глобальный спад в экономике занимают равное место в маминой системе координат. – Она расправила плечи, выпрямилась. – И она, конечно, права. Я должна проявлять больше интереса к политическим вопросам.
Она так лояльна к своей матери, думал Макс, по-прежнему испытывая необъяснимое раздражение по поводу Флик. Неужели так сложно хотя бы раз поддержать дочь?
Едва Аллегра объявила о своей решимости больше интересоваться политикой, ее внимание тут же отвлекла девушка, прошедшая мимо их столика на невероятно высоких каблуках.
Ну, все вернулось на круги своя. Хорошо.
– Ты просто не понимаешь, да? – спросила она. – Посмотри на себя! Мы приводим тебя в самое крутое место в городе, а ты сидишь с таким видом, как будто предпочел бы оказаться в каком-нибудь мерзком пабе!
– Никаких «как будто», я хочу оказаться в пабе.
– Вот, выпей. – Аллегра передала ему карту напитков. – Может, это поднимет тебе настроение – и нет, ты не можешь заказать пинту.