Пока ехали на пляж, они болтали ни о чем, но вот наконец Дилан остановил машину и вышел на песок.
– Ты прихватила полотенце или мне достать одеяло для пикника?
– Вы взяли его с собой? – удивилась Фейт и не смогла сдержать улыбки, представив его закутанным в одеяло.
– Это для девочек, – пояснил он.
– Понятно, – протянула Фейт. И как она раньше не догадалась? Любовь под открытым небом – достойное занятие для такого плейбоя.
– Ничего тебе не понятно, – отмахнулся Дилан, прочитав ее мысли. – Я имел в виду детей Лиама и Дженны.
Она снова улыбнулась, но теперь растроганно. Так вот о каких девочках речь! Конечно, она видела в газете фотографии Дженсины, принцессы Ларсланда, и знала, что у нее есть маленькая дочка Мэг. У ее жениха Лиама, который доводился Дилану братом, тоже дочка, Бонни, младше Мэг. Но представить, что Дилан возится с малышками, она не могла. И зря. Он проводил довольно много времени с семьей брата.
– Я так и подумала, – соврала она. – А полотенце у меня с собой.
– Ну и отлично.
Они нашли тихое место вдали от купальщиков. Там никто не мог подслушать их разговор. Иногда кто-нибудь пробегал или проплывал мимо. Стайка ребят неподалеку играла во фрисби, но им не было никакого дела до Фейт и Дилана. Как и парочкам, сидевшим на песке чуть поодаль.
Дилан разулся и подвернул брюки, прежде чем усесться на край полотенца так, чтобы оказаться не слишком близко к Фейт. Он понимал ее смущение. А может быть, ему тоже было не по себе.
Она не хотела на него смотреть, но его обнаженные щиколотки поневоле притягивали взгляд. Странно, раньше она не замечала ничего особенного в мужских щиколотках. Или ей попадались не те мужчины?
Она сглотнула и постаралась думать только о работе. Ведь именно это привело ее сюда.
– Мистер Хоук, вы…
– Дилан, – перебил он. – Дилан и на «ты». Когда мы наедине, этот официоз никому не нужен.
– Вы уверены? – Фейт заправила за ухо прядь волос, которая выбилась из прически и теперь играла с ветром. – Неужели нам следует общаться так близко?
Он обхватил руками колени.
– Думаешь, я начну к тебе приставать только потому, что ты назовешь меня по имени? «Мистер Хоук» для пляжа просто не годится, вот и все.
Вторую фразу Фейт уже не услышала. Ее слишком живое воображение тут же нарисовало такую картину, что у бедной девушки перехватило дыхание. Несколько минут она не могла выбросить из головы образ Дилана, прижимающего ее тело к песку. Она сильно, до боли, закусила нижнюю губу. В общем-то он прав, нормальному человеку ничего не стоит обращаться к нему на «ты» и по имени.
– Хорошо. Дилан, – она сжала в руке горсть песка, словно это придавало ей силы, – тебе нужно что-то, похожее на букет для Эмми?
– Именно, – согласился он тихо и спокойно. – Ничего подобного в каталоге нет.
Она повернулась к нему, он увидел ее серьезные глаза.
– Тогда, может быть, ты дашь мне еще один шанс? Я сделаю новый букет, похожий на меня.
Он улыбнулся и кивнул ей:
– Я надеюсь его увидеть. Нашему каталогу нужен хотя бы один букет от Фейт Кроуфорд.
– Спасибо. – Она действительно была ему очень признательна, хотя, конечно, и без того не сомневалась, что Дилан захочет продолжать попытки. Однако радоваться раньше времени не следовало. Вот теперь можно быть спокойной.
– И все-таки объясни мне одну вещь, – попросил он, – а то я не понимаю. Если ты такая амбициозная карьеристка и щедро инвестируешь в свое будущее, почему же отказалась от повышения. – Дилан смотрел на нее с дружелюбным интересом. Сейчас он больше не был начальником, проводящим собеседование, просто любопытным приятелем.
Голубой Тихий океан радостно блестел на солнце. На душе у Фейт отчего-то стало легко и радостно.
– Я хочу работать с цветами. Они радуют людей, а значит, и меня.
– И какой же карьеры ты хочешь добиться? – Голос Дилана звучал совсем близко над ухом Фейт, но она любовалась золотыми бликами на поверхности воды и не повернулась к нему.
– Карьеры флориста, разумеется. Мне хочется новых идей, новых воплощений. Хочется создать нечто невиданное прежде.
Раньше она никогда никому не говорила о своей мечте. Да это никого и не интересовало. Людей, способных посмеяться над ее глупой фантазией, нашлось бы немало. Людей, способных понять, – нет.
– Думаю, ты сможешь, – отозвался Дилан, и Фейт захотелось рассказать ему все.
– Может быть, в один прекрасный день мои букеты будут украшать залы известных мест во время важных событий и радовать глаз сотен тысяч людей. – Она взглянула на детей, строивших песочные замки, такие же причудливые и хрупкие, как и ее мечты. – Тебе это может показаться глупым.
Краем глаза она заметила, как он потянулся к ней рукой, но вовремя остановился, не коснувшись девушки.
– Мне кажется, это потрясающе.
– Ты смеешься? – Фейт широко раскрыла глаза, пораженная. Она бы никогда не подумала, что первым человеком, который ее поймет, станет именно Дилан Хоук.
– Я много общался с флористами. У них были разные причины выбрать этот путь, но твоя, по-моему, самая важная.
В его мягком голосе чувствовалось понимание. Ей показалось, что они на пляже совсем одни. Да, конечно, вокруг сновали люди, которые могли принять их за влюбленную пару. Эта мысль смущала и вместе с тем радовала. Фейт вспыхнула.
– Спасибо, – прошептала она.
Они долго молчали, в тишине Фейт слышала только свое дыхание. Наконец Дилан спросил:
– А к чему ты стремишься? Когда поймешь, что достигла своей цели?
– Не знаю, – честно призналась она, просыпая сквозь пальцы горсть песка. Она никогда не задумывалась, к чему придет, ей просто нравилось идти. – Когда чего-нибудь достигну, тогда и пойму, цель это или еще нет.
– Вот как. – Он, казалось, видел ее насквозь.
– Я постоянно куда-то двигаюсь, словно перекати-поле.
– Почему же, Фейт Шестьдесят третья? – полюбопытствовал он. – Тебе хочется двигаться или ты боишься остановиться?
– Хочется. – Она рассмеялась. – Движение – моя жизнь, и мне нравится жить так.
Правду ли она сказала? Может быть, Дилан угадал и этот путь ей подсказали страхи? Она не хотела ни к чему привязываться, потому что могла потерять это в любой момент. В глубине души по-прежнему осталась маленькой девочкой, ожидающей самого плохого. Она вздрогнула. Да, ей проще играть по своим правилам. Убегать, пока на нее не напали. И этот бег без остановки она считала своей жизнью.
Но рассказывать об этом Дилану Хоуку Фейт не собиралась. Она и так рассказала больше положенного и вовсе не привыкла раскрываться людям подобным образом. С чего бы вдруг он должен стать исключением?