Леоне очень хотелось опереться на чье-то надежное плечо, не взваливать всю тяжесть мира на собственные плечи. Но мечтами о том, как все могло сложиться, счета не оплатишь.
– Послушай, я еще на работе. Если станет совсем плохо, звони педиатру. Я с ним завтра рассчитаюсь.
– Хорошо. Ты вернешься домой к ужину? У меня вечером занятие, не забывай.
– Да. – Заметив идущего босса, Леона поспешно прошептала: – Мне пора, – и повесила трубку.
– Леона, – Марвин машинально приглаживал рукой остатки волос на затылке, – занята?
Леона изобразила широкую улыбку:
– Как раз завершаю разговор с клиентом, мистер Лютефиск. Что-нибудь случилось?
Тот ободряюще улыбнулся, сверкнув скрытыми за толстыми стеклами очков глазами. В сущности, он неплохой босс, дал ей возможность стать личностью, а не просто дочерью Леона Харпера. О большем и мечтать нельзя. Разве что о том, чтобы приобщиться к миру промышленного дизайна. Леона всегда хотела заниматься дизайном интерьеров ресторанов и баров, где форма и функциональность тесно сплетаются с применением искусства на практике, и вовсе не горела желанием оформлять фасады крупных торговых центров, правда, надо с чего-то начинать.
– Поступил запрос на оформление нового паба в южной части города, – пояснил Марвин, пристально глядя на нее. – Обычно «Лютефиск дизайн» этим не занимается, но звонивший хочет сотрудничать именно с тобой.
Леона воспаряла духом. Ресторан? И ее хотят видеть оформителем? Это хорошо, просто отлично. Тут она вспомнила, с кем разговаривает.
– Вы не возражаете, если я буду ведущим дизайнером? Если хотите сами заняться этим заказом, буду счастлива помочь.
Эти слова дались с огромным трудом. В роли ведущего дизайнера, а не ассистента она получит куда более щедрые комиссионные и сумеет покрыть затраты на лечение Перси, часть платы за обучение Мэй и…
Нельзя прыгнуть выше головы. Марвин внимательно следил за уровнем вовлеченности каждого сотрудника в тот или иной проект.
– Ну, этот клиент выразился недвусмысленно. Он хочет работать только с тобой.
– Правда? То есть, я имею в виду, прекрасно! – Леона пыталась не выдавать энтузиазма. Как это случилось? Может, предыдущему клиенту, владельцу элитного бутика на Шестнадцатой улице, пришлись по душе ее дизайнерские находки, внесенные в проект Марвина, и тот замолвил за нее словечко?
– Заказчик хочет, чтобы ты сегодня же отправилась осматривать место. Во второй половине дня. У тебя найдется время?
Хотелось закричать: «Конечно!» – но она сумела сдержать порыв энтузиазма. Многие годы попыток угождать отцу привили навык говорить наделенному властью человеку именно то, что он хочет услышать.
– Мне прежде нужно закончить подготовку документов для магазина канцелярских принадлежностей.
– Это подождет. Поезжай посмотри, стоит ли браться за этот проект. Адрес возьми у Шарлин.
– Благодарю вас. – Леона схватила планшет, один из немногих предметов роскоши, и сумочку и поспешила к машине.
«Паб в южной оконечности города», – повторила она про себя, вводя адрес в строку поиска навигатора. Иной информации, например о том, что это за паб, не было. Возможно, это и к лучшему и вместо перепланировки нужна разработка дизайна с нуля. На подобный проект потребуется больше оплачиваемых часов, а в будущем, когда она соберется открывать собственную фирму, он может стать ее визитной карточкой.
Навигатор выдал место назначения примерно в сорока минутах езды. Леона сообщила Мэй, куда направляется, позднее миновала вывеску «Пиво Першерон» и свернула на дорогу, ведущую к старым кирпичным зданиям. Она с благоговением посмотрела на высокие трубы, из которых медленно валил белый дым – единственный признак жизни в окрестностях.
«Пиво Першерон». Почему-то это название показалось знакомым. Где-то она его уже слышала, хотя и не пьет пиво. Но сегодня придется сделать вид, что это не так, а вечером обстоятельно навести справки.
Навигатор направил на парковку под перекидной мостик и за угол здания. Прямо перед ней виднелся настил, ведущий к открытой двери.
Леона заглушила двигатель и взяла свои вещи, утешаясь тем, что, хоть здание и старое, ресторан явно создается с нуля. Правда, настораживало, что ее машина – единственная на стоянке. Не ошиблась ли она адресом?
Выйдя из машины, она растянула губы в профессиональной улыбке. Тут, словно во сне, в дверях появился мужчина и стал спускаться по настилу. Солнце высветило медь в его волосах. Он улыбнулся ей, она сразу же узнала и эту походку, и волосы, и довольную кривоватую улыбку.
О боже!
Байрон!
«Пиво Першерон», – наконец она вспомнила. Пивоварня, основанная семьей Бомонт после того, как их дело было продано. Она знала об этом только потому, что инициировал продажу ее отец.
Леону охватила паника. Байрон быстро сокращал расстояние между ними. Подойдя вплотную, он увидит детское кресло на заднем сиденье ее машины. К такому повороту событий она не готова, даже голова закружилась. Байрон бросил ее и исчез, что, по словам ее отца, свойственно всем мужчинам семьи Бомонт. Они добивались понравившихся женщин, а потом уходили, прихватив с собой детей. Она понимала, что рано или поздно они встретятся. Но теперь? Прямо сейчас?
Она совершенно не готова, еще не вполне пришла в форму после родов и вынуждена носить деловой костюм, купленный в дисконтном магазине. Возможно, на блузке даже осталась слюна Перси.
Мысленно представляя встречу с человеком, разбившим ей сердце и бросившим, она всегда видела себя в превосходной физической форме, чтобы больнее уколоть его. Не хотелось выглядеть как мать-одиночка, которая едва справляется. Даже если в этом виноват именно он.
Нельзя, чтобы Байрон заглянул на заднее сиденье. Если он ничего не знает о Перси, она не станет говорить до тех пор, пока не придумает какой-нибудь план. Что, если он, следуя традиции семьи Бомонт, потребует отдать ему ребенка? Она не может потерять сына, не может позволить Байрону воспитать из мальчика еще одного Бомонта. Она должна защитить своего малыша.
Леона скрепя сердце зашагала ему навстречу.
«Это нечестно», – повторяла она себе. Байрон отпустил волосы и теперь носит их зачесывая назад в конский хвост, скрывая их природную волнистость, лишь одна прядь случайно выбилась. Худощавая фигура стала более мускулистой, и в белоснежной рубашке с запонками он выглядит неотразимо, греховно притягательно. А она откровенно плачевно, черт бы его побрал.
Они остановились посереди стоянки в паре шагов друг от друга.
– Леона, – произнес он глубоким баритоном.
Ей показалось, что его глаза приобрели более насыщенный оттенок голубого, или это от яркого солнца? Боже, какой же он красивый! Но внешний вид ее не обманет. За притягательным фасадом скрывалась лживая душа.