Татьяна поежилась и вымученно улыбнулась в ответ.
– Тогда, может быть, мы вернемся на Моситу? Пока твоя будущая фаворитка не сошла с ума. Все эти погони и трансформации… Когда ты почти нагнал Слугу и превратил наш корабль в черное облако, я едва не чокнулась от холода, боли и страха…
– Извини, дорогая, – Щукин наклонился и чмокнул Татьяну в макушку. Она едва сдержалась, чтобы не пригнуться. – Я был вынужден пойти на крайние меры. Но ты выжила и осталась в здравом уме, значит, все в порядке. Так?
– Да, – шепнула княгиня. – Я не сержусь на тебя… мой бог…
– Хорошая мысль, – Щукин расплылся в самодовольной улыбке. – По прилете на Моситу прикажу всем обращаться ко мне именно так! Мой бог… отлично звучит!
– Не думаю, что это понравится Ергелану, – вырвалось у Татьяны.
Она прикусила язычок и виновато взглянула на Щукина. Тот не рассердился. Он вообще не услышал ее последней реплики. Он наслаждался своими новыми иллюзиями.
«Они-то тебя и погубят, – подумалось княгине. – Тот старейшина Совета хранителей был прав…»
* * *
– Еще как прав, – выслушав рассказ Татьяны, пробурчал Ергелан. – Богом себя возомнил, червяк навозный? Худшее, что может придумать смертный, – назвать себя богом. Даже Тиран не смеет так думать, а уж какой-то там ущербный хранитель заветов Сунджи и подавно.
– Истинная правда, мой господин.
Татьяна поправила подушку, причем так, чтобы незаметно придвинуться к Тирану. Новая поза получилась еще неудобнее предыдущей, но снова подвинуться Татьяна не рискнула. Все должно выглядеть естественно. Потянуться за бокалом – чуть подвинуться. Поправить подушку – подползти еще немного. А там и коснуться одежды Великого Тирана, чарующе ему улыбнуться… На стандартном земном диване сделать это было бы проще, но в Тирании господствовала варварская мода на нездоровый «комфорт», и горы пышных подушек являлись обязательным атрибутом дворцовой жизни. Приходилось терпеть и привыкать. Тиран отлично видел, как гостья ерзает, намекая на «сближение позиций», и терпеть Татьяне приходилось еще и его хитрый, снисходительный взгляд. Но она была готова на все, лишь бы больше не возвращаться в общество Щукина, совершенно свихнувшегося на своей мнимой богоподобности. После возвращения из запредельных миров прошло двое суток, а Татьяна уже выла от страха и тоски. Щукин метался по планетам, пытаясь найти «золотые» пещеры, ничего не находил и от этого жутко сердился и проклинал перворожденных. Но проклятия проклятиями, а тумаки и пинки доставалось тем, кто поближе, чем недосягаемые хранители. Первым пострадал верный Невхор, ему разъяренный потерей «божественных» талантов Щукин проломил череп, швырнув в помощника тяжелое кресло. Следующей могла стать княгиня, но она вовремя сориентировалась в ситуации и сбежала на Моситу, где Ергелан неторопливо выкапывал свою будущую «золотую орду» из-под горячих песков пустыни Каралл. Куда после этого отправился «падший божок», Татьяна не знала, но предполагала, что не слишком далеко. В «высших сферах» делать ему было нечего, а в обычном пространстве за пределами Тирании его никто особо не ждал. Даже союзники по Коалиции.
– Раз Щукин стал смертным, значит, теперь он полностью в моих руках, – Тиран, как бы благодаря княгиню за ценные сведения, положил свою руку на ее запястье. Татьяна незаметно выдохнула: «наконец-то!»
– Он стал не только смертным, но и бесполезным, – проворковала она. – Он больше не способен находить пещеры с «золотыми» людьми. Прежде чем прилететь сюда, я побывала вместе с ним на пяти планетах. Он не признался в своем бессилии вслух, но я видела его лицо. Он был совершенно растерян! Он утратил все свои способности.
– С одной стороны, это плохо, – Ергелан как бы невзначай положил руку ей на бедро. – Если Щукин больше не умеет находить пещеры с «золотыми солдатами», нам не удастся быстро завоевать все миры. Но с другой стороны, он не сможет претендовать на главную роль в Коалиции. И это хорошо. Поскольку вместе с талантом находить пещеры у него пропали и прочие «божественные» способности, мне он больше не пригодится.
– Даже будет мешать, – поддакнула Татьяна. – А еще он может привлечь гнев тех существ… предков Сунджи… Они сейчас не в лучшем положении, но все еще сильны.
Княгиня все-таки придвинулась к Тирану и нежно обвила руками его плечо.
– Когда он вернется на Моситу, я плюну ему в глаза и припомню все его дерзкие речи. А когда, вымаливая прощение, он до блеска вылижет мне пятки, я милостиво отправлю его инспектировать войска, – Ергелан благосклонно кивнул новой фаворитке. – Чтобы не мешал. На передовую. В Солнечную систему. Там сейчас достаточно жарко, чтобы Щукин смог проявить себя как настоящий военачальник. Колонистам так не хватает авторитетного командования…
Глава 5
Сергей Павлович смотрел на объемный макет и не верил, что такое возможно. И даже что такое было возможно в прошлом. В прошлом, технологически развитом, бесконечно продвинутом и все равно погибшем от нелепого просчета. Именно этот просчет и не стыковался с неимоверно сложной и тщательно продуманной конструкцией звездных миров и энергоинформационных полей, составлявших тело и разум пространственно-временного левиафана по имени Техноэргус. Он существовал в десятках солнечных систем и свободном пространстве. Он был разделен тысячами световых лет, но жил и дышал в едином ритме. И ни одна его составляющая не теряла ни секунды на преодоление гигантских расстояний. Все планеты и технологические базы, бескрайние гравитационные энергонакопители и многомерные информатории, чувствительнейшие энергоприборы и станции ввода данных – все было соединено удобной сетью внепространственных переходов. И это были не червоточины, как в пространстве зарубежья, благодаря которым – зачастую наугад – обманывали световые расстояния и корабли Тирании, и крейсеры Технократии. Транспортная гиперсеть Техноэргуса была грамотно смоделирована и тщательно отлажена. Чтобы воспользоваться ею, не требовалось седлать верных «космических коней». Перемещение по сети происходило незаметно и мгновенно. Попасть на любую самую далекую планету было не труднее, чем войти в соседнюю комнату. Сто двенадцать планет и десятки тысяч искусственных космических объектов входили в состав Техноэргуса, и на всех них можно было оказаться в любой момент, стоило лишь открыть нужную «дверь». А можно было и вовсе ничего не открывать, только «сменить уровень» – и все дела. Такая система на момент гибели Техноэргуса была новинкой и действовала не во всех его уголках, но там, куда направлялся «отформатированный» крейсер, это стало почти привычным фокусом. В частности, Дворец Технического Совета был устроен именно так – по последнему слову науки и техники. Произносишь вслух номер нужного уровня, и реальность вокруг трансформируется, окружая тебя предметами и убранством нужного этажа или помещения… зачастую расположенного на другой планете. И все без обмана, никакой иллюзии. Ты на самом деле оказываешься там, где хотел.
Князю было сложно все это понять, но он и не особенно напрягался. Просто рассеянно слушал лекцию навигатора и рассматривал плавно сменяющие друг друга фрагменты ролика. Чувствовалось, что аппаратура крейсера не тянет и очень многие видеоэффекты остаются вне поля зрения, но выбирать не приходилось. Звук тоже оставлял желать лучшего, но Преображенский не видел проблемы ни в том, ни в другом. Кино было интересным, но на титул «культовый шедевр» не претендовало. Главным в нем была информация, а не уровень художественной подачи. Какая разница в таком случае, стерео оно или нет? Сергей Павлович вздохнул. Хотя, будь оно стерео, может, от него не так клонило бы в сон? Техноэргус, бесспорно, был продвинутой цивилизацией, но обучающие фильмы у него почти не отличались от земных для средней школы. Та же тягомотина: схемы, анимация, клипы и скучный баритон за кадром. Навигатор поначалу синхронно переводил, но слушать сразу два скучных баритона стало совсем тошно, и князь приказал киберу заткнуться. Комментарии учителя, сгинувшего почти двести сорок тысяч лет назад, были вполне понятны и без перевода. Универсальный язык, как-никак…