– Здорово. – Лаура Бэт резко развернулась на каблуках. – Тогда я сама его найду.

– Хорошо, только в мастерскую не ходите.

Замерев у самой двери, она обернулась.

– В мастерскую?

Розина снова принялась месить тесто.

– Я ничего не говорила.

– А я даже на кухню не заходила, – улыбнулась Лаура Бэт.

После столь бурной реакции на предложение попозировать для портрета она и представить не могла, что в качестве убежища он выберет старый домик, где все станет напоминать о былом таланте, но, похоже, она еще недостаточно хорошо знала этого человека.

Ни минуты не медля, Лаура Бэт отправилась прямиком к мастерской по явно старой, но недавно отремонтированной каменной дорожке. Остановившись у совсем старой двери, выглядевшей так, словно об нее точили когти и зубы дикие звери, она осторожно повернула ручку и оказалась в загроможденной прихожей, в которой, казалось, свалили все на свете, за исключением рам и холста. На полу банки краски, причем не масляной, а малярной, заваленные бумагами стеллажи, какие-то непонятные куски и огрызки… Присмотревшись, она даже узнала образцы обивки для столовой.

Лаура Бэт оглянулась по сторонам, и чем дольше она всматривалась, тем больше всего узнавала. Похоже, мастерская давно превратилась во что-то среднее между кладовкой и свалкой. Антонио сказал, что не рисовал со смерти жены, но, судя по всему, кисти он забросил значительно раньше.

Осторожно обойдя груду досок и несколько банок масляной краски, Лаура Бэт вошла в следующую комнату, совершенно пустую, если не считать сидевшего перед чистым холстом Антонио.

– Помяни дьявола, и вот пожалуйста.

– Так теперь я стала воплощением Сатаны?

– Я просто хотел сказать, что как раз о тебе думал.

Сидя перед пустым холстом.

И он хотел ее нарисовать.

Считал, что она красива классической красотой.

Она почувствовала, как по коже забегали мурашки, но сразу же попыталась успокоиться. Что бы он там к ней ни чувствовал, он этого не хочет, а она хочет сохранить работу. Став вести себя как и подобает личному помощнику, она смогла побороть свои чувства, так может, если и его заставить видеть в ней лишь ценного работника, он тоже сумеет забыть о своих чувствах?

– Я все закончила, и мне больше нечего делать.

– Вот и замечательно. – Антонио обернулся и громко рассмеялся. – Решила подстроиться под мои фантазии о библиотекарше?

Лаура Бэт недовольно поправила очки.

– Решила соответствовать образу личной помощницы.

Поднявшись, Антонио подошел к ней едва ли не вплотную.

– Ты все еще хочешь на меня работать?

Наверное, умнее всего было бы воспользоваться щедрым предложением Констанцо, но слишком уж она устала от подачек, да и вообще всегда предпочитала заранее планировать свое будущее. А работа на Антонио в Италии была отличным планом. Тем более что Нью-Йорк ей не по карману, а висеть на шее у родителей она не хочет. Эта работа – решение всех проблем.

Вместо того чтобы отпрянуть, она сама подалась вперед, как бы говоря, что никого и ничего не боится.

– Да, я все еще хочу на тебя работать.

– Сумасшедшая женщина.

– Отчаявшаяся женщина. И тебе не удастся так просто от меня отделаться.

Слегка отстранившись, Антонио рассмеялся.

– Ладно, как скажешь.

– Тогда пойдем в офис и обсудим письма с заказами.

Антонио встал, собираясь последовать за Лаурой Бэт, но нерешительно замер. Все это время он обдумывал, как станет писать ее портрет, представляя мельчайшие подробности и самые незначительные детали. Буквально чувствовал, как по холсту порхает ведомая его рукой кисть, заполняя пустоту живым цветом и точеными формами…

Но стоило ему лишь потянуться за кистью, как у него сразу же затряслись руки, а сердце бешено забилось.

– Пойдемте, мистер, у меня мало времени.

Антонио едва не рассмеялся. Боже, если бы он только сумел запечатлеть ее такой. Невероятная чувственность, игривое нахальство и дерзкий смех. Даже пару лет назад ему было бы непросто передать все это в своем творении, но сколько удовольствия принесла бы эта работа… А сегодня он просто не может взять в руки кисти.

Пытаясь побороть тоску, Антонио провел по лбу дрожащей рукой. И вот он снова в ловушке. Все существо сгорает от желания творить, но пальцы отказываются подчиняться.

Похоже, она все-таки действительно стала его личным Сатаной.

Антонио снова взглянул на простую юбку, мужскую рубашку и слишком большие очки. Или она права, а он ошибается, и она всего лишь одинокая женщина, отчаянно борющаяся за существование, а Сатана – это он сам, потому что готов отказать ей от места лишь потому, что не в силах смотреть, как внутри ее станет расти чужой ребенок, тогда как его собственного недрогнувшей рукой раз и навсегда лишили радостей этого мира?

– Я пока не готов отвечать на письма с заказами. – Он сам не понимал, откуда пришли эти слова. – Но, думаю, пришло время просмотреть приглашения.

– Приглашения?

– Вечеринки, благотворительные мероприятия, торжественные открытия всевозможных галерей. – Антонио посмотрел прямо в зеленые глаза. – Наверное, мне пора снова взаимодействовать с окружающим миром.

Кто бы мог подумать, что, убегая от симпатичной девушки, он снова вернется туда, куда ему совершенно не хотелось возвращаться? Потому что, если бы не страхи, что неизменно просыпались в ее присутствии, он и дальше бы продолжал делать то, что делал все это время. Прятался от всего и вся.

А теперь он готов взглянуть в глаза своему главному страху – снова оказаться под прицелом общественного внимания.

Глава 6

Отыскав открывающуюся в выходные галерею, Антонио позвонил Оливии, своему менеджеру, поставив телефон на громкую связь, так что Лаура Бэт ясно слышала удивление в голосе подруги, когда Антонио сообщил, что вечером едет в Барселону, чтобы посетить субботнее торжество.

– Сама я туда не собиралась. – Подруга все еще не могла справиться с удивлением, и Лаура Бэт едва не рассмеялась, но решила пока себя не выдавать; ведь Оливия не знала, что она слышит их разговор. Да и вообще не знала, что ее в Италию занесло. – Но, думаю, завтра утром я уже буду на самолете Такера; или в принципе я могу оставить детей на родителей, и мы с Такером прилетим вместе. Проведем романтические выходные.

Лаура Бэт коротко глянула на Антонио, но он сразу же отвел взгляд.

– Я всегда рад тебя видеть, но я и один справлюсь.

– Ну конечно! – воскликнула Оливия и сразу же поправилась: – Ты же с ходу начнешь объяснять, что больше никогда не возьмешь в руки кисти, и заказы разом закончатся. Я еду.