Стефани молчит, и я продолжаю:

– Я унесла бутылку в свою спальню. Я была на грани. Я вымоталась, изнемогла, не могла связно думать, была как сомнамбула… Я уже готова была… – Я замолчала, словно вспоминая тот момент.

– Что вас остановило?

– Я услышала голос. Сначала это был ваш голос, но потом его заглушил другой. Мой собственный.

– Что говорил ваш голос?

– Не пускай снова под откос свою жизнь. Выброси это вино. – Я так и сделала. Пошла в ванную и смотрела, как оно утекало в отверстие слива.

– Полли, молодчина. Вы проявили характер.

– Без вас я бы не смогла это сделать.

– Нет-нет, смогли бы. Вы выбрали трезвость, а не меня.

– Еще год назад я не смогла бы это сделать. Теперь я знаю, что у меня есть внутренняя твердость, что бы жизнь ни обрушивала на меня. Я поверила в себя. Раньше у меня не было такой веры. После того как я столько сил потратила на то, чтобы очиститься от алкоголизма, я ни за что не стану пить. К тому же у меня есть одно незавершенное дело.

– Незавершенное дело?

– В ту ночь, когда я вылила вино в раковину, одна вещь прозвучала в моем сознании громко и ясно.

Стефани ждет.

– Я люблю Бена.

Стефани изо всех сил старается сдержать улыбку.

– Возможно, я всегда любила его, но слишком боялась в этом признаться. Как вы сказали, легче вернуться на привычные тропы. Но я люблю его. Люблю. Люблю.

– Что ж, я знаю, что не должна давать никаких советов. – Она делает паузу. – Но, может быть, вам нужно сказать ему об этом.

48

Вскоре после занятий у Стефани я бегу по Примроуз-Хилл и повторяю на ходу, что я скажу Бену у школьных ворот. Ведь я не могу просто выпалить: «Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!» при всех. Может быть, я приглашу его и Эмили к нам вечером и все объясню, пока дети будут заняты игрой. Трудно говорить о Мэтте, если рядом будет Луи. Я замедляю шаги. А вдруг слишком поздно? Вдруг я прозевала свой шанс, и Бен уже охладел ко мне? Ведь я предала его: я позволила Мэтту встать на нашем пути. Что если он думает, что я смогу снова причинить ему боль? Он имеет полное право заявить, что я больше его не интересую. Я снова ускоряю шаг. Нет-нет, он так не чувствует. Я знаю, как много мы значим друг для друга. Я сделаю все, что только возможно. Он любит меня, я люблю его, и это самое главное.

У школьных ворот я вижу Джима и обычную толпу мам. Запыхавшись, я глотаю воду из бутылочки и стараюсь взять себя в руки. Джим с любопытством глядит на меня.

– Что-то случилось?

Во мне бурлит адреналин. Я вкратце рассказываю Джиму про Мэтта, просто говорю ему, что с отцовством ничего не получилось и что потом, без посторонних, я расскажу ему подробнее.

– Жаль, – бормочет Джим, но на его лице я вижу облегчение.

Я качаю головой.

– Не жаль. В чем-то это мне помогло. Я слишком долго оглядывалась назад. – Разговаривая с Джимом, я обшаривала взглядом толпу.

– Он идет, – говорит Джим.

Я оборачиваюсь и вижу идущих к нам Бена и Нелли.

Я снова гляжу на Джима. У меня все еще бешеный пульс.

– Какая глупая я была.

– Неправда. Ведь ты сказала, что все слишком запутано, – деликатно возражает Джим. – Но мне давным-давно хотелось стукнуть вас лбами.

Бен все ближе. На нем толстый синий свитер и джинсы. Я нерешительно машу ему рукой. Внутри у меня все сжалось от волнения.

– Пока, удачи тебе. – Джим незаметно исчезает.

Бен останавливается возле меня, и первое, что я делаю, – наклоняюсь и глажу Нелли.

– Как дела? – спрашиваю, наконец-то посмотрев ему в глаза.

– Хорошо. А у тебя?

– Отлично. Да, очень хорошо. Как дела?

– Ты только что спрашивала.

– Ой, извини. – Я увожу его подальше от толпы. – Бен, нам надо поговорить.

– Пожалуй.

– Насчет Мэтью. – Мне надо так много ему сказать! Я не знаю, с чего начать.

Он стоит и ждет.

– Бен, он не изменился. Он лгал мне все это время. Я больше не хочу иметь с ним дело. – На площадке появляются дети, выходят из ворот.

– Жалко, – искренне говорит Бен. – Луи, должно быть, огорчен.

– Да, да, огорчен, он не понимает, но… Ты сегодня вечером свободен?

– Нет, – отвечает он. В его голос вернулось отчуждение.

– А завтра? Или в выходные? Может быть, мы могли бы…

– Я не уверен, Полли. – Он машет Эмили.

– Бен, прости меня, за все. – Мне хочется рассказать ему про тетю Вив и Хьюго, про то, что моя мать оказалась моей теткой, а мой отец вовсе мне не отец, но больше всего… – Я люблю тебя.

– Ты любишь меня?

– Очень. – Я дотрагиваюсь до его руки, но он отодвигается от меня. – Я была такая глупая, не видела, что рядом со мной…

– Полли, хватит! – говорит он, возвысив голос. На нас оглядываются мамаши. – У тебя не вышло с Мэтью, и ты снова прибежала ко мне?

– Уверяю тебя, что это не так.

– Я не собираюсь стать вторым призом, после того как не сработал другой вариант.

– Бен, послушай, ты для меня все.

– Привет, папочка, – говорит Эмили и наклоняется, чтобы погладить Нелли, а собака радостно прыгает и виляет хвостом. Мы с Беном все еще глядим друг на друга.

– Полли, мне жалко, что так получилось с Мэтью, но…

– Давай поговорим сегодня вечером? Я могла бы зайти к вам.

– У папочки свидание, – говорит Эмили и добавляет, что Луи сегодня плохо себя вел. – Ему пришлось написать свое имя в красной книге.

Бен берет у Эмили ранец и дает ей поводок.

– До свидания, – говорит он, дотронувшись до моего плеча, и уходит.

49

– Мой сын говорит, что я алкоголик.

Нев толкает меня локтем. Мы слышали это уже много раз.

«У папочки свидание». С кем? Он не может просто так забыть свои чувства ко мне. Любовь не проходит за ночь.

– Я так злюсь на свою мать, – говорит другой голос. – Я понимаю, почему люди убивают друг друга. Правда, понимаю. Но не волнуйтесь, все вы тут в безопасности.

Нев смеется и опять толкает меня локтем.

«Я не собираюсь стать вторым призом, после того как не сработал другой вариант».

– Я оперировал аппендицит, когда был пьяный, – говорит человек, назвавшийся хирургом.

– Надеюсь, что я никогда не попаду к нему, – бормочет Гарри, сидящий рядом со мной.