Мысли Чейз унеслись к ее доакадемическим воспоминаниям. Одиночество наползло на нее, словно туча. Она уже много лет не виделась с Дженис, но до сих пор, думая о матери, ощущала запах табачного дыма на ее волосах и слышала постукивание наманикюренных ногтей. День, когда Кейл объявился у них на пороге с приглашением в «Звезду», стал лучшим моментом в жизни Чейз. Ну… все-таки не самым лучшим. Он стоял на втором месте после того раза, когда она впервые поднялась в небо на «Драконе». С этим ничто никогда не сравнится.
Когда Чейз оказалась в «Звезде», то поняла, насколько странным было личное приглашение Кейла. Бригадный генерал не объявлялся на пороге у каждого будущего курсанта.
Только у нее.
Когда она спросила его об этом, он сказал, что был знаком с ее отцом – и она избегала дальнейших разговоров на эту тему, словно она была радиоактивной. Но Кейл успел добавить:
– Хорошо, что у тебя фамилия матери. Так лучше. Лучше, чтобы другие кадеты не узнали о том, кто твой отец.
Чейз верила Кейлу. Правда о ее отце была столь тщательно охраняемым секретом, что даже Пиппину было сказано, чтобы он никогда не касался этого вопроса.
Она обнаружила, что водит пальцем по буквам своей фамилии, вышитым над нагрудным карманом. Эта фамилия казалась ей странной. Немного чужой. Она носит ее всего пару лет.
Чейз резко села, спеша сменить тему своих мыслей. «Феникс» возник ослепительной ракетой, взметнувшейся в темное небо. Полет с ним – а почему она упрямо называет его «он»? – ощущался как заигрывание. Как флирт. Она вспомнила, как они вместе выжали три Маха, как их самолеты неслись в высоте. Это было совершенно не похоже на те вылеты, когда она была в паре с Сильф.
– Кто он? – пробормотала она.
Она представила себе тот красный шлем – и картинным жестом мысленно сорвала его. Она накладывала разные оттенки кожи и черты лица на неизвестное лицо – но на каждом была ухмылка. Он – наглец. Она поняла это по тому, насколько он приблизился к ней в полете. По тому, как струя от его двигателя ударила в нее так, как будто это был игривый укус в плечо.
– Пип, а зачем тайный третий «Стрикер»? Почему мне нельзя про него знать?
– Прекрати это, Чейз. Помнишь, что я тебе говорил про Кроули? Если ты не отступишься, у тебя отберут крылья. Пусть ты и любимица Кейла. – Он покрутил шнур наушников. – Нет ничего хуже пилота, которого лишили права летать, а я практически уверен, что ты вообще перестанешь быть человеком.
Чейз его не слушала.
– Тот пилот ведь должен быть молодым, так?
Пиппин потер глаза.
– Нет. Он просто должен быть в идеальной форме. Возможно, ему за двадцать, как некоторым спортсменам-олимпийцам. «Стрикеры» требуют сильного тела. Огромной выносливости. – Он помолчал. – Постой! А почему мы говорим про того пилота «он»?
– Я себя об этом же спрашиваю. Спорим на пятерку, что он парень!
Пиппин застонал.
– Чейз, только не говори, что ты втрескалась в пилота «Феникса». Нет же? Под тем шлемом вообще может быть роботизированный ящер!
– Значит, ты признаешь, что он существует!
Они хором рассмеялись, но их смех смолк чересчур быстро.
– Ты ведь не станешь спорить, что мы круто летели: быстро, крыло под крылом…
Пиппин указал карандашом на сложенную записку у нее на койке.
– Тебя опять Ритц вызывает.
– Чертова Психичка.
Чейз смяла вызов, не читая.
Пиппин достал свой цифровой атлас и включил экран.
– Прекрати игнорировать психиатра. Тебе пора пройти проверку. И сделай мне огромное одолжение. Не упоминай о призрачном «Стрикере».
– Пусть Ритц меня сначала поймает.
– Тебе слишком нравится сбегать от этой тетки.
– Маленькие радости.
Чейз перебросила бумажный комок через стол Пиппина. Он проскочил через голографическое изображение горного кряжа, и Пиппин смахнул его в мусорную корзинку. Он уже снова надел наушники.
– Ушел в потайную пещеру в Пиппинленде.
– Гномьи двери в закрытом виде никому не видны.
Он действительно ушел. Когда начинался толкиновский диалог, ее гениальный ОРП отступал на недоступные глубины. Чейз стащила верхнюю часть мокрого летного комбинезона и оставила ее болтаться на бедрах. Обычно она из вежливости переодевалась в их крохотном санузле, но сегодня она не была настроена на любезности. Расстегнув лифчик, она метнула им в Пиппина. Он поймал его и забросил себе за голову. Не покраснел. Не отвлекся.
– По нулям, – проворчала она, садясь на край койки.
– Я тебя люблю, Чейз. Правда, люблю. Но завтра у меня контрольная по географии.
– Ты и так знаешь больше профессора Дэвиса. И к тому же, – она вытащила кипу одежды из-под койки, а слова отца – из какого-то гораздо более темного места, – любовь бессмысленна.
Тут Пиппин чем-то в нее бросил – из-за головы, даже не увидев, что она уронила всю свою одежду, чтобы поймать его снаряд.
Чейз сжала маленького пластмассового птеродактиля и вспомнила свои первые минуты в «Звезде». Она тряслась в ангаре, окруженная другими поступившими новичками: они ждали, чтобы военная полиция проверила их вещи на предмет контрабанды. Новые кадеты – только что закончившие восьмой класс – неловко рассматривали друг друга. Все были готовы судить, сортировать и клеить ярлыки. А вот долговязый парнишка рядом с Чейз наблюдал за осмотром так, словно один из рюкзаков был готов взорваться.
– Ты по ошибке запаковал свою бомбу? – спросила она шепотом.
– Меня больше волнует птеродактиль.
Паренек явно обладал даром шутить с бесстрастным видом.
– Динозавр?
– Птерозавр. У динозавров не было крыльев. – Он чертыхнулся. – Мама его запаковала в шутку. Есть шанс, что все про это забудут?
– Не раньше выпуска.
Полисмен с заросшими курчавыми волосами руками вытащил пластиковую игрушку и поднял ее так, словно в нее могли положить наркотики.
– Это чье?
Долговязый паренек залился кирпичным румянцем.
– Мое! – заявила Чейз. Она забрала его у полисмена. – Не любите птерозавров?
– Не дерзи, кадет! – рявкнул полисмен.
Собравшиеся начали смеяться над Чейз. Она лишила их поддразнивание яда, картинно пристроив игрушку себе на плечо, словно котенка. Она была уверена, что такое поведение заставит других кадетов ее сторониться, но она по-любому предпочитала быть одиночкой.
Не прошло и часа, как случай с птеродактилем спас ее от горькой судьбы неприятного соседства. Девица с внушительной светлой косой бросила на Чейз один взгляд и потребовала поменять комнаты.
Через несколько минут тот долговязый парнишка бросил свой рюкзак на нижнюю койку.