В 189 году полководец пограничного войска с северо-запада Дун Чжо подошел со своими отрядами к Лояну на 112 км. Приглашенный в этот город чиновниками, перебившими евнухов, Дун Чжо захватил столицу и объявил малолетнего императора своим заложником. По большому счету не уверенный в своем положении на занятой им базе, Дун Чжо спалил восточную столицу Китая дотла и увез императора обратно в Чанъань. Мятежного воеводу убили на северо-западе в 192 году, молодого императора передавали от одного военного диктатора к другому, и империя распалась на восемь самостоятельных областей. Правитель одной области по имени Юань Шу в 197 году провозгласил себя императором, но его собственный народ за ним не пошел, и два года спустя он умер в нищете. Он потерпел неудачу потому, что император династии Хань при всем его нынешнем бессилии все еще считался олицетворением исчезнувшего единства страны, к которому стремились все тогдашние военные диктаторы, но никто из них навязать это единство другим так и не сподобился. До тех пор, пока один из претендентов не добился бесспорного превосходства, решающей фигурой на политической шахматной доске оставался последний император династии Хань.
Один из военных диктаторов по имени Цао Цао описал сложившуюся безнадежную ситуацию следующим образом:
Я так долго не снимал доспехов, что в них завелись вши,
Ушли в небытие воины бесчисленных родов.
Поля усеяны белыми костями,
На тысячи ли не слышно даже крика петуха.
Выживает только один человек из ста,
Мысли обо всем этом раздирают меня изнутри23.
В конечном счете Цао Цао взял на себя заботу об императоре, и двадцать с лишним лет он держал его при себе в качестве фактического узника. Притом что Цао Цао не отваживался на титул императора, он все-таки посягнул на принадлежность к императорскому роду, объявив себя в 216 году царем Вэй, хотя такое звание издавна принадлежало роду Лю. Тем не менее Цао Цао не удалось повторить подвиг первого императора, или Хань Гаоцзу, установившего свое прямое распоряжение землями и сельским населением. Так как практически вся территория империи находилась под контролем крупных землевладельцев, ему приходилось довольствоваться созданием военных колоний в областях, покинутых коренными жителями в результате войны и наводнения. Вотчины в пределах таких колоний выделялись беженцам, служившим в его войсках, или тем, кто вносил подати, то есть людям, фактически ставшим толковыми содержателями императорского дома. Таким образом, правительство перешло на содержание за счет государственных земель, обрабатываемых потомственными ратниками, насаждая свою власть только лишь в качестве самого крупного землевладельца, располагающего мощнейшим собственным войском.
Цао Цао силой оружия завладел долиной реки Хуанхэ и тем самым вновь присоединил север Китая. Однако его неудачная попытка распространения своей власти на долину Янцзы закончилась катастрофой: в сражении у Красного утеса его разгромил юный военный диктатор Сунь Цюань. Когда в 220 году последний император династии Хань наконец-то отрекся от престола в пользу сына Цао Цао по имени Цао Пи, оставалось только лишь три военных диктатора: Цао Пи на севере, Сунь Цюань в низовьях Янцзы и Лю Бэй в Сычуани. Каждый из них провозгласил себя императором – соответственно империй Вэй, У и Шу. С этого момента ведется отсчет периода китайской истории под названием Троецарствие. Потом прошли три сотни лет, на протяжении которых китайское государство, в период древних империй управлявшееся как единое целое, распалось на северные и южные области, разделенные долинами рек Хуанхэ и Янцзы.
Территориальные приобретения за счет соседей при династии Цинь и образование единой империи строились на фундаменте реформ, предложенных министром царства Вэй по имени Шан Ян после 359 года до н. э. Его радикальные бескомпромиссные преобразования военной и гражданской жизни при династии Цинь позаимствованы из опыта предков. Они уже проводились при династиях Ци и Цзинь, а также их преемников. Междоусобные войны между вельможами царства Чжоу, последовавшие за утратой монархией ее власти и переносом столицы на восток в 770 году до н. э., заставили правителей династий Ци и Цзинь увеличить размеры своих армий. Постепенно военная служба в этих царствах становилась уделом не только дворянства и их вассалов, но и всего населения столицы, а затем представителей определенных отраслей сельского населения. Шан Ян подверг методы предков необходимой подгонке под современность, чтобы земледельцев, проходивших военную службу, вознаграждать наделами земли, которыми семьи могли обрабатывать, внося положенный сбор. Одновременно вводились серьезные наказания за проступки, а также щедрые вознаграждения за достижения по службе.
С обнаружением в 1975 году в Шуйхуди тысячи с лишним бамбуковых дощечек с письменами времен правления династии Цинь появился обильный новый материал для исследования позднего периода существования этой династии в эпоху Сражающихся царств. Эти источники, однако, не повлияли на наши ключевые представления с точки зрения понимания реформ Шан Яна, какими их изложил на рубеже I века до н. э.
Сыма Цянь в своем трактате Ши-цзи («Исторические записки»): «Он распорядился разбить свой народ на группы по десять и пять человек, чтобы они следили друг за другом и отвечали за поведение друг друга. Любого, кто не сообщил о преступных действиях соседа, следовало разрубить пополам по талии, а тому, кто сообщит о таких действиях, полагалось такое же самое вознаграждение, как за отрубленную голову врага империи. С любым человеком, кто сознательно покрывал преступника, следовало обращаться как с предателем, сдавшимся врагу [его самого следовало казнить, а все имущество передать в собственность государства]. С семьи, где больше двоих взрослых мужчин, не поделивших домашнее хозяйство, причитается двойная военная подать. Те, кто отличился на военной службе, должны получать пропорциональное заслугам повышение разряда [по двадцатиразрядной шкале оценки всего населения] . Тяжесть наказания участникам бытовых ссор следует подбирать в соответствии со степенью общественной опасности их ссоры. Тех, кто посвятил себя фундаментальным предприятиям и посредством ведения на них своего аграрного хозяйства и изготовления текстильной продукции внес в общую копилку много зерна и ткани, следует освобождать [от налога и барщины]. А вот тех, кто работал ради побочного дохода [в торговле и ремеслах], и тех, кто прохлаждался или мирился с нищетой, следует обращать в рабство. Членов августейшей семьи, не удостоившихся военных заслуг, запрещается вносить в реестр [августейших] родственников… Для этих сфер он открыл цянь и мо [горизонтальные и вертикальные пути], а также установил пределы. Он уравнял военные сборы и земельный налог, внедрил единые меры объема, веса и длины»1.
Эти и другие реформы послужили радикальному изменению сущности и армии, и государства, развивавшемуся по нескольким направлениям.
Во-первых, появилась возможность существенного увеличения размера армий, удельный вес в которых с середины VI века все больше приходился на отряды пехоты. В VI и Y веках до н. э. в царствах У и Юэ, занимавших долину Янцзы в нижнем ее течении, в ходе своей экспансии на север в долине реки Хуанхэ внедрили тактику применения пехоты. За эти два века, между внедрением пехоты и реформами Шан Яна, армии массовой пехоты, набранной из призванных на военную службу земледельцев, в IV веке до н. э. усиленной конницей, вытеснили армии аристократии с ее колесницами.