Волны гуннов и авар шли на запад и на Балканы, вытесняя славян-земледельцев из их родных краев на восточном берегу Вислы: на запад вплоть до Гамбурга и Эльбы и на юг до греческого Пелопоннеса. Когда орды уходили, первопроходцы оставались. Великое переселение народов имело далеко идущие исторические последствия. Центральная Европа, включая территории современных Австрии, Чехии и Словакии, даже большую часть Германии, стала говорить на славянских языках. Возникли южнославянские народы – сербы, хорваты и словенцы. К ужасу византийцев вся Греция стала этнически скорее славяно-тюркской, чем греческой. Теперь славянские диалекты можно было услышать на всем пути от реки Заале возле Лейпцига (последнее название имеет славянское происхождение) до нынешней Москвы на востоке, от Финского залива до Коринфского, от горных склонов Тироля и поросшей травами Венгерской низменности до холодных холмистых земель нынешней России и выцветших степей Украины. Фольклорная легенда говорит о трех братьях-славянах – Лехе, Чехе и Русе, ставших родоначальниками соответственно польского, чешского и русского народов; вместе они отправились в путешествие в поисках земли, чтобы там поселиться, а затем расстались: один пошел на восток, другой на запад, третий на север, и каждый обрел свою новую родину.
Такими же волнами вместе с переселяющимися народами двинулись из Крыма и из степей Причерноморья в глубь Европы люди, исповедовавшие иудаизм. В Х веке Ибн Шапрут посылал письмо хазарскому кагану через общины, сформировавшиеся в Хорватии, Булгарии, Венгрии и Руси. Смешанные еврейские, готские, греческие и тюркские общины, увеличенные числом новообращенными из окружающих народов, давно сменили греческий язык на турецкий. Теперь же они восприняли славянский язык, который называли лошн кнаан, «язык ханаанейцев», – наряду с латинским словом sclavus, означавшим одновременно «раба» и «славянина», потому что для евреев нацией рабов некогда были ханаанейцы. Рекомендательное письмо, адресованное общине средиземноморских Салоник, объясняет, что его носитель, как и другие евреи из славянского мира, не знал ни иврита, ни арабского, ни греческого, «потому что народ его страны говорит только на языке кнаан» [37] .
Таков был фундамент, на котором строился идишский мир. Начиная с этого времени мы находим отдельные намеки и указания, крошечные следы еврейской жизни в Восточной Европе и на Балканах. На смешанных языческих и еврейских могилах IX и Х веков в сербском Челарево можно увидеть плиты с еврейскими символами – менорами, рогами быка и даже с одним ивритским текстом: «Иегуда, ой!» В написанном на латыни тексте IX века из Зальцбурга («Salzburger Formmellsammlung») упоминаются еврейские купцы, торгующие в Австрии, а также medicum iudaikum vel slavianiscum («еврейский или славянский врач»). Народная легенда – известная, хотя и неправдоподобная, гласит, что первым королем Польши был еврей. Далимилова хроника, старейшая чешская стихотворная летопись XIV века, рассказывает о том, как чешские евреи присоединились к своим славянским братьям, защищая родину от немцев. Согласно австрийским хроникам, сведенным воедино венецианским писцом в XIV веке, первыми правителями Австрии были следовавшие один за другим 22 князя-еврея, которые носили тюркские имена, например Сеннан, правивший 45 лет и похороненный в Стубенторе в Вене, и Зиппан, правивший 43 года и похороненный в Тулине. Другие носили такие имена, как Лаптон, Маалон, Раптан, Рабон, Эффра и Самек [38] . Эти рассказы отражают воспоминания о древних правителях, часть которых исповедовала иудаизм во времена аварского владычества или нападений мадьяр.
Даже когда Восточная Европа стала христианской и там стали образовываться государства, еврейское влияние сохранялось. В IX веке, когда велась переписка между булгарским царем Борисом и Папой Римским, новообращенные булгары-христиане испрашивали указаний по поводу правил поднесения первых плодов или по поводу тфилин (филактерий) [39] ; интересовались, какой день должен быть днем отдыха – суббота или воскресенье, каких животных и птиц можно употреблять в пищу, можно ли есть мясо животных, забитых не ритуально, можно ли хоронить самоубийц по религиозному обряду, сколько дней муж должен воздерживаться от сношений с женой после родов, нужно ли соблюдать пост во время засухи, должны ли женщины покрывать голову в домах молитвы. Эти вопросы показывают, насколько широко еврейские религиозные представления сохранялись среди новообращенных христиан. Булгарские дворяне называли своих сыновей такими именами, как Давид, Моисей, Аарон и Самуил. Продолжалось и обращение в иудаизм: отвечая на вопросы булгар, папа Николай I сетовал на то, что евреи продолжают привлекать прозелитов и даже требовать, чтобы язычники-неевреи не работали по субботам.
Аналогичная ситуация сохранялась во всей восточной части европейского континента. Еврейский квартал в Киеве существовал до VIII или IX века; Жидовские ворота стояли ещe в XII веке [40] . Историк Норман Дэвис в своем исследовании по истории Польши «Игровая площадка Бога» пишет, что почти нет сомнения в том, что «евреи жили в Польше с самых ранних времен и что иудаизм там <…> на деле предшествовал христианству» [41] .
Это не были евреи в строгом смысле – если подразумевать под этим словом тех, кто сознательно принадлежит к определенному национальному сообществу, имеющему свою собственную историю, отличную от окружающих народов, знающему, что оно лишилось своей земли и надеющемуся на то, что однажды придет Мессия и вернет его обратно. Если бы это было так, то существование еврейских общин в Восточной Европе было бы замечено и описано путешественниками и свидетелями, особенно евреями. Но это было не так.
По иронии судьбы, автором самого первого известного описания Польши был еврей – Ибрагим ибн Якуб из города Тортосы в мусульманской Испании, в 966 году по поручению своего господина, кордовского халифа, сопровождавший посольскую миссию в Богемию и, вероятно, в Краков:
Страна славян простирается от Сирийского моря до океана на севере. <…> Ее населяет много племен, отличающихся друг от друга. <…> Сейчас здесь правят четыре царя: царь булгар; Болеслав, царь Фараги [Праги], Бойема [Богемии] и Карако [Кракова]; Мешко, король Севера; и Након на границе с западом. <…> Если говорить о владениях Мешко, то это самая протяженная из их земель. Она обильна плодами – мясом, медом и рыбой. Налоги, которые собирает царь от продажи товаров, используются для поддержания его слуг. Он содержит три тысячи вооруженных людей, разделенных на отряды, <…> и снабжает их всем необходимым, одеждой, лошадьми и оружием. <…> Славяне сильны и воинственны. Если бы не разногласия между ними, вызываемые многочисленностью сообществ и разделением на кланы, никто не мог бы противостоять их силе. Они обитают в богатейших пределах обитаемых земель и обладают самыми обильными источниками средств существования. С особым тщанием они занимаются земледелием. <…> Они ведут торговлю на суше и на море до Рутении и Константинополя [42] .