Оно просуществовало недолго: приблизительно 70 лет – срок жизни человека или столько, сколько просуществовал СССР в XX в.; эту краткость срока удивительным образом подчеркнула одна из недавних крупных археологических находок.
В 1956 г. британский ученый доктор Дэвид Сторм Райс исследовал мечеть XII в. в Древнем Харране, который когда-то был городом бога луны, построенным по приказу Саладина – курдского полководца, отнявшего в 1187 г. Иерусалим у оккупировавших его христиан-крестоносцев. Райс пытался подтвердить свою гипотезу о том, что древнее язычество продолжало существовать в Харране до конца Средних веков. У каждого из трех входов в мечеть он обнаружил большие каменные плиты с признаками того, что они гораздо старше, чем все остальное здание. Перевернув их, он увидел резное изображение, на котором вавилонский царь поклонялся Сину, представленному в виде полумесяца. Камни были положены лицевой стороной вниз, чтобы правоверные шли по ним в мечеть на молитву, что символизировало окончательную победу веры в Аллаха над культом луны.
Это было удивительно, но в клинописном тексте, который сопровождал это изображение, царь назывался именем Набонид, а это был последний царь Вавилона; также текст включал биографию его матери. Несмотря на фантастические периоды правления, приписываемые древним царям Шумера, и невозможно долгие сроки жизни патриархов, указанные в Библии, здесь мы имеем самое первое документальное доказательство существования в древности человека, прожившего 100 лет: «Я госпожа Адда-гуппи, мать Набу-наида [Набонида], царя Вавилона». Она прожила «от 20-го года Ашшур-Бани-Апли [Ашшурбанипал], царя Ассирии, во время правления которого я была рождена, до 42-го года Ашшур-Бани-Апли, до 3-го года его сына Ашшур-Этиллу-Или, до 21-го года Набу-Апла-Усура [Набопаласар], до 43-го года Набу-Кудурри-Усура [Навуходоносор], до 2-го года Амель-Мардука [Эвил-Меродах], до 4-го года Нергал-Шару-Усура [Нериглиссар]». Более того, она пребывала в чрезвычайно хорошей форме до самого конца: «Син, царь богов, избрал меня и сделал мое имя известным в мире, добавив много дней и лет здравого ума к обычному сроку жизни, и тем самым сохранял мне жизнь от времен Ашшурбанипала, царя Ассирии, до 6-го года правления Набу-Наида, царя Вавилона, сына, вышедшего из моей утробы, то есть 104 счастливых года. Согласно тому, что обещал мне царь богов Син, мое зрение было острым, мой слух отличным, мои руки и ноги в отличном состоянии, моя дикция соответствовала обстоятельствам, пища и напитки хорошо усваивались… Я пребывала в хорошем настроении».
В заключение говорится: «На 9-й год правления Набу-Наида, царя Вавилона, она умерла естественной смертью, и Набу-Наид, царь Вавилона, плод ее утробы, любимец своей матери, положил ее тело в гроб, обшитый тонкими шерстяными тканями, великолепным полотном… украшенный драгоценными и дорогими камнями. Он обрызгал ее тело душистым маслом. Гроб поместили в могилу, находящуюся в надежном месте, и перед ней были забиты крупный рогатый скот и жирные овцы в присутствии собравшихся жителей Вавилона и Борсиппы».
Эта удивительная женщина жила со времени наивысшего расцвета власти Ассирии до того момента, когда через шесть лет настал конец Нововавилонского царства – век, который окажется одним из самых влиятельных во всей истории. Почему? Потому что именно во время царствования второго правителя Халдейской династии – сына Набопаласара Набу-Кудурри-Усура («Набу, сохрани первенца»), которого мы знаем по Библии как Навуходоносора, крошечное вассальное государство Иудея после неразумного восстания было наконец полностью включено во владения Вавилона. Иерусалимский храм разрушили, царя Седекию ослепили, его наследников казнили, весь правящий класс отправили в изгнание в столицу империи, и в результате популистской земельной реформы их владения широким жестом были отданы простым людям. Самым точным отчетом об этих событиях является, вероятно, не политически и теологически мотивированный рассказ, содержащийся в Книге Царств и летописях, а свидетельства очевидца – пророка Иеремии:
«И халдеи сожгли царский дом и дома людей огнем и разрушили стены Иерусалима.
Затем начальник гвардии Навузарадан увел в Вавилон пленных – остатки людей, которые оставались в городе, и тех, которые отступили от веры и попали к нему в руки вместе с теми, что остались.
Но начальник гвардии Навузарадан оставил бедняков, у которых ничего не было, на земле Иудеи и дал им виноградники и поля» (Иер., 39: 8—10).
Когда менее чем через 50 лет Нововавилонское царство оказалось в руках персов и иудейской знати было позволено возвратиться в Иерусалим и начать восстанавливать Храм, с той поры евреями стали считаться только те, кого выслали в Вавилон. Хотя простой народ, оставшийся в Иудее, «бедняки», обращались к вернувшимся и просили их позволить им принять участие в восстановительных работах, им было жестко сказано, чтобы они отстали: «Вы не можете с нами строить дом нашего Бога. Но мы вместе сами построим его для Бога Израиля, как повелел нам царь Персии Кир» (Эзр., 4: 3).
Во всяком случае, лишь меньшинство иудеев захотело заново поселяться в провинциях своей обедневшей родины. Большинство предпочло остаться в Месопотамии и продолжать наслаждаться преимуществами жизни в цивилизованной стране. На протяжении веков не Иерусалим, а Вавилония оставалась домом для самых больших еврейских общин. И именно в учебных заведениях Вавилона был создан Вавилонский Талмуд – текст, который придает форму иудаизму и по сей день. Не случись завоевания Иерусалима Навуходоносором и депортации евреев, иудаизм в том виде, в каком мы его знаем, а значит, в свою очередь, и христианство, и ислам никогда не возникли бы.
Такие серьезные и отдаленные последствия, разумеется, не могли предусмотреть люди, вроде Адды-гуппи, которые жили во времена Нововавилонского царства. На самом деле мало кто признал бы, что многое изменилось, когда власть Ассирии сменилась на власть Вавилона. Как и много раз до этого в истории Месопотамии, это был скорее государственный переворот, нежели настоящее завоевание.
С самого начала история цивилизации Междуречья напоминает рассказ об одном из гигантских промышленных предприятий нашего времени, в котором могут измениться собственник и держатели акций, но оно продолжает оставаться все той же компанией, продвигающей все те же бренды, производящей все ту же продукцию, кто бы ни получал дивиденды и ни готовил ежегодные финансовые отчеты. Для тех, кто не был городскими жителями Ашшура и Ниневии, чьи дома оказались стерты с лица земли, для простых крестьян, ремесленников, торговцев, не принадлежавших к правящему классу, не говоря уже о рабах, наверное, мало что изменилось.
Остались на своих местах чиновники и канцелярский язык – арамейский; сохранилась прежняя литература; звучала все та же музыка; произносились давние молитвы; поклонялись все тем же богам, за исключением ассирийского бога – покровителя Ашшура, который утратил все. На самом деле жители Месопотамии вполне могли ощущать, что произошло всего лишь возвращение на родину людей, стоявших во главе их традиций. Наблюдатели, вроде греческого историка Геродота, который жил спустя лишь век после «золотых дней» Вавилона, по-прежнему считали это царство Ассирийским, а победу Вавилона – всего лишь сменой адреса проживания правителя: «Ассирия владеет большим числом крупных городов, из которых самым известным и сильным в то время был Вавилон, куда после падения Ниневии переместилось руководство страны».