Разыгрывая роль любовника, он следил за ее лицом, читая его, как моряк читает море. Сначала она попыталась придать ему изумленный вид, но почти сразу же отказалась от попытки и довольно улыбнулась, немного покраснев, почти как девушка. Потом сосредоточенно задумалась над чем-то, словно просчитывая все плюсы и минусы.
Мики понял, что она еще не решилась.
Он обвил рукой ее талию в корсете и привлек к себе. Она не сопротивлялась, но на ее лице застыло выражение нерешительности.
Когда их лица почти встретились и ее груди касались лацканов его сюртука, он прошептал:
– Я не могу жить без тебя, дорогая Августа.
Она ощутимо вздрогнула и едва пробормотала:
– Я стара, я гожусь тебе в матери.
Он прошептал ей на ухо, проводя губами по ее щеке:
– Но ты не моя мать. Ты самая желанная женщина из всех, что я знал. Я мечтал о тебе все эти годы, ты и сама понимаешь. А теперь… – он поднял руку с талии, едва не касаясь ее груди. – Теперь я едва сдерживаюсь, чтобы не заключить тебя в объятия. Августа…
– Что? – прошептала она.
Она еще могла сорваться с крючка, и потому Мики решил разыграть свою последнюю карту:
– Теперь, когда я больше не посланник, я могу развестись с Рейчел.
– О чем ты?
– Ты выйдешь за меня замуж? – спросил он, прижав губы к ее уху.
– Да, – успела ответить она, прежде чем он заставил замолчать ее поцелуем.
Эйприл Тилсли, как всегда великолепная, в алом шелковом платье с лисьим мехом, ворвалась в кабинет Мэйзи в больнице для женщин, размахивая газетой.
– Слышала, что случилось?
– Эйприл! – воскликнула Мэйзи, вставая. – Ради всего святого! В чем дело?
– Мики Миранда застрелил Тонио Сильву!
Мэйзи прекрасно знала, кто такой Мики, но Тонио вспомнила не сразу. Вроде бы один из приятелей Солли и Хью в молодости. Он еще увлекался азартными играми, и Эйприл встречалась с ним, пока тот окончательно не разорился.
– Мики его застрелил? – повторила она изумленно. – Он что, умер?
– Да. Это напечатали в свежем дневном выпуске.
– Но почему он его убил?
– Там не написано. Правда, тут написано кое-что другое… Присядь, Мэйзи.
– Зачем? Скажи!
– Тут написано, что полиция разыскивает его по подозрению в совершении трех убийств: Питера Миддлтона, Сета Пиластера и… Соломона Гринборна.
Мэйзи рухнула в кресло.
– Солли! – вырвалось у нее. – Мики убил Солли? Ах, бедный Солли!
Она закрыла руками глаза.
– Тебе нужно выпить бредни, – сказала Эйприл. – Где вы его храните?
– Здесь у нас его нет, – Мэйзи постаралась собраться с духом. – Покажи мне газету.
Эйприл протянула ей газету.
Мэйзи прочитала первый абзац. В нем говорилось, что полиция разыскивает бывшего посла Кордовы Мигеля Миранду, чтобы допросить его об убийстве Антонио Сильвы.
– Бедный Тонио, – сказала Эйприл. – Он был одним из самых приятных мужчин, для кого я раздвигала ноги.
Мэйзи продолжила чтение. Полиция также хотела допросить Миранду о гибели Питера Миддлтона в Уиндфилдской школе в 1866 году, о смерти старшего партнера Банка Пиластеров Сета Пиластера в 1873 году и о гибели Соломона Гринборна, попавшего под колеса экипажа на боковой улице в районе Пиккадилли в июле 1879 года.
– Что, еще и Сет Пиластер – дядя Хью? Он еще и его убил? – возбужденно спросила Мэйзи. – Но зачем? Что все они ему сделали?
– Газеты никогда не пишут самого главного, – деловито ответила Эйприл.
Третий абзац вновь заставил сердце Мэйзи биться быстрее. Стрельба произошла к северо-западу от Лондона, близ Уайтхэмстоу, в поселке под названием Чингфорд.
– Чингфорд! – ахнула Мэйзи.
– Никогда не слышала…
– Там живет Хью!
– Хью Пиластер? Ты что, до сих пор по нему сохнешь?
– Он же здесь тоже замешан, как ты не понимаешь? Это не совпадение. О боже! Надеюсь, с ним все в порядке.
– Ну, наверное, газеты написали бы, если бы с ним что-то произошло.
– Но ведь прошло несколько часов. Откуда им знать все подробности.
Не в силах сидеть на месте, Мэйзи встала:
– Я сама выясню, цел ли он.
– Как?
– Поеду к нему домой, – ответила Мэйзи, надевая шляпку и прикалывая ее булавкой.
– Его жене это не понравится.
– Его жена paskudniak.
Эйприл засмеялась.
– Это еще что такое?
– Гадина, сволочь.
Мэйзи надела пальто. Эйприл встала.
– Можешь доехать до железной дороги в моем экипаже.
Когда они уселись в экипаж, выяснилось, что никто из них не знает, откуда ехать до Чингфорда. К счастью, кучер, также работавший в борделе Эйприл вышибалой, сказал, что поезд ходит от станции Ливерпуль-стрит.
По приезде Мэйзи торопливо поблагодарила Эйприл и побежала на станцию, где толпились люди, возвращавшиеся домой. Здесь было накурено и грязно. Люди шумно говорили между собой, повышая голос, чтобы перекричать визг стальных тормозов и кашель паровых двигателей. Мэйзи пришлось прокладывать путь к кассе мимо женщин с пакетами, ушедших пораньше с работы служащих в котелках, инженеров и пожарных с закопченными лицами, детей, лошадей и собак.
Потом она еще четверть часа ждала поезда, наблюдая за трогательной сценой прощания юноши с девушкой и завидуя им.
Поезд, пыхтя, ехал через трущобы Бетнал-Грин, пригород Уолтхэмстоу и покрытые снегом поля Вудфорда, останавливаясь каждые несколько минут. И, хотя он двигался вдвое быстрее конного экипажа, Мэйзи казалось, что он ползет как улитка. Все это время она не переставала беспокоиться о Хью.
На станции Чингфорд ее остановили полицейские и попросили пройти в комнату ожидания. Детектив спросил ее, была ли она тут утром. Очевидно, они искали свидетелей убийства. Мэйзи сказала, что никогда не была в Чингфорде и, не сдержавшись, спросила:
– А никто, кроме Антонио Сильвы, не пострадал?
– В драке двое человек получили незначительные ссадины и царапины, – ответил детектив.
– Я беспокоюсь о своем знакомом, который знал Тонио Сильву. Его зовут Хью Пиластер.
– Мистер Пиластер вступил в драку с убийцей, и тот ударил его по голове. Но раны его несерьезны.
– Ах, слава богу! – воскликнула Мэйзи. – Вы не знаете, где он живет?
Детектив объяснил, как пройти к дому Хью.