Тем временем Эдвард уговорил Солли Гринборна совместно с Пиластерами выпустить облигации железной дороги Санта-Марии. Это было нелегко: Солли, как и большинство инвесторов, с предубеждением относился к южноамериканским предприятиям. Эдварду пришлось предложить высокие комиссионные ему и принять участие в совместной спекулятивной сделке, прежде чем Солли дал свое согласие. Немалую роль тут сыграл и тот факт, что они учились в одной школе; Мики подозревал, что если бы не мягкий характер Солли, уговорить его было бы куда труднее.
Теперь они заключали контракты с различными инвесторами. Дела продвигались медленно. Труднее всего было втолковать Папе, почему нельзя все решить за пару часов. Отец требовал денег немедленно.
Но, вспоминая, какие препятствия пришлось ему преодолеть, Мики приходил к выводу, что вправе гордиться собой. После отказа Эдварда задача казалась почти невыполнимой. Тем не менее с помощью Августы ему удалось уговорить Эдварда жениться и стать партнером банка. Потом он разобрался с препятствиями в лице Хью Пиластера и Тонио Сильва. Теперь оставалось только подождать, когда же его усилия начнут приносить плоды. Дома железную дорогу в провинции Санта-Марии, безусловно, будут называть «Дорогой Мики». Полмиллиона фунтов – огромная сумма, больше, чем военный бюджет иного государства. Одно это достижение перевешивает все, чего когда-либо добивался его брат Пауло.
Несколько минут спустя он зашел в заведение Нелли. Веселье было в разгаре: все столы заняты, в воздухе клубы табачного дыма, непристойные шутки и грубый смех женщин, едва ли не заглушающий небольшой оркестрик, играющий популярные мелодии. Все женщины носят маски, кто-то простые домино, но многие – более искусные, с дополнением в виде пышных причесок и причудливых головных уборов. Некоторые оставили открытыми только глаза и рот.
Мики проложил себе путь сквозь толпу, кивая знакомым и целуя встречных девушек. Эдвард сидел в комнате для игры в карты, но встал со стула, едва увидел Мики.
– Эйприл припасла нам девственницу, – сказал он, едва ворочая языком.
Час был поздний, и он уже напился.
Мики никогда особенно не ценил девственность, но было бы забавно посмотреть на испуганную незнакомку, для которой все это еще в новинку.
– Сколько ей лет?
– Семнадцать.
«То есть скорее двадцать три», – подумал Мики, зная, как Эйприл оценивает возраст своих девушек. И все же интересно, что она там приготовила.
– Ты видел ее?
– Да, но она в маске, конечно же.
– Разумеется.
Интересно, что ее привело сюда? Наверняка какая-нибудь провинциальная девчонка, сбежавшая из дома и оказавшаяся в Лондоне без гроша в кармане. А может быть, ее похитили с фермы или она работала горничной по шестнадцать часов в день за шесть шиллингов в неделю?
Его руки коснулась женщина в едва прикрывавшей глаза черной маске-домино. Мики сразу же узнал Эйприл.
– Настоящая девственница, – сказала она.
Уж она-то не упустит возможности вытянуть из Эдварда небольшое состояние за привилегию воспользоваться сомнительной девственностью девчонки.
– Ты сама щупала ее между ног? – недоверчиво спросил Мики.
Эйприл покачала головой.
– Это необязательно. Я и так понимаю, когда девушка говорит правду.
– Если я не почувствую, что там что-то порвалось, то не заплачу, – предупредил Мики, хотя оба знали, что платить будет Эдвард.
– Договорились.
– И что она там напридумывала про себя?
– Говорит, что сирота, воспитанная дядей. Он захотел поскорее сбыть с рук обузу и пообещал выдать ее замуж за одного старика. Когда же она воспротивилась этому браку, он выгнал ее на улицу. Я спасла ее от тяжелой работы.
– Ты настоящий ангел! – с сарказмом воскликнул Мики.
Он не поверил ни единому слову в этой истории. За маской выражения лица Эйприл было не разглядеть, но он был уверен, что она что-то скрывает.
– А теперь хотелось бы узнать правду, – сказал он, окинув ее более строгим взглядом.
– Я уже все сказала. Если не хочешь, то у меня на примете еще шесть мужчин, которые заплатят столько же, если не больше.
– Да-да, мы хотим ее, – нетерпеливо вмешался Эдвард. – Хватит спорить, Мики. Давай посмотрим на девчонку.
– Третья комната. Она ждет.
Мики с Эдвардом поднялись по лестнице, на ступенях которой сидели обнимавшиеся парочки, и прошли в комнату номер три.
Девушка стояла в углу. На ней было простое муслиновое платье и плащ с полностью закрывавшим лицо капюшоном с прорезями для глаз и рта. В душу Мики снова закрались подозрения. Вдруг им подсунули необычайную уродину? Это что, розыгрыш?
Между тем девушка дрожала, очевидно от страха, и Мики почувстствовал, как внутри его разгорается страсть. Чтобы запугать ее еще больше, он быстро пересек комнату, грубо расстегнул ворот ее платья и просунул руку к груди. Она поморщилась, в ее голубых глазах отразился ужас, но она осталась на месте. Груди у нее были маленькие и плотные.
Ее страх пробуждал в нем зверя. Обычно они с Эдвардом сначала некоторое время играли с женщиной, но сейчас он решил действовать напролом.
– Залезай на кровать и становись на колени, – приказал он.
Она подчинилась ему. Он взобрался на кровать сзади и поднял ее юбку. Из уст девушки вырвался слабый крик. Под юбкой у нее ничего не было.
Проникнуть в нее оказалось легче, чем он ожидал: должно быть, Эйприл дала ей крем для смазки. Почувствовав сопротивление девственной плевы, он ухватился за ее бедра и решительно потянул к себе. Пленка порвалась, девушка принялась всхлипывать, и это настолько возбудило Мики, что он почти тут же разрядился.
Встав с кровати, он освободил место для Эдварда. На его члене краснели пятна крови. Он ощущал некоторую досаду от того, что все прошло так быстро; ему вдруг захотелось вернуться домой и лечь в кровать с Рейчел. Потом он вспомнил, что она ушла от него, и ему стало еще хуже.
Эдвард тем временем перевернул девушку на спину. Она едва не скатилась с кровати, он ухватился за ее лодыжки и подтянул к себе. При этом капюшон частично слетел с ее лица.
– О бог ты мой! – выпалил Эдвард.
– Что там? – спросил Мики без особого интереса.
Эдвард стоял на коленях между бедер девушки, зажав свой член в руке и с изумлением взирая на ее полуоткрытое лицо. Мики догадался, что он ее узнал. Девушка попыталась натянуть капюшон ниже, но Эдвард перехватил ее руку и полностью откинул капюшон.
Их взорам предстали большие голубые глаза и детское личико жены Эдварда Эмили.
– Это действительно что-то новенькое! – воскликнул Мики и расхохотался.
Эдвард заревел от ярости.
– Ты, грязная корова! Ты меня опозорила!