Яков подал сигнал, и вся его бригада подалась назад, под прикрытие густых зарослей.

– А не сделать ли нам ноги, Яков Дормидонтович? – нервно спросил пилот Злюхинского лимузина.

– И бросить крейсер на растерзание этим уродам?

В этот момент неподалеку в кустах послышался характерный стрекот, и зашуршали опавшие банановые листья.

– Это они! – Глаза у гундешманского студента стали значительно больше и круглее очков. – Нам кондец!

– Ты откуда это слово знаешь? – удивился Злюхин.

– От Жоржа, – студент попятился. – Они нас сожрут!

– Подавятся, – Яков решительно достал оружие. – Будем пробиваться. Где крейсер?!

– Я не знаю!

– Тогда можешь бежать, не держу, – Яков поиграл пистолетом.

– Он как раз там, за этими кустами, – гундешманец был готов броситься наутек, но его сдерживало опасение получить лазерный импульс в спину.

– Прорвемся сквозь кусты, закроемся в крейсере, хрен они нас достанут, – решил Злюхин.

– Их там много, даже на слух можно определить, – возразил студент. – Лучше убраться, пока не поздно! А если еще из долины подоспеют, от нас даже костей не останется.

– Не киксовать! – приказал Яков и решительно шагнул в сторону стрекочущих кустов.

Навстречу ему тотчас выползли десятка четыре крупных чужаков и пять или шесть их предводителей, тех, что были размером с бегемота или даже среднего слона. Злюхин еще более решительно исполнил разворот кругом и с диким воплем побежал, куда смотрели остекленевшие от ужаса глаза.

Бригада и студент помчались следом, но догнали босса только у лимузина.

– Заводи! – влетая в корабль, проорал Яков непонятно кому. – Пилот! Где пилот?!

– Здесь я, – пилот забрался в космолет вторым. – Не извольте беспокоиться, сейчас улетим. Не стоило сюда и садиться. Хотя, кто же знал?

– Жалко «дури», – заметил один из злюхинских телохранителей. – И Бушелье пропадет.

– Идет этот порошок на... удобрения! – Злюхина крупно трясло. – И Жорж вместе с ним! Мне жизнь дороже!

– Вазелиныч, задраивай, – приказал пилот. – И посмотри, чтобы никакой таракан с нами не взлетел.

– Тут только этот... зеленый, – заглянув в шлюз, сообщил Вазелиныч.

– Выкинь его к дьяволу! – прошипел Злюхин. – Еще горючее на него переводить.

– Не надо, я не помешаю... я тут... на коврике! – студент распластался прямо у шлюза, на резиновом коврике с надписью «вытирайте ноги».

– Вставай, – Вазелиныч схватил его за шиворот и втащил обратно в шлюз.

– Я полезный! – воскликнул гундешманец. – Я много знаю!

– Кто много знает, мало живет, – телохранитель подтолкнул студента к люку. – Проваливай, тебе сказали!

– Яков Дормидонтович, я вам про Еврони могу много чего интересного рассказать!

– Я и сам про него все знаю, – Яков устало откинулся на спинку бортинженерского кресла.

– Не все, раз сюда явились! – Гундешманец уперся руками и ногами, из последних сил сдерживая натиск Вазелиныча.

– Да? – Злюхин коротко махнул рукой. – Вазя, погоди его выбрасывать. Ну, студент, говори.

– В космосе скажу!

– Там холодно, – предупредил Яков. – Лучше на этой станции сойди, авось выживешь.

– Я про товар кое-что знаю!

– Что?

– А вы меня на Клоакию подбросите?

– Вазелиныч, выталкивай!

Телохранитель отцепил гундешманца от бортиков люка и наладил ему мощного пинка.

– Хлорофос! – отчаянно заорал студент, очутившись снаружи корабля. – Я вам все рас...

Люк закрылся, отрезая его вопли, а двигатели космолета предупреждающе рыкнули. Пилот проследил, как рыдающий студент отбегает подальше, и включил зажигание.

– Сам урод, – буркнул Злюхин. – Еще обзываться будет, гад ползучий... Пилот, хватит медитировать! Старт!

Корабль взмыл над планетой и, разрывая атмосферу, угрохотал в космос. Но на орбите злюхинское сердце дрогнуло, и он приказал остановиться.

– Столько зелья пропадает! Узнаю, какая сука решила сюда сбежать, – порву в лоскуты!

– Отсюда узнавать будете? – поинтересовался пилот. – Не далековато?

– Подождем, когда гундосовский броненосец взлетит, а там разберемся, что делать.

– Оно, конечно, верно... только лучше бы нам совсем умотать.

– И отдать пять миллиардов Долариану?! Это же мои последние деньги! Кроме заначки под половицей на даче, у меня ничего больше нет! Чем я покрою такие убытки? У тебя есть пять миллиардов?

– Тут я пас, – пилот невозмутимо пожал плечами. – Могу предложить разве что «Молот».

– Какой еще «Молот»? – Злюхин поднял кустистые брови.

– Который целится в нас из четырех курсовых пушек модели «Ураган» и настойчиво семафорит: «Лечь в дрейф, приготовить буксировочные концы». Если не возражаете, я подчинюсь. Залп четырех «Ураганов» – это гарантированный конец фильма.

Яков поперхнулся и совсем уже обреченно уставился в иллюминатор. В каком-то километре справа по борту действительно висел «Молот», и Злюхин почему-то чувствовал, что знает, кто главный на борту этой казенной машины.

– Не сдамся! – прошипел Яков.

– Придется, – пилот вздохнул.

– Кому угодно, только не Сбондину! – сменил установку Злюхин.

– Выбор небогат, – пилот указал на левый иллюминатор.

С левого борта на зависшие друг против друга земные кораблики заходила целая эскадра «пауков». Яков Дормидонтович хотел было отдать приказ о мгновенном бегстве, но тут вражьи космолеты появились и прямо по курсу, и сверху. Оставалось либо бежать задом, либо снова садиться на Прихамье. Вариантов спасения было маловато, да и те, что имелись, никуда не годились.

Утешало Злюхина одно: в капкан попал не только он. На орбите его участь разделил (хотелось бы надеяться) Сбондин, а Еврони сейчас и вовсе шел как по минному полю; через джунгли, переполненные страшными космическими тараканами. Перспектива стать обедом чужаков у гундешманского наркобарона была гораздо более четкой и близкой, чем у Якова. Злюхину-то светило скорее молекулярное распыление от орудийного залпа. Коротко и без мучений.

И то радость...

7

– Ну что, Яков Дормидонтович, отбегался?

Прямая связь с «Молотом» была нечеткой, с помехами, наверное, из-за близости чужих космолетов, но вопрошавшего Злюхин узнал.

– Ты тоже не в лучшем положении, подполковник.