Клавдий так и не избавился от мучительной мысли о том, что ему довелось пережить Елену. Он думал преодолеть свою боль женитьбой на юной и трепетной Юлии. Как же жестоко может заблуждаться человек! У них не было ничего общего. Он совершил роковую ошибку, как последний глупец, приняв за любовь физическую потребность.
Как же теперь смеялся над ним Купидон, столь быстро и точно пустивший свою стрелу! Клавдий потерял голову, но не сердце, и теперь ему предстояло всю оставшуюся жизнь раскаиваться в своей глупости.
Он раскрыл свой свиток дальше и окунулся в изучение религий Римской империи. Пожалуй, следовало обратить внимание на эту тему, пока Гадес, бог подземного царства, не призовет его душу.
На следующее утро Клавдий увидел, как его молодая жена прогуливалась в саду со своей служанкой. Юлия села на мраморную скамью и стала срывать цветы, а ее служанка стояла рядом и что–то ей говорила. Один раз Юлия подняла голову и, перебив служанку, что–то ей сказала, после чего дала ей знак продолжать. Он долго наблюдал за ними, а служанка все говорила, и Клавдий решил присоединиться к ним и узнать, о чем идет разговор.
Юлия увидела, как он приближается, и ее лицо побледнело. Хадасса тоже увидела его и замолчала. Нижняя губа у Юлии затряслась. Она лихорадочно думала, будет ли Клавдий отчитывать ее за то, что она не пришла к нему вчера в библиотеку, но он, подойдя, ничего не сказал. Хадасса стояла в почтительном молчании. Юлии очень хотелось, чтобы он побыстрее ушел.
Клавдий сел на скамью рядом с женой.
— Я вижу, твоя служанка что–то говорит тебе. — Тут он увидел, как лицо юной рабыни покраснело.
— Она рассказывала мне одну из своих историй.
— А что это за истории?
— О ее народе, — Юлия сорвала еще один цветок. — Такие истории помогают мне скоротать время, когда больше нечего делать, — она поднесла цветок к лицу и вдохнула сладкий и приторный аромат.
— Это истории о религии? — спросил Клавдий.
Юлия посмотрела на него сквозь свои ресницы и тихо засмеялась.
— У иудеев все в жизни религия.
Клавдий посмотрел на служанку Юлии с явным интересом.
— Я бы хотел, дорогая, послушать некоторые ее истории, когда она тебе не будет нужна. Сейчас я как раз изучаю религии. Было бы интересно услышать, что твоя служанка может рассказать об основах веры иудеев в их невидимого Бога.
И когда Клавдий в очередной раз послал Персиса пригласить жену, Юлия послала ему свое почтение и извинение — и Хадассу вместо себя.
Марк крепко держал в руках уздечку, ведя сквозь толпу возле городских ворот своего белого жеребца. Жеребца только недавно привезли из Аравии, поэтому он пугался городского шума и толпы. Марк быстро понял, что сквозь такую толпу ему просто не пробиться, поэтому он сел верхом. «С дороги, а то задавлю!» — закричал он на нескольких человек, стоявших в непосредственной близости от него. Жеребец тряхнул своей большой головой и в волнении встал на дыбы. Марк заставил его идти вперед и при этом внимательно смотрел на дорогу, чтобы никого не задавить.
За стенами Рима дорога была заполнена путниками, желающими войти в город. Самые бедные шли пешком, неся на плечах и спинах все свое имущество, тогда как богатые восседали на роскошных паланкинах или проезжали на позолоченных колесницах, обитых красной материей. Четырехколесные повозки, реды, запряженные четверками лошадей, заполненные пассажирами, еле двигались, тогда как кисий — двухколесная, более легкая и потому более быстрая, колесница могла без труда обогнать их. Возницы тех повозок, которые были загружены товарами, никуда не торопились, потому что знали, что им придется ждать захода солнца, когда таким телегам, как у них, разрешат въезд в город.
Марк, гордый своим новым приобретением, ехал по Виа Аппия. Он пустил коня в легкий галоп, и жеребец, гордо подняв голову в явно испытывая желание разбежаться в полную силу, резко рванул вперед. Дорога была заполнена послами из разных уголков империи, римскими чиновниками, легионерами, торговцами, купцами, рабами из десятков провинций. Марк проезжал по пригородам, мимо строительных площадок, где трудилось большое количество рабов, пленных и воинов; все эти люди были задействованы в строительстве дорог, ведущих в новые горные селения. Везде в окрестностях города была видна кипучая деятельность.
Чем дальше Марк ехал, тем легче становилось дышать. Ему нужно было освободиться от городского непрекращающегося шума, от действующих на нервы обязанностей. Он уже почти закончил строительство инсуле — огромных, высоких жилых строений, каждое из которых занимало целый квартал, — возле Марсова поля и скотного рынка. Желающих поселиться в этих домах уже было предостаточно, потому что такие дома по качеству превосходили большинство зданий в Риме, к тому же они были надежно защищены от пожара. Арендная плата скоро начнет расти. Вилла на Капитолийском холме была выстроена только наполовину, а Марк уже получил четыре предложения, связанные с ней, одно другого лучше. Но он пока ни одно из них не принял. Сначала он ее построит, а потом откроет для особых гостей, после чего проведет частный аукцион, и прибыль от нее станет на порядок выше.
Отец все время требовал от Марка, чтобы тот больше внимания уделял перевозкам, но собственные предприятия Марка шли настолько хорошо и отнимали столько времени, что на другие дела у него просто не оставалось сил. Какой смысл менять род занятий и отказываться от того, что уже надежно установилось? Марк хотел прославить свое имя и основать империю в империи. И он уже осуществлял эту мечту. Его репутация неуклонно росла, а те договора, которые устраивал ему Антигон, используя свои политические связи, успешно заключались.
Антигон был еще одной из причин, по которым Марк хотел на несколько дней покинуть Рим. Он устал слушать нытье своего приятеля по поводу бесконечных проблем и нехватки денег. Слишком часто Антигон критиковал тех, кто находится у власти.
Кроме того, Марку хотелось отдохнуть от Аррии. Он перестал с ней общаться, но она по–прежнему искала возможности встретиться с ним. Аррия сообщила ему, что Фанния развелась с Патробом и теперь всем говорит, что у нее есть любовник, а Марку не хотелось, чтобы, помимо всех остальных проблем, еще и эта легла на его плечи. Он усмехнулся, вспомнив гневный тон Аррии.
— Ведь это из–за тебя, Марк?
— Я не видел Фаннию с той самой вечеринки, которую Антигон устроил накануне зрелищ, — сказал он честно. — Ты была тогда там, разве забыла? Еще купалась в голом виде в фонтане Антигона. — Аррия была пьяна и пришла в ярость, увидев Марка в саду с Фаннией. Он столкнул ее в фонтан, но не был уверен, что она помнит об этом.
Теперь Аррия посещала все праздники и вечеринки, которые устраивал Марк, все время приставая к нему. Уязвленная его нежеланием с ней общаться, она рассказывала своим подругам, что устала от него, хотя было очевидно, что она все время бегает за ним. Ее настойчивость превратилась прямо–таки в одержимость.