– Ты-то мне и нужен, голубчик, – криво усмехнулся я. – Сейчас мы с тобой разберемся. Будешь знать, как пугать неопытных путешественников между Мирами. Это вообще дурной тон – пугать новичков. Никогда об этом не задумывался?
Вагоновожатый ничего не ответил, но в лице переменился. Усатая рожа медленно расплылась в мутное пятно. Через несколько секунд пятно сгустилось в новую физиономию. На меня смотрел Великий Магистр Махлилгл Аннох, коротконогий призрак Холоми. Потом его лицо потемнело и уставилось на меня пронзительными голубыми глазами мертвого Магистра Кибы Аццаха.
Я сразу понял, что происходит.
– Что, пытаешься вспомнить, кому удавалось меня напугать в последнее время? Это не сработает, дружок. Сегодня утром я потерял самого себя, а потом каким-то чудом нашел. Не думаю, что меня теперь хоть чем-то можно напугать, радость моя. Нынче ночью у меня слишком хорошее настроение.
Высказавшись, я поднял левую руку. Конечно, ей было далеко до смертоносной левой руки великолепного Шурфа Лонли-Локли, но я всегда старался довольствоваться тем, что имею.
– Не трать на меня свой Смертный шар, – тихо сказало существо.
Теперь его лицо не было похоже ни на что, хотя бесконечное множество смутно знакомых мне обликов просвечивало сквозь мерцающий светлый туман, окутавший голову Доперста.
– Спасибо за совет, – я расхохотался, упиваясь собственным могуществом. – Я, конечно, обожаю экономить, но для тебя мне ничего не жалко!
– Как хочешь. Ты дал мне жизнь, и ты можешь ее забрать. Но тот, кто забирает жизнь Доперста, должен его заменить. Это закон.
Существо говорило вяло и равнодушно. Похоже, ему не было дела до собственной участи. Но одно из моих сердец каким-то образом знало, что Доперст не врет. А второе сердце пока помалкивало. Чуяло, что его никто не спрашивает.
– Ладно, обойдемся без Смертных шаров. Не такой уж я кровожадный. Выходи, поболтаем.
Я внезапно успокоился. Ни смеяться, ни криво улыбаться, ни, тем более, хищно скалиться мне больше не хотелось. Я ужасно устал и теперь думал лишь о том, как здорово было бы свернуться калачиком на жестком сиденье, закрыть глаза и не открывать их, пока это невероятное транспортное средство не привезет меня домой, в Ехо. А что касается Доперста, Махи говорил, он может помочь мне убедить мир, в котором я родился, что меня больше нет. И я, кажется, начинал понимать, что этот хитрец имел в виду.
Существо вышло из кабины водителя и уселось на переднее сиденье. Я увидел, что и тело его тоже не имеет определенных очертаний. Доперст не был ни худым, ни толстым, вернее, он был и худым и толстым одновременно. Границы его тела – вполне, впрочем, антропоморфного, – дрожали и расплывались.
Двери трамвая мягко закрылись, и мы наконец-то поехали.
– Этот трамвай поедет в Ехо? – спросил я.
– Он поедет туда, куда ты захочешь, – странное существо равнодушно пожало почти несуществующими плечами.
– Ладно, это неплохо.
Я не смог сдержать вздох облегчения. Черт его знает, почему, но меня все еще грызли сомнения, на которые я старался не обращать внимания. Я слишком устал от неопределенности. Я вообще слишком устал.
– Как я понимаю, тебе не составляет труда изменять свой облик, да? – спросил я.
– Да. Я выгляжу так, как этого хотят люди, которые находятся рядом.
– Вернее, так, как они не хотят, – усмехнулся я. – Ты кормишься нашими страхами, да? Во всяком случае, именно так мне объясняли.
– И это правда.
– Ладно, это твое дело, – вздохнул я. – Не я создавал Вселенную, увы. Моя бы воля, все было бы гораздо проще и привлекательнее. А теперь скажи мне вот что: если я правильно понял, ты не сам решаешь, как ты будешь выглядеть? Наши тайные страхи придают тебе какой-то конкретный облик помимо твоей воли, правильно?
– Правильно, – равнодушно согласилось существо.
– А если я попрошу тебя стать похожим на меня? – осторожно спросил я. – Не испугаюсь собственного лица, а просто попрошу тебя стать моим двойником. Ты сможешь?
– Смогу, – ответил Доперст.
Его речь звучала все так же вяло, но в глазах существа появился азартный блеск.
– Отлично. Тогда тебе следует принять мой облик и отправиться в какое-нибудь людное место. В центре города их хватает. Но самое главное – ты должен будешь стать мертвым Максом, и чем быстрее, тем лучше. Это возможно?
– Это возможно, – подтвердил Доперст.
– Ну вот и отлично… Нет, погоди-ка! Думаю, бедняге Максу следует умереть прямо на рабочем месте. В редакции сейчас полно народу; кроме того, не возникнет никаких проблем с идентификацией моей личности. Представляю, какой там начнется переполох! – Я не сдержал злорадной улыбки. – Вот, собственно, и все. После того, как меня, – вернее, тебя – торжественно похоронят, ты свободен на вечные времена. Ясно?
– Ты освобождаешь меня на вечные времена? – изумился Доперст.
Куда девалась его меланхолия! Он пронзительно посмотрел на меня глазами, которые уже были похожи на мои собственные, и вдруг рассмеялся.
– Спасибо. На такую щедрость я и рассчитывать не смел! Я все сделаю так, как ты сказал. Моему слову можно верить. Впрочем, любому слову, сказанному между Мирами, можно верить. Ты знал об этом?
Я озадаченно покачал головой, силясь понять, с какой стати он так воспрял духом?
Тем временем неопределенное лицо существа успело превратиться в мое собственное. Я улыбнулся – все-таки я чертовски симпатичный. Даже жаль, что этому новому Максу предстоит сразу же умереть. Может быть, мне следовало попросить Доперста прожить за меня длинную скучную жизнь, до глубокой старости? Впрочем, это, пожалуй, чересчур. Доверять этому непостижимому существу жалкие остатки своей репутации мне не очень-то хотелось. К тому же, в любой преждевременной смерти есть что-то романтическое, а я был и останусь пижоном, каких поискать.
Мой двойник смотрел на меня с очевидным сочувствием.
– Тебе здорово не повезло, – заметил он. – Ты не знал, какова сила слов, произнесенных между Мирами, и нечаянно подарил мне свободу. А еще ты не знал, что тот, кто освободил Доперста, должен занять его место. Освободить меня или убить – это, по большому счету, одно и то же. Впрочем, тебе наверняка понравится. На тропах Доперстов тебе откроется самая легкомысленная разновидность могущества. В глубине души ты всю жизнь мечтал о чем-то подобном, и теперь все сбудется. Прощай, сэр Макс, спасибо тебе.
Оба мои сердца дружно заколотились о ребра. Они знали, что я влип. Угодил в идиотскую, нелепую ловушку, выхода из которой, кажется, не было. «Всегда чувствовал, что мой болтливый язык меня погубит!» – пробормотал я.
А потом я остался один, и мне стало все равно. Я больше не был сэром Максом из Ехо; я вообще не знал, кто я теперь такой, и, откровенно говоря, меня это не слишком интересовало.