Воины засмеялись.
— Избавить тебя? — засмеялась и Аномия. — Тебя сейчас вдавят в эту грязь, и никто больше никогда тебя не увидит. — Отойдя назад, она громко обратилась ко всем остальным. — Слушайте меня и запомните! Имя этой ведьмы больше никогда и никто не произнесет среди хаттов. Пусть все будет так, как если бы она никогда не жила на земле. — Воины издали одобрительный возглас.
Атрет упал на колени, его губы шевелились, как и у ионийки. Аномия увидела, как Рицпа нежно улыбнулась ему.
— Ведите ее!
Руд схватил Рицпу за руку.
— Не надо, Руд, — сказала Рицпа, глядя в обветренное лицо вождя. — Оставь меня, иначе ты тоже умрешь.
Его глаза забегали.
— Кого ты слушаешь, ее или меня?
Руд сильнее сжал руку Рицпы. Он вывел женщину на широкую доску, но как только он ступил на нее сам, неожиданно поскользнулся. Отпустив Рицпу, он попытался удержать равновесие. Но ему не удалось, и он провалился в болото.
— Киньте ему веревку! — закричал Хольт. Паника охватила собравшихся, когда они увидели, как их вождь барахтается в болоте, пытаясь за что–то ухватиться.
— Быстрее! — кричал он.
Ему кинули веревку, но его уже засосало в трясину.
Атрет крепко закрыл глаза, чтобы не смотреть, как вместе с его другом под воду уйдет и его жена. «Господь Иисус, Боже милостивый», — стонал он, когда все вокруг кричали. Он слышал, как Руд взывал о помощи и задыхался.
Мужчины изо всех сил тянули веревку, но внезапно повалились на землю, потому что веревка выскользнула из рук Руда и он исчез под водой.
Наступило молчание, потом раздался оглушительный женский крик.
— Смотрите! — указала Фрейя, на ее лице отражались самые противоречивые чувства. — Смотрите! Вы видите?
Атрет перестал чувствовать державшие его руки — воины закричали и в ужасе убежали или пали на землю. Издав стон, Аномия смотрела в ту сторону и не верила своим глазам. Потом ее охватил страх, которого она еще никогда в жизни не испытывала, и она убежала со всех ног, исчезнув в темноте леса.
«Он извлек меня из страшного рва, из тинистого болота, и поставил на камне ноги мои, и утвердил стопы мои».
Рицпа продолжала идти дальше и остановилась в нескольких метрах от того места, где утонул Руд, и стояла, как будто под ней была не трясина, а твердая земля.
Рядом с ней стоял Человек, высокий и сильный, от Которого исходило ослепительное сияние.
За Рицпой всходило солнце, и какое–то время Атрет думал, не сошел ли он с ума и не является ли все случившееся плодом его больного воображения. «Рицпа! — закричал он, прикрыв рукой глаза от солнечных лучей и не в силах различить ее в этом ослепительном свете. — Рицпа!»
И тут он снова увидел свою жену. Она бежала к нему, и ослепительный свет продолжал сиять за ее спиной. Атрет подошел к краю болота и, приняв Рицпу в свои объятия, крепко прижал к себе. Его руки нежно гладили ее обритую голову, его колени подкосились. Рицпа опустилась на колени вместе с ним.
Дрожа всем телом, Херигаст круглыми глазами смотрел на болото. Солнечный свет, уже осветивший деревья в лесу, слепил его. Херигаст даже не сразу понял, что плачет и смеется одновременно. Белый ослепительный свет рассеялся в мягких утренних красках. Рольф, который вместе со всеми в страхе упал на землю, поднялся на ноги. Остальные еще долго не решались встать. Большинство хаттов убежало.
Атрет встал и помог подняться Рицпе.
— Иисус есть Господь! — сказал он, и в его голосе звучала радостная уверенность, которой ему не хватало раньше. Звук его голоса эхом пронесся по лесу, и казалось, что он разгоняет тьму. — Он есть Господь неба и земли, и всего, что вокруг нас. Благословенно святое имя Его!
— Благословенно святое имя Его, — повторил Херигаст, испытывая священный трепет; его сердце продолжало бешено колотиться.
Трепеща, Фрейя встала с земли. Она в нерешительности потеребила янтарный талисман с рунами Тиваза, потом сорвала его с шеи. С хриплым криком она швырнула его далеко в болото и смотрела, как он быстро скрылся под водой. Страх и отчаяние, так долго державшие ее в своем плену, рассеялись.
Рольф пребывал в замешательстве. До того момента, когда Атрет довернулся и посмотрел на него, он не знал точно, останется он жить, или умрет. Но он был готов принять и жизнь, и смерть. Атрет отпустил Рицпу и направился к нему. В этот момент Рольф опустил глаза, в каждом шаге Атрета ощущалась серьезность его намерений.
— Прости меня, — прохрипел Атрет, подойдя к нему. — Я наделал массу глупостей.
Рольф поднял голову. По его щекам текли слезы.
— Я их натворил еще больше.
Атрет схватил его за плечи.
— Все мы совершаем ошибки.
— Нужно идти к людям, рассказать всем! — сказала Фрейя, ее лицо сияло.
Но тут они увидели, что кто–то бежит к ним через лес.
Это была Марта, которая протянула Рицпе Халева и одежду.
— Быстрее уходите. Забирай ее, Атрет, как можно быстрее, иначе они убьют вас.
— Марта! — сказала Рицпа, направляясь к ней, но та покачала головой и поспешила назад.
— Отряхните прах этого места с ваших ног и уходите, — сказала Марта, убегая, и тут они услышали шум приближающейся толпы.
— Убирайся отсюда! — раздавались крики мужчин и женщин. — Забирай свою жену–иноземку и своего Бога и уходи от нас, пока на нас не грянули новые бедствия.
Они бросили к их ногам вещи Феофила, Атрета и Рицпы.
— Уходите!
— Нет! — воскликнула Фрейя. — Господь Иисус Христос есть истинный Бог. — Она побежала, чтобы рассказать истину Вару, Юзипию и всем тем, кто мог ее выслушать.
Херигаст и Рольф ушли искать своих жен.
— Ваш Бог погубит нас!
— Убирайтесь отсюда!
Кто–то уже держал наготове палки и камни.
— Уходите от нас!
— Убирайтесь от нас!
Атрет взял Рицпу за руку.
— Нам придется уйти.
— Но мы не можем их оставить.
Собрав пожитки, Атрет снова взял Рицпу с сыном и повел их в лес, на восток от деревни. Когда Рицпа оглянулась, он, не останавливаясь, взял ее за руку.
«Паси овец», — сказал Феофил, но Атрет вспомнил еще одну истину, которая не позволяла ему оглядываться на своих соплеменников: «И если кто не примет вас и не будет слушать вас, то, выходя оттуда, отрясите прах от ног ваших, во свидетельство на них».
Рицпа плакала по потерянным душам, плакал по ним и Атрет, но эти люди сделали свой выбор, как и Руд за несколько мгновений до своей гибели в трясине.
Вдруг кто–то окликнул их: