Разумеется, я ей все выложил. Это было лучше, чем исповедь, целительнее, чем сеанс у психоаналитика. Потому что когда рассказываешь о себе правду и только правду, стараясь при этом быть увлекательным или хотя бы забавным, эффект поразительный: собственные горести начинают казаться старым анекдотом, который ты сам уже когда-то от кого-то слышал. А страдания героя анекдота могут разве что насмешить, такой уж это жанр.
– Да, дела, – задумчиво сказала Альфа, когда моя история наконец подошла к концу. – Получается, вы – выдумка? Что ж, это как раз не удивительно. Здесь, в Городе, встречаются те, чья судьба отчасти похожа на вашу. Только вас придумал колдун, а их – обычные люди, литераторы, чудаковатые господа, которых, как правило, никто не принимает всерьез. Некоторых, однако, придумали столь удачно, что публика в них влюбилась. А тот, кого очень любят, непременно становится живым. По крайней мере, здесь, в Тихом Городе. У местных мудрецов есть множество идей касательно природы этого места – о, они бы, пожалуй, сошли с ума, если бы не взяли за правило раз в день после обеда придумывать очередное объяснение для тайны, частью которой стали! Одна из теорий мне очень нравится. Она гласит, будто Тихий Город помешан на любви. Он любит своих обитателей и делает все, чтобы внушить нам любовь к себе. Что ж, большинство моих знакомых действительно привязаны к этому месту, да и я сама, признаться, тоже. С другой стороны, Тихий Город ревнив, как шекспировский мавр, он собственник и нежный тиран, поэтому уйти отсюда невозможно. И смотрите, как интересно получается – если теория верна, и Город действительно помешан на любви, нет ничего удивительного в том, что он помогает воплотиться тем вымышленным образам, которые притягивают к себе любовь живых. Поэтому у вас есть шанс случайно встретить на улице персонажа вашей любимой детской книжки. Имейте в виду и не падайте в обморок, если что. Впрочем, ко мне они не заходят. Тихий Город велик, и каждый может найти здесь местечко по вкусу. Но если вас разберет любопытство, я подскажу, где их искать.
– У меня не было любимых детских книжек, поскольку мое детство – фантазия сэра Джуффина Халли, – флегматично возразил я. – Впрочем, фальшивые воспоминания о том, как я взахлеб читал книжки, по-прежнему выглядят вполне достоверно. Так что, может быть, когда-нибудь потом меня заинтересует ваше любезное предложение.
– Потом так потом. Возможно, Тихий Город – единственное место во Вселенной, где можно позволить себе роскошь откладывать на потом. Что-что, а время здесь – мелкая монета. Мы давно разучились его ценить. Рай – это место, где не нужно торопиться и невозможно опоздать, не так ли?
Она дружески подмигнула мне, поднялась, отодвинула занавеску, распахнула форточку. В кафе ворвался теплый ветерок, он принес нам свежий запах мокрой зелени и несколько обрывков смутно знакомой мелодии. Звуки, словно сухие листья, плавно опустились к моим ногам. Где-то в конце улицы играли – неужели на аккордеоне? Из плотной синевы сумерек раздавался приглушенный смех и цокот острых каблучков.
– Да уж, чем не рай, – криво улыбнулся я. – Самое смешное, что примерно так я его и представлял. Был совершенно уверен, что в раю всегда сумерки и кажется, будто только что закончился дождь, цветет сирень и непременно каштаны. И знаете, в саду за домом, где я, скорее всего, поселюсь, действительно полно сирени. И я видел цветущий каштан в соседнем переулке, когда шел сюда. А еще мне казалось, что в раю температура воздуха навеки – плюс девятнадцать по Цельсию. И в любое время суток можно зайти в маленькое уютное кафе, где мне обрадуются и с удовольствием выслушают, но при этом не огорчатся, если мне взбредет в голову не показываться там неделями.
– Намек поняла, – насмешливо кивнула Альфа. – Можете быть покойны, если вы исчезнете, я и не подумаю огорчаться. А если зайдете на огонек, обрадуюсь непременно. Вы мне нравитесь, Макс. И ваша история сама по себе – весьма элегантный сюжет. Хотя она все же недотягивает до совершенного литературного сюжета.
– А что такое, по-вашему, совершенный сюжет? – удивленно спросил я.
– Хотите знать, что такое совершенный сюжет? Что ж, могу рассказать. Наделите своего героя теми качествами, которые вы считаете высшим оправданием человеческой породы; пошлите ему удачу, сделайте его почти всемогущим, пусть его желания исполняются прежде, чем он их осознает; окружите его изумительными существами: девушками, похожими на солнечных зайчиков, и мудрыми взрослыми мужчинами, бескорыстно предлагающими дружбу, помощь и добрый совет. А потом отнимите у него все и посмотрите, как он будет выкарабкиваться. Если выкарабкается – а он выкарабкается, поскольку вы сами наделили его недюжинной силой! – убейте его. Он слишком хорош, чтобы оставаться в живых. Пусть сгорит быстро, как сухой хворост. Это жестоко и бессмысленно, зато достоверно. Вот такую историю я бы непременно написала, если бы принадлежала к числу господ литераторов. Но я, слава богу, не литератор, а всего лишь женщина, случайно ставшая бессмертной, спрятавшись между строчек чужих стихов.
– Но этот ваш совершенный сюжет очень похож на мою историю, – дрогнувшим голосом сказал я.
– На первый взгляд похож. Но вы живы. Да еще и в рай, можно сказать, при жизни попали. Здесь с вами ничего не случится. Не сгорите, небось.
– Возможно, сейчас вы беседуете именно с горсткой пепла, – горько усмехнулся я.
– Не мудрите. Горстка пепла, в отличие от вас, не может наслаждаться беседой, вкусом горячего шоколада и запахом мокрой листвы. Так что не пробуйте меня разжалобить, не выйдет. С какой стати? Вы – счастливчик. Если хотя бы четверть того, что вы мне рассказали, правда, о вас наверняка будут помнить дольше, чем обо мне; значит, вполне может оказаться, что вы – бессмертнее меня. Только это здесь и имеет значение. Только это! Те, кого некому помнить, исчезают, лишь их прозрачные тени иногда появляются на улицах. Они жмутся к фонарям, поскольку темнота для тени – то же самое, что забвение для любого из нас. Небытие.
– Не понимаю, – удрученно признался я. – Предположим, меня будут помнить дольше, чем вас. Следовательно, я останусь жив. Но я-то вас буду помнить! Получается, что вы не исчезнете, пока не исчезну я, разве не так?
– Не так. Наша с вами память друг о друге не в счет, так уж все устроено. Почему – не знаю. Возможно, это свидетельствует о том, что обитатели Тихого Города не так уж и живы. Но мои ощущения доказывают обратное, а я привыкла доверять собственным ощущениям больше, чем теоретическим изысканиям.
Мы угрюмо помолчали. Потом моя новая приятельница хлопнула себя ладошкой по лбу и рассмеялась:
– Эврика! Вполне возможно, теперь я действительно гораздо более бессмертна, чем прежде.
Я адресовал ей вопросительный взгляд. Она объяснила:
– Мои шансы на долгую-долгую жизнь связаны не с вами, а с нашим общим приятелем Чиффой, который, как вы говорите, вернулся домой. Он ведь колдун? Если верить вам, то еще какой! А хороший колдун вряд ли станет умирать от старости в собственной постели. И вообще вряд ли станет умирать, правильно? А уж он-то меня никогда не забудет.