– Ты разбудил что-то в моем сердце, это правда. Но…
– Никаких «но»! – улыбнулся я. – Ты еще не поняла? Со мной можно все – просто потому, что это не считается. Я как предрассветный сон, о котором у тебя почти не останется воспоминаний. А даже если и останутся – какая разница, мало ли что может присниться?
Пока я говорил, Афина подходила все ближе.
– И правда. Мало ли что может присниться, – удивленно повторила она.
Я почувствовал, что ее теплая ладонь нерешительно прикоснулась к моему запястью – господи, кто бы мог подумать, что обыкновенное прикосновение чужой руки может заставить мир завертеться перед моими глазами!
– А ведь считается, что я попал в совершенно необитаемое место!
Чей-то голос заставил нас обоих подскочить на месте. Забавно: мы с Афиной вели себя в точности как школьники, застуканные в подъезде.
– Глазам своим не верю. Что вы здесь делаете, да еще и вместе?
Я с ужасом понял, что к нам приближается Одиссей. В свое время он попросил нас с Джинном отправить его в какой-нибудь безлюдный уголок. Случаются же совпадения!
Я был в отчаянии. Сейчас он начнет расспрашивать нас, как идут дела, рассказывать о собственном времяпрепровождении, возможно, захочет отправиться вместе с нами… Одним словом, наше единственное и неповторимое свидание можно было считать завершенным. Афина уже отняла свою теплую ручку и поспешно отступила на несколько шагов.
«Пропади ты пропадом! – горько подумал я. – Только тебя мне здесь не хватало! Одиссей, миленький, будь другом, исчезни куда угодно, а лучше всего – в другую Вселенную, благо их число стремится к бесконечности!»
– Куда он подевался? – изумленно спросила Афина. – Он же только что шел нам навстречу…
Я растерянно моргнул и уставился в темноту. Одиссея действительно больше нигде не было. Потом до меня начало доходить, и я неудержимо расхохотался.
– Что ты, Макс? – почти испуганно спросила Афина. – Что вообще происходит?
– Ты не поверишь, но твой приятель Улисс только что загремел в другую Вселенную, – я снова рассмеялся. – Я все-таки выполнил свое обещание – нечаянно!
– Какое обещание?
– Однажды Одиссей попросил меня помочь ему покинуть этот мир, – объяснил я. – Твоему приятелю захотелось прогуляться по иным вселенным, пока мы здесь будем разбираться со своим скучным апокалипсисом. Я сказал, что постараюсь что-нибудь придумать – просто чтобы поднять ему настроение. Если бы я знал, как отсюда смыться, сам бы давным-давно сделал ноги. А сейчас он появился так не вовремя, и я от всей души пожелал ему оказаться как можно дальше отсюда, желательно – в другой Вселенной. Думаю, именно там он теперь и находится. Все довольны.
Афина еще больше нахмурилась, но вдруг махнула рукой и расхохоталась.
– Счастливчик он, этот Улисс! Если бы ты не зашвырнул его неведомо куда, с меня вполне сталось бы испепелить его взглядом. Он действительно очень не вовремя появился!
– Я рад, что ты тоже так думаешь. Значит, у меня есть шанс снова подержаться за твою лапку. Давай-ка ее сюда.
– В конце концов, мне просто интересно, как это бывает? – сказала она, решительно и смущенно одновременно.
– Вот так и бывает, – шепнул я, привлекая ее к себе.
А потом мы умолкли – очень надолго, потому что слова наконец-то стали не нужны.
Слова не понадобились и позже. Мы и так знали, что хотим сказать друг другу. Лучше молчать, чем бессвязно бормотать нежную бестолковую чушь о любви, рассуждать о страсти, которая всегда длится только одно мгновение, а все остальное время заполнено предчувствиями этого невероятного события или воспоминаниями о нем – и в сущности, нам очень повезло, что у нас почти не осталось времени на воспоминания.
– Это мгновение было очень большим, но оно так и не стало вечностью. Так всегда бывает?
Афина первой нарушила молчание, и мне пришлось сделать невероятное усилие, чтобы стряхнуть дивное оцепенение и снова стать существом, способным поддерживать беседу.
– Всегда. Мы слишком одинокие существа, чтобы получить в свое распоряжение одну вечность на двоих. Так уж по-дурацки все устроено!
– Это очень больно, – шепнула она. – Впрочем, я всегда подозревала, что за страсть придется дорого платить, и цена не кажется мне непомерной… Но скажи, а другие – они тоже платят так дорого?
– Иногда еще дороже, – печально улыбнулся я. – Годами скуки, раздражения, тупой боли в груди и жалкими попытками вернуть прошлое… Иногда они привыкают и даже умудряются считать себя счастливыми. Это гораздо страшнее, поверь мне на слово.
– Ты говоришь о том, как живут смертные, да? Что ж, хорошо, что нас миновала их участь.
– Иначе и быть не могло, – вздохнул я, обнимая ее за плечи.
Это последнее нежное прикосновение – все, что у нас осталось, но и оно не могло длиться вечно, поскольку законы мира, где мы все еще обитали, гласят, что одно событие непременно должно смениться другим.
– Нам пора возвращаться, – наконец сказала Афина. – Зачем тянуть? Еще немного, и я узнаю, что чувствуют смертные, когда из их глаз текут слезы, а мне это совсем не интересно. Только не говори Одину, что я проиграла наш с ним спор, ладно?
Я изумленно поднял брови – за кого она меня принимает, хотел бы я знать?
– Я знаю, что ты не скажешь. Но этого недостаточно. Надо сделать так, чтобы он не догадался. Он ведь довольно проницателен. Мы сможем держать себя так, словно ничего не было?
– Все было так замечательно, что я не слишком-то верю, что это действительно произошло со мной, – улыбнулся я. – Поэтому мне будет очень легко вести себя так, словно ничего не случилось.
– Думаю, мне тоже, – кивнула она. – Пошли отсюда, ладно?
– Обернись, и ты увидишь огни костров, – сказал я, неохотно снимая руку с ее плеча – навсегда. – Мы уже вернулись, и я сам не знаю, как это у нас получилось.
– Какая разница, как? Главное, мы уже там, где нам следует быть.
Афина резко развернулась и пошла туда, где сияли золотистые огоньки. Я смотрел ей вслед и равнодушно думал, что мой личный апокалипсис можно считать состоявшимся. Какая, к черту, разница, что будет дальше?
– Где вы пропадали? – ворчливо спросил Один, когда я уселся неподалеку от него, вытянул ноги и полез в карман за сигаретами – впервые за черт знает сколько времени мне ужасно хотелось закурить.
– Помнишь Одиссея? – откликнулся я.
Один равнодушно помотал головой.
– Да помнишь ты его. Приятель Афины, которого вы посылали к Локи.
– А, Улисс. Что, у него тоже несколько имен?
– Насколько я знаю, всего два. Так вот, парень очень хотел дезертировать. Он решил, что сейчас самое время оказаться в какой-нибудь иной вселенной, а Паллада приняла его каприз близко к сердцу. Неделями ныла, просила меня ему помочь. Ну вот, я и попробовал.