– А я бы не мог его выучить? – робко спросил я. – Провести ночь у какого-нибудь «правильного огня»…
– Так ты Масанху никогда не выучишь, – усмехнулся он. – Чтобы владеть Истинной речью, надо или родиться одним из Мараха, или своими глазами увидеть каменные спирали на острове Махум – там, где плясал Шапитук, создавая первые письмена мира Хомана. Нет другого способа выучить наш язык, тут тебе не помогут ни твои способности, ни огонь Ургов, ни мудрые наставники. Впрочем, пока тебе Масанха без надобности, так что забудь.
– Но ты сказал, что если бы я владел Истинной речью, мы могли бы поговорить о магии…
– Ничего, сам как-нибудь разберешься. Личный опыт гораздо важнее, чем самые лучшие разъяснения, – отмахнулся он.
– Но ты сам говорил, что у меня совсем мало времени, – жалобно сказал я.
– Значит, тебе придется сделать это очень быстро или обходиться вовсе без магии. Не надо много колдовать, чтобы добраться до Варабайбы. А там, глядишь, отправишься домой – чего тебе еще.
Потом мой спутник умолк, а я больше не решался надоедать ему со своими вопросами, хотя сейчас, когда я немного пришел в себя после дневных волнений, у меня их образовалось столько, что я мог бы трещать без умолку года два.
– Скажешь мне, когда устанешь, – снисходительно предложил Вурундшундба часа через два. – У меня нет цели загонять тебя до полусмерти. Да я и сам с удовольствием сделаю паузу. Люблю спать в лесу!
– Я уже давно устал, – честно признался я. – Но я подумал, что должен подстраиваться под тебя, пока ноги держат. В конце концов, это путешествие нужно мне, а не тебе.
– Ты быстро усвоил, как следует разговаривать, чтобы я не считал тебя безнадежным дурнем, – одобрительно заметил он. – Было бы неплохо, если бы ты усвоил не только порядок слов, но и скрытую в них мудрость. Ну да ничего, дело наживное!.. И имей в виду на будущее: ты можешь смело говорить мне, что тебе требуется отдых. Я не рассержусь и не брошу тебя в лесу. Во-первых, я уже взялся посадить тебя на страмослябский корабль, а у нас не принято легко отказываться от собственных решений. А во-вторых, у меня есть и другие дела в тех краях. В этом году моя очередь приглядывать за этим нелепым народцем… Между прочим, они тоже гости в нашем Мире, как и альганцы. Но гораздо забавней!
– У вас так много чужаков? – удивленно спросил я.
– Больше, чем ты думаешь, – согласился он. – Особенно здесь, на Мурбангоне. Есть такие места, где их совсем нет: на Мадайке, например. А в этой части Мурбангона Рум-Тудумов больше, чем местных уроженцев, это точно! Вся знать Земли Нао – Рум-Тудумы, не только альганцы.
– И в Эльройн-Макте тоже? – заинтересовался я.
– Я же сказал: вся знать Земли Нао. Почему Эльройн-Макт должен быть исключением? – ухмыльнулся он. – Ну что, делаем остановку?
– Ага, – кивнул я. И тут же снова спросил: – А их слуги – они откуда?
– Слуги-то как раз местные. – Мой спутник свернул куда-то в заросли, потом позвал меня. – Иди сюда, здесь будем ночевать. Только лбом в дерево не вмажься.
Я нырнул за ним в густые кусты, угольно-черные в темноте, и через мгновение оказался на небольшой круглой полянке, со всех сторон окруженной плотным кольцом деревьев.
– Так что, слуги – местные? – я вернулся к прерванному разговору. – А почему они такие идиоты? Я встретил в лесу еще одного местного жителя, Мэсэна – совершенно нормальный мужик! Со своими причудами, но идиотом его не назовешь.
– Все правильно, слуги альганцев и прочих господ в Земле Нао – полные идиоты, потому что они люди хурмангара, – объяснил Вурундшундба. – Хурмангара и не могут быть умными, им это ни к чему, они рождены для того, чтобы просто жить: питаться, размножаться и умирать… А вот твой Мэсэн скорее всего – полукровка.
– Да, он сам говорил, что его мать из какой-то касты… кажется, Ханара. А отец – шархи из Клохда… Смотри-ка, я даже запомнил! И он очень радовался, что так получилось.
– Ну вот, все правильно, он – полукровка. Мать из хурмангара – причем в касту Ханара входят самые сообразительные из них – а отец – Рум-Тудум. Из таких выходит толк. Обычно они гораздо смышленее, чем сами Рум-Тудумы – о хурмангара я уже и не говорю… Все, хватит о них! Я хочу есть.
– Я тоже, – робко согласился я.
После всех этих рассуждений о том, что «не следует делать для человека то, что он способен сделать для себя сам», я был вполне готов к тому, что мой спутник пошлет меня подальше и посоветует поискать какие-нибудь ягоды или, еще лучше, поохотиться. Но он меня не послал.
– Ладно уж, и тебя накормлю, – снисходительно сказал Вурундшундба, усаживаясь на траву. – Кстати, ты интересовался, где мы берем то, что нам требуется? Смотри внимательно.
После этого заявления он хлопнул ладонью по земле перед собой, а когда отдернул руку, его лицо озарилось оранжевым светом: это пылал маленький, но веселый костерок.
– Я всегда считал, что огонь – самый хороший компаньон, – заметил Вурундшундба, откидывая с лица свой необъятный капюшон. – Так что пусть себе горит!
Я увидел, что он улыбается – вполне дружелюбно. Вот уж не ожидал. Честно говоря, этот дядя показался мне самым хмурым из всех. Может быть, все дело было в его сросшихся бровях?
– Развести огонь проще всего, – доверительно поведал он мне. – Достаточно знать его имя на Истинной речи… Впрочем, ты-то говоришь только на кунхё! Ну и ладно, обойдешься без этого чуда, оно тебе пока ни к чему. Смотри дальше!
Он снова хлопнул ладонью по земле, и перед ним тут же появилось огромное блюдо, наполненное чем-то съедобным. Я не мог разглядеть, что это было, но пахло оно восхитительно. Пока я принюхивался, мой спутник добыл еще одно блюдо, гораздо меньше первого, и вилку с двумя зубцами. Он немного помедлил, потом переложил туда несколько небольших кусков, твердо сказал: «Ну и хватит!» – и протянул мне.
Я не выдержал и рассмеялся: у моего приятеля Мэсэна были примерно такие же представления о справедливости, но все-таки у него мои порции оказывались гораздо больше.
– Зря смеешься. Вот увидишь, тебе этого хватит с головой, – заметил Вурундшундба. – Еще обожрешься, попомни мои слова.
Сам он ел с неким почти религиозным остервенением. Я удивленно подумал, что в этом Мире все жрут как не в себя – взять хотя бы мою подружку Альвианту. Но мой новый знакомец явно был одним из самых великих мастеров.
Я так на него засмотрелся, что на время забыл о своей порции. А когда вспомнил, с удивлением обнаружил, что есть мне больше не хочется. Но я, конечно, все-таки начал жевать. Содержимое тарелки оказалось удивительно вкусным, но ел я не то из вежливости, не то из упрямства.
– Что, аппетит пропал? – насмешливо спросил Вурундшундба. Он уже расправился со своей огромной порцией и теперь наблюдал мои вялые попытки получить удовольствие от трапезы.
– Наверное, я очень устал, – с некоторым сомнением сказал я.