– Так ты маг или волшебник?
– Ни то, ни другое. Кстати, не стоит забывать, что волшебник, собрав все свои силы в кулак, может сотворить заклинание и без артефактов. А маги, в свою очередь, любят эти самые артефакты использовать. Поэтому можно сказать, что различия между ними чисто условные.
Я вернулся на кухню. Следом за мной сиреневым облачком выскользнула из комнаты Кария. Подобравшись поближе, она приняла свою обычную форму.
– Прибереги свои фокусы на потом, – тихо сказал я. – Не стоит нервировать Еву ещё сильнее.
– Ох, не беспокойся, она не заметила, – шёпотом ответила Кария. – Что это, Виктор? Ни одной издёвки, ни одной колкой шутки в её адрес… Бедняжка… Девочка ведь подумает, что ты вдруг разом изменился. Мне много лет, Виктор. Я встречала таких как ты. Ты всего лишь допустил её в свой круг доверия. Почему? Из-за ладненькой фигурки? Ну, так и я, – дриада выставила бедро и провела по нему пальцем, – не хуже. Или, может, она тебе кого-то напоминает?
– Это не твоё дело, – резко ответил я. – Лучше скажи мне кое-что.
– Ах, ну да! – надулась Кария. – Что ещё от тебя можно было ожидать? Ты же во всех видишь выгоду. Ладно, чего ты хотел?
– Через какие предметы колдун может передавать Ремесло?
– Ну, обычно, это клубки и веники, мётлы… Но, в принципе, предмет может быть любым.
– И книгой тоже?
Кария усмехнулась.
– Конечно. Я же сказала, предмет может быть любым. Хотя я бы назвала это странным. Если б не знала о той записной книжке, которую ты припрятал. Неужели ты наконец догадался, что это?!
– Ты знала?! – удивлённо спросил я.
– Виктор, да от этой штуки тёмной магией разит как от помойки тухлятиной!
– Тогда почему ты всё это время молчала?
Дриада вдруг снова обратилась в сиреневое облачко. Перед тем, как исчезнуть в полу, она сказала:
– Я уже говорила тебе: не хочу оказаться рядом со свихнувшимся Следом.
На кухню выглянула Ева. Посмотрев по сторонам, она спросила:
– Всё нормально?
Некоторое я смотрел туда, где только что стояла Кария.
– Да. Давай ужинать.
Я неторопливо шагал по насквозь пропахшему лекарствами и бинтами больничному коридору, держа в руках по стаканчику кофе, а в зубах – сладкую булочку.
За окнами смеркалось, а мы проторчали здесь с самого утра. Мне пришлось наложить на один из больничных коридоров небольшое ментальное заклятие, чтобы не привлекать особого внимания персонала. Лишние вопросы или, ещё хуже, разговоры и слухи, могли сорвать всю операцию. Поэтому вот уже десять часов, как проходящие мимо врачи, медсестры, санитары, уборщики, пациенты и посетители почему-то здоровались со мной с особым благоговением или просто кивали в знак приветствия. Я понятия не имел, кем там им представлялся, но подозревал, что при наложении заклятия где-то здорово переборщил.
По расчетам, до окончания его действия оставалось ещё около получаса, после чего мы должны были созвониться с Олегом. Он дежурил в больнице на другом конце города, без малейшего, естественно, намёка на магию, так что ему приходилось сложнее. Вещий изображал, будто собирается устроиться там на какую-то должность, а на деле весь день слонялся по зданию. О том, что Ева там, он сказал только Икрамову. Так что если старый следователь что-то темнил и имел дела с Маларьей, делясь с ним информацией, то колдун или его помощники заявились бы к Олегу. Ещё пара людей, которых он счёл достаточно надёжными, устроили засаду в других местах. В противном случае… Это была, по мнению Вещего, самая слабая сторона моего плана.
Просто Олег не знал, что и он, и двое тех «надежных людей» также находились во власти иллюзии. Каждый из них был уверен, что именно он охраняет Снеговскую.
Кроме того, Маларья уже наверняка доложил своему хозяину, что все точки выхода в городе стали вдруг вести себя странно. Они стали крайне нестабильными, закрывались и открывались вновь, будто бы мерцая – Ка-Бхарат постарался на славу. У колдуна не оставалось иного выхода, кроме как искать самую стабильную точку. Конечно, он мог догадаться, что это ловушка, однако отступать было поздно, а малейший сбой в источнике энергии мог сорвать ему весь обряд. Он был загнан в угол.
Я остановился у окна, чтобы поставить один стаканчик на узкий подоконник и доесть булочку, уже почти насквозь прокушенную и грозившую вот-вот упасть на пол. Что-то промелькнуло у меня за спиной. Я тряхнул головой и напрягся, всматриваясь в отражение в тёмном окне. Пара человеческих силуэтов приблизились ко мне и снова пропали, передёрнувшись лёгкой дымкой.
Развернувшись на пятках, я, будто бы случайно, плеснул горячим кофе в пустоту. Злобное шипение сразу же привлекло внимание и заклятие на странных посетителях рассеялось как дым. Я увидел перед собой одного из гомункулов Маларьи, выглядящего горой мускулов по сравнению со своим спутником – невысоким, коротко стриженым мужчиной средних лет с бледной кожей и острыми, бегающими глазками. В профиль он был похож на ящера, высматривающего добычу. Мне сразу бросилась в глаза цепочка у него на шее. Если это был один из прихвостней колдуна, то на нём вполне могла быть надета «Надежда Царей». Ещё было заметно, что указательный палец его правой руки вытянут и из-за него выглядывает тонкая волшебная палочка, причём далеко не лучшего качества. Волшебник. Начинающий, скорее всего.
Будь у него что-то посерьёзней этой палочки, я бы ещё задумался над своими действиями, но что он мог сотворить такой ерундой?! Хотя уже минуту спустя я осознал: меня должно было насторожить как раз то, что ничего другого у него не было.
Едва гомункул и волшебник прошли мимо, я схватил цепочку на шее второго и изо всех сил дёрнул за неё. Звенья разошлись, что-то, звякнув, упало на пол. Волшебник схватился за шею и, резко обернувшись, отскочил в сторону. Он удивлённо пялился на меня, не сразу сообразив, в чём дело.
– Амулет! Подбери амулет, болван! – опомнившись, заорал он двинувшемуся на меня амбалу. Не хватало только, подумал я, чтобы на этот крик выглянула Ева.
Пока медлительный гомункул не подобрал «Надежду Царей», я изо всех сил пнул амулет в дальний угол. Что-то в его центре блеснуло бледно-синим цветом, когда он с металлическим звоном ударился о стену. Я заметил, что волшебник в этот момент сильно побледнел и вздрогнул. Гомункул замер, выбирая, видимо, между мной и амулетом. Несколько секунд мы все стояли, затаив дыхание, пока, наконец, хлопнувшая где-то дверь не нарушила это равновесие. Тотчас же волшебник бросился в сторону амулета. Я последовал за ним, и в пару прыжков преодолел это расстояние, лишь на какую-то долю секунды опередив его. Повалившись на пол, я схватил амулет и с разворота бросил его в противоположную стену. От удара синий камешек в амулете не то треснул, не то разбился, и из него повалил густой сизый дым. Волшебник побледнел ещё сильнее, от чего его кожа стала почти белой, и издал гортанный звук. Он откатился в угол, вскочил на ноги, крикнул: «Дурак!», и, несколько раз широко взмахнув волшебной палочкой, произнёс заклинание. На том месте, где он стоял, на полу появился светящийся красный круг из каких-то знаков, быстро движущихся против часовой стрелки. Гомункул выхватил колбу с защитным заклинанием и бросил её себе под ноги. Следуя их примеру, я схватился за свой медальон, активируя его.