Солдаты, участвовавшие в операции «Бурый медведь», прорывались через линию фронта в марте 1945 года в необыкновенно трудных условиях… Несмотря на это, Керн потерял только пять человек…».
Цитируемые строчки из мемуаров Скорцени были написаны спустя много лет после окончания войны. Не располагая архивными материалами и показаниями участников описываемых событий, полагаясь лишь на собственную память, в этом и других случаях автор допустил не только фактические неточности, но и исторические искажения. По всему, наиболее объективно он отразил лишь личную убежденность в «гениальности» и «человеколюбии» своего кумира – Гитлера.
Опираясь на документальные источники и рассказы очевидцев, попробуем посмотреть на описанные события под другим углом…
После краха Абвера почти все его фронтовые подразделения вошли в подчинение РСХА, прежде всего службы безопасности. Среди них была и абверкоманда 202, получившая название «Фронтовая разведывательная команда» (FAK 202). В свое время командирами абверкоманды 202 были подполковник Эрнст цу Эйкерн, майоры Зелингер, по другим данным – Заличе (он же «Бенеш» – погиб в июле 1944 г.) и Карл Хелльвит. Упоминаемый Витцель Дитрих (он же Кирн-Керн), был заместителем Хелльвита, а после его гибели от партизанской пули возглавил диверсионно-разведывательный орган. На последний период существования FAK 202 пришелся и звездный час капитана, вскоре майора Кирна. Тогда же он стал кавалером двух значимых для него наград – Рыцарского креста Железного креста Третьего рейха и золотого Креста заслуг УПА…
История же абверкоманды 202 следующая: в 1941 г. из района Кракова ее путь пролег до Львова. По данным сотрудника абвергруппы 220 (входила в состав абверкоманды) Иосифа Климчука, из города Льва команда передислоцировалась в городок Кременец, затем последовали Старый Константинов (село Кузьмин), село Садки, в 10 километрах от Бердичева, позже село Пиковец вблизи Умани. С сентября 1941 г. по осень 1942 г. абверовцы дислоцировались в Полтаве (ул. Монастырская, 14), затем в Харькове, Запорожье, Кировограде и, наконец, в Виннице, вблизи фронтовых ставок Гитлера, Гиммлера и Геринга. С началом освобождения Украины вынуждено двинулись в обратный путь – сначала во Львов (ул. Бема, № 7 и № 8), вскоре в Краков [148] . Здесь же (по улице Стратевского, 42/10) обустроился и ее диверсионно-учебный центр, «учениками» которого преимущественно выступали оуновцы и уписты. Профессиональные навыки они совершенствовали на дополнительных курсах в сборном лагере. «Практику» проходили в тылах Красной Армии. Главная задача – диверсии на военных и промышленных объектах, террористические акты, нацистская пропаганда, сбор разведданных. Действовали, как правило, в советской военной форме, униформе сотрудников НКВД, НКГБ, милиции, внутренних и пограничных войск. Не отказывались и от других приемов маскировки.
Войдя в подчинение СД, FAK 202 приступила к выполнению задач поставленных ей в РСХА. Одна из них, под названием операция «Бурый медведь», пришлась на осень 1944 года…
С помощью немецких коллег автору этих строк в свое время удалось познакомиться с главным ее героем – майором Витцелем Дитрихом, он же капитан Кирн (Керн). Ответить на интересовавшие нас вопросы визави согласился в ходе видеоинтервью, в котором рассказал о его контактах с УПА, отношении к мемуарам Скорцени, о встречах с Бандерой и др [149] .
Интервью состоялось 30 ноября 2007 года:
– Я, – отвечая на первый вопрос, начал господин Витцель, – абсолютно точно могу говорить только за период с августа 1944 г. по май 1945 г., когда я был командиром FAK 202, отвечавшим за связь с УПА. Рассказать о событиях до этого могу, лишь опираясь на документы и некоторые личные наблюдения. Но вначале небольшое отступление от моих комментариев.
Диктатура в Третьем рейхе не была классической диктатурой, когда один человек издавал приказы и ему одному все подчинялись. Нет, диктатура в Третьем рейхе, используя распространенную сегодня терминологию, была поликратия. Это значит, что под диктатурой скрывались различные силы со своими собственными интересами (НСДАП, СС, Вермахт, СА и др. – Авт.). Это относилось и к действиям на Украине.
Вермахт, а конкретно Абвер, т. е. военная служба разведки и контрразведки, с самого начала строительства вооруженных сил Германии, т. е. с 30-х годов, поддерживал связь с украинскими националистами – ОУН, различая и деля ее на две части: ОУН-М (Мельника) и ОУН-Б (Бандеры). Но, в основном вся работа концентрировалась вокруг Бандеры.
Работая с ним, Абвер помог создать два батальона из добровольцев ОУН – «Нахтигаль» и «Ролланд». Во время нападения Германии на СССР в 1941 году они находились в первой линии войск Вермахта, они же заняли Львов.
К Вермахту во Львове было позитивное отношение, и в этом городе Бандера и Стецько приступили к созданию национального Украинского правительства. В ответ на их действия Вермахт вначале занимал нейтральную позицию. Но по истечению нескольких дней от политического руководства в Берлине поступило указание: запретить какие-либо действия украинцев в этом направлении. Бандера и Стецько вынужденно распустили свое правительство. Позже их вызвали в Берлин, и после разговора они попали в концентрационный лагерь Заксенхаузен. Но там их поместили не на основной территории, а на особом участке, где условия содержания отличались в лучшую сторону.
На Украине Абвер, как я уже говорил, работал совместно с ОУН, но когда политическое руководство Германии стало проводить там собственную политику…, тогда ОУН к немцам повернулась спиной. Но связь с Вермахтом не прекратилась. В основном она поддерживалась через генерал-губернаторство в Кракове (там же находились АСТ «Краков» и штаб-квартира ОУН. – Авт.)…
Говоря о пребывании в УПА немцев и утверждении Скорцени, что там их было тысячи, Витцель Дитрих ответил: «К мемуарам Скорцени надо относиться осторожно, конечно, были случаи, когда немцы воевали в рядах УПА и вели борьбу вместе с ними, но массовых случаев не было» [150] . Ушел он от ответа и о зверствах ОУН и УПА на Волыни: «Об особой жестокости отрядов УПА, если исходить из того, что шла война, мне лично не известно. Да, я слышал и знаю, что на Волыни и других местах были совершены преступления против польского народа, но на территории Галиции мне о таких преступлениях не ведомо».