Тогда же, по словам Штольце, он получил приказ организовать и возглавить специальную группу под условным наименованием «А». Ее главной задачей предполагалась «подготовка диверсионных актов и работа по разложению советского тыла». Припомнил замначальника «А-II» и такой факт: тогда же он был ознакомлен с приказом ОКВ за подписью Кейтеля, содержавший основные директивные указания по проведению подрывной деятельности против СССР. Документ впервые был помечен условным шифром «Барбаросса».
Досье
Штольце Эрвин (1891–1947).
Участник Первой мировой войны. С 1919 г. – офицер запаса. В 1923 г. поступил на службу в Управление разведки и контрразведки Рейхсвера. Специализировался на организации разведки в странах Восточной и Юго-Восточной Европы. В 1936 г. был переведен во II отдел (диверсионная деятельность) Абвера заместителем начальника. Накануне и в ходе Второй мировой войны занимался вопросами создания диверсионных формирований из числа ОУН, других профашистских организаций, которые действовали на территории Польши и СССР. После передачи «А-II» в состав РСХА (февраль 1944 г.) был назначен руководителем диверсионного сектора его Военного управления. С сентября 1944 г. – начальник берлинского района сбора донесений. В последний период существования Третьего рейха принимал участие в формировании подпольно-диверсионной организации «Вервольф».
31 мая 1945 г. подвергся аресту СМЕРШем. На Нюрнбергском процессе (1946) дал подробную информацию о деятельности Абвера и его связях с ОУН в предвоенный период и во время вооруженной агрессии Германии против Советского Союза. Находясь на территории СССР, умер в тюрьме.
Активизировали немецкие спецслужбы в советском тылу и диверсионную работу. Главное транспортное управление НКВД сообщало: в первой половине 1939 г. «участились случаи наложения на железнодорожные пути рельсов и шпал, закладывания в зазоры рельсовой колеи костылей и накладок с целью крушения поездов». Диверсии имели место практически на всех железных дорогах СССР, особенно их количество возросло в мае – июле. В частности, 29 июня на Восточно-Сибирской дороге дежурный по центральному посту умышленно перевел стрелку под движущимся воинским эшелоном. Крушение привело к множественным человеческим жертвам. «Вышеизложенные факты, – отмечало ГТУ, – свидетельствуют об оживлении деятельности на железнодорожном транспорте контрреволюционных элементов и групп, пытающихся диверсионными актами поставить под угрозу безопасность движения и дезорганизовать работу дорог».
«В результате бдительности личного состава, – отмечалось в докладе Главного управления войск НКВД по охране железнодорожных сооружений, – на железных дорогах Союза ССР в течение 1939 г. предотвращено 534 возможных крушения поездов, задержано 257 шпионов, диверсантов и нарушителей госграницы, 483 бандитов и уголовно-преступного элемента».
«Мелкими» подрывными акциями агенты не ограничивались. Задержанные в районе Белостока диверсанты имели на вооружении ампулы с бациллами сибирской язвы для заражения в предполагаемых прифронтовых районах водоемов, кавалерийских конюшен и армейских продовольственных складов. Еще одна такая же группа (восемь человек), пытавшаяся после обнаружения скрыться в лесу, была ликвидирована 5 июля 1940 г. В ходе следствия после ареста многие агенты признавали: помимо шпионских и диверсионных заданий им поручались террористические акты, в первую очередь против командно-политического состава Красной Армии и сотрудников НКВД.
Оперативные сообщения в сводках штабов пограничных округов и органов госбезопасности о проникновении на территорию СССР диверсионных групп и диверсантов-одиночек в предвоенные годы стали обыденным явлением.
Тогда же впервые был опробован и метод заброски агентуры в форме военнослужащих Красной Армии, сотрудников НКВД, железнодорожников, работников милиции. Особый размах он приобрел накануне вторжения немецко-фашистских войск, прежде всего с участием полка «Бранденбург 800». Пройдет короткое время, и этот метод станет чуть ли не основным в диверсионно-разведывательной работе противника. Пока же шла его «обкатка».
С целью облегчить проникновение диверсионно-разведывательных групп и агентов вглубь советской территории, по заданию Абвера и СД на государственной границе подразделения рейха стали провоцировать отвлекающие вооруженные столкновения. После заключения советско-германского договора о ненападении (сентябрь 1939 г.) и до начала войны таких провокаций было зафиксировано более шестисот, во время которых уничтожено около тысячи и взято в плен свыше четырех тысяч немецких солдат и офицеров. Ликвидации подвергались и сотни агентов, пытавшихся под прикрытием вооруженных конфликтов проникнуть на советскую территорию. Однако немалому их числу удалось избежать подобной участи.
Вспоминая о задержании и допросе агента Абвера Югова, военный контрразведчик А. Е. Стародубцев, он же Вихров, Берегов и т. д., писал: «…Югов-Вихров дрогнул. От злости и собственного бессилия он даже заскрипел зубами, заерзал на стуле, качал головой.
– Рано, очень рано вам попался. А такие хорошие планы были…
Планы у него и впрямь были далеко идущие. Как показало следствие, наш «гость» оказался птицей важной. Он являлся членом Национально-трудового союза нового поколения (НТСНП) – мощной эмигрантской организации, состоящей на службе у Абвера. Югов был одним из многих, кого направила к нам вражеская разведка. Группу шпионов на территории Советского Союза провели в том месте, где сходятся границы трех государств – Румынии, Венгрии и СССР. Для этого инсценировали пограничный конфликт в другом месте, чтобы отвлечь внимание от главного события – заброски абверовских разведчиков. У каждого из них была своя задача. Югов должен был перейти через Украину, Донбасс, Ростов и дальше на восток. В каждом пункте, изучив обстановку, обязывался оставлять людей, на которых в нужный момент опереться, использовать их в шпионских целях. Должны они были выполнять и идеологическую задачу: настраивать против советской власти и партии людей, возбуждать национальную рознь, противоречия, а то и вражду. Добравшись до Горького и устроившись на работу, Югов женился на дочери одного в то время осужденного руководителя, сумел втянуть ее в свою деятельность. Дальше их совместный путь лежал на Дальний Восток, где агент намеревался сколотить тайную организацию… В Маньжурии его ждал Радзиевский, главарь Русского фашистского союза (РФС) – организации, состоящей из белых эмигрантов, также служившей германской разведке. Выполняя данное ему задание, вражеский шпион дошел до Северного Казахстана, но здесь мы его остановили…».
Дестабилизировать ситуацию в советском тылу путем диверсий и террора стремились и ячейки ОУН. 5 декабря 1939 г. начальник УНКВД по Львовской области подполковник К. Е. Краснов в докладной с грифом «срочно» сообщал: «3 декабря в 23 часа совершен террористический акт над председателем местного комитета д. Черлены Грудекского уезда Львовской области Трушем Михаилом. В окно его дома были брошены две ручные гранаты. Тяжело ранены Труш и его жена… Опергруппой арестованы Фалькевич Иосиф, его сыновья… и Фалькевич Войтек. Пострадавший Труш опознал террористов Фалькевичей. Следствие по делу продолжается, результат сообщим дополнительно».