– Бери. Но помни – все должно сохраниться в тайне.
– Обижаете, товарищ подполковник! Когда разведчики языки распускали?
– Напомнил просто… И еще: как с группой справитесь, переход надо наглухо закрыть – нечего немцам по нашим тылам шастать. После операции заминировать густо.
– Понял. У меня спец по минному делу есть.
– Выполняйте.
Когда они вышли в коридор, разведчик протянул руку:
– Николай.
– Василий, – назвался именем деда Федор. Ему постоянно приходилось помнить, что по документам он Василий Петрович. Хорошо хоть, фамилия своя, тут уж не спутаешь.
– Сейчас старшину приведу, и едем. Ты бы плащ-накидку надел или свои погоны на погоны рядового поменял.
– Думаешь, наблюдать могут?
– Береженого бог бережет, а небереженого караул стережет, – хохотнул Николай.
Парень он был молодой, веселый, но, судя по наградам и толковым вопросам, с боевым опытом. Конечно, награды и звания можно и в штабе сидя заслужить, но в разведке ордена и медали просто так не получишь… Там пустобрехи, лизоблюды и трусы не держатся. Да их и калачом туда не заманишь! Служба рискованная, в разведке редко кто более полугода послужить успевал, и выбывали оттуда либо по ранению, либо просто не возвращались из рейда. Свидетелей в таких случаях не было, если группа погибала, то вся. И отправляли домой извещение: «Пропал без вести». В таких ситуациях государство пенсий по потере кормильца не платило. А вдруг «пропавший без вести» предал Родину и сейчас в плену? Потому в разведке люди отчаянные служили, смелые, и иной раз – до бесшабашности.
Когда Федор нашел Демирчана и приказал ему готовить полуторку к выезду, Николай уже вернулся вместе со старшиной. Оба были в накидках, поверх которых маскировочная сетка нашита кустарным способом. А что поделаешь, если скрытность нужна? Маскировочные костюмы выпускали, но они быстро и легко промокали. И когда под дождем приходилось идти или болото преодолевать, это был не лучший вариант. Простыть в мокром костюме легко, а кашель для разведчика зачастую был приговором. С его «помощью» в самый неподходящий момент тот мог себя обнаружить.
Старшина козырнул, представился:
– Старшина Коптев.
Федору он поначалу не глянулся. Староват для разведчика, под пятьдесят ему. В разведке больше молодые служили, выносливее физически. Но раз Николай сказал, что старшина спец, надо верить.
Разведчики забрались в кузов, Федор сел в кабину. По карте озеро недалеко, десяток километров с гаком. Проехав Фотьево, у деревни Бабки свернули направо и почти сразу же встали. Дальше дороги нет, земля влажная – подпочвенные воды близко. Да и как им не быть, если рядом озера, реки, болота… Калининская область – ныне Тверская – ими изобилует, после небольшого дождя вода в окопах и траншеях неделями не уходила.
Немного западнее озера, в трех-пяти километрах, уже передовая проходит, причудливо извиваясь.
Дальше пошли пешком. В хороший бинокль или стереотрубу немцы вполне наблюдать их могут. Снайпер на таком расстоянии не достанет, а из миномета или пушки – запросто.
Николай достал немецкую карту – по такой немецкая разведгруппа будет выходить на указанные координаты. Определились по месту. На берегу одинокая ива у воды, и больше никаких укрытий. Спрятать группу захвата абсолютно негде. Тем не менее Федор придумал.
– Василий, – обратился к нему Николай, – думаю, немцы по иве ориентироваться будут, так что рядом будь.
– А твои парни где?
– Это уже наша забота. Да ты не дрейфь, мы рядом будем. Давай о сигналах условимся.
– Кашляну?
– Сгодится. Мы ножами работать будем, чтобы тихо все обошлось, как подполковник и просил. Но всяко может быть, и поэтому ты кашляни и падай, чтобы мои орлы тебя не зацепили. Я их предупрежу.
– Лучше бы живыми взять.
– Это уж как получится, не взыщи. Немцы, впрочем как и мы, на такие задания новичков не посылают. Едем.
Когда они уже стали возвращаться к грузовику, из-за деревьев выскочили бойцы и наставили на них автоматы. Лейтенант, возглавлявший их, приказал:
– Стоять! Документы! Кто такие?
Федор показал удостоверение. Пыл у лейтенанта сразу же угас, он козырнул:
– Извините, служба…
– Кто такие? – спросил Федор.
– Войска по охране тыла, лейтенант Рябко.
– Вот что, лейтенант. Чтобы сегодня и завтра тебя и твоих бойцов здесь не было. Не могу говорить, сам понимаешь, но чтобы ты военную операцию нам не испортил.
– Понял.
Когда подошли к машине, Николай завистливо сказал:
– Клевая у тебя «ксива», прямо «вездеход».
– Сам посуди, как без этого? Ближняя прифронтовая зона, да еще трое шляются в непонятных накидках…
– Это еще что! Мы в рейд иной раз в немецкой форме выходим, а уж в их сапогах – обязательно. Так мы до передовой в наших накидках идем, а в траншее их оставляем. Один раз часовой сдуру едва нашу группу в темноте не перестрелял. Увидел – из темноты немцы выходят, и винтовку вскинул. Обошлось.
– Не скучно у вас…
– Еще как! Ты, Василий, грузовичок нам на вечер дай. Мы со старшиной кое-что обмозгуем, и я с парнями еще разок на место выеду.
– Нет проблем.
– Завтра подскочу, и мы с тобой еще раз все обсудим, чтобы без сучка без задоринки прошло.
Федор предупредил Демирчана, что тот вечером поступает в распоряжение командира разведроты.
А утром самого Федора вызвали к Белому.
– Сеанс связи с их Центром был. Суханов подтверждение получил – снова шифром Черкасова. Немцы пароль дали: «Огоньку не найдется?» Отзыв: «Спички отсырели». Запомнил?
– Чего тут запоминать?
– С разведчиками выезжал вчера?
– Так точно. Место открытое, для засады плохое.
– Они спецы, все сделают как надо. Ну, удачи тебе, Казанцев. Да, ты бы не брился сегодня, примета плохая.
Федор невольно провел рукой по щетине. Волосы на лице росли быстро, и щетина была черной, колючей. Ладно, раз подполковник не советует, бриться он не будет.
На ступеньках столкнулся с Николаем.
– На ловца и зверь бежит! Оборудовали мы позицию, комар носа не подточит. Все в темноте, фонарь не зажигали – так что будь спокоен. Кроме меня, еще четверо бойцов будут. Ты, главное, упасть вовремя не забудь, если трупом быть не хочешь.
– Да запомнил я…
– Как стемнеет, сразу выезжаем. Но не до озера, туда пешочком придется пройти – для секретности.
Машину с водителем они оставили на въезде в деревню Бабки. Кроме Федора, сидевшего в кабине, в кузове ехал Николай с бойцами. Еще во время посадки в машину Федор обратил внимание на то, что у бойцов нет автоматов. На поясах – ножны с «финками» и кобуры пистолетов. Причем не наших «ТТ», а «Вальтеров», у которых были самовзводы: в экстренных ситуациях дорога каждая секунда.