Между столом из ящиков и лежанкой лежало тело убитого комбата.
Федор сделал шаг вперед, глядя под ноги – не втоптать бы случайно какую-нибудь улику. На земляном полу – старые окурки, уже втоптанные и заветренные. А коли выстрел был, гильза должна лежать…
Аккуратно ступая, он приблизился и наклонился к трупу. Входное отверстие в правом виске, вокруг раны – пороховой ожог и темные крапинки не сгоревшего при выстреле пороха. Выстрел был почти в упор, как и бывает при самоубийстве. Но гильза где?
Федор опустился на четвереньки, светил фонариком под лежанку: может, туда закатилась? Не видно… слегка раздвинул ящики, приподнял их – нет гильзы.
У правой кисти трупа – штатный пистолет «ТТ». Странно… Труп есть, пистолет есть, а вот гильзы нет…
Поднявшись на ноги, Федор отряхнул колени и вышел из землянки.
– Никто гильзу в землянке не подбирал?
– Я – нет.
– А другие?
– Вроде не заходил никто…
Но так не бывает, гильза не могла испариться. Значит, кто-то унес ее с собой. Зачем? Пистолет на месте, и на первый взгляд все это похоже на самоубийство. Но только на первый взгляд! Надо покопаться…
Помедлив, Федор вернулся в землянку и решил продолжить осмотр, начав его с пистолета комбата. Осторожно подняв оружие за рукоятку, он поднес ствол к носу. Оп-паньки! От пистолета не пахло порохом!
После выстрела, если оружие не почистить, от ствола будет исходить кисловатый специфический запах. Из этого пистолета как минимум двое-трое суток никто не стрелял. Уже интересно! И чем больше деталей, тем сомнительнее время самоубийства.
Федор выщелкнул магазин и пересчитал патроны. Их было восемь, как и должно быть. Он передернул затвор «ТТ» – не исключено, что в патроннике был еще патрон. Так и есть. Комбат был боевым офицером и девятый патрон имел в стволе. Картина вырисовывается уже совсем иная.
Кто-то, кто пока еще не установлен, зашел в землянку комбата. О чем-то он говорил с ним, может, они повздорили. Водку точно не пили, потому что кружка на столе из снарядных ящиков была только одна, и в ней – остатки чая. И на пьяную ссору эта картина явно не тянет.
Гость схватился за оружие, комбат успел вытащить свое, но из-за цейтнота выстрелить не смог. Тогда объяснимо, почему нет гильзы: ее забрал стрелявший гость. Стало быть, с железными нервами человек. Убив комбата, он не бросился в панике наутек, а подобрал гильзу и спокойно вышел из землянки.
Федор обыскал форменную одежду убитого, достал документы.
«Так, Молодчук Виктор Иванович, двадцатого года рождения. Молодой совсем, а на гимнастерке – орден Красного Знамени. Эх, парень, где-то ты просмотрел тайного врага, иначе опередил бы его и выстрелил первым».
Федор перелистал книжку. Найдя номер выданного оружия, сравнил запись с номером на пистолете затвора. Все сходится. Значит, убийца стрелял из своего оружия. И это был не карабин, как у большинства минометчиков, и не автомат, иначе выходное отверстие было бы огромным. Половину черепа точно бы снесло, слишком большая мощь у винтовочной пули. Выходит, у убийцы был пистолет.
В батарее короткоствольное оружие у четырех-пяти человек. У самого комбата, командиров огневых взводов, вероятно, еще у старшины батареи. Если в землянку не заходил посторонний, то убийцу следует искать среди них. Но как? Он же не эксперт, а тут баллистическая экспертиза нужна, отстрел оружия.
Федор вышел из землянки. Лейтенант курил в сторонке.
– Пришлите четверых бойцов, я заберу труп комбата с собой.
– Товарищ старший лейтенант, как это «заберете»? Мои бойцы уже могилу выкопали…
– Исполнять! И еще: соберите всех офицеров и других военнослужащих – у кого в качестве личного оружия пистолеты.
Лейтенант удивился, но возражать не стал.
Офицеры собрались быстро – батарея располагалась компактно.
– Товарищи офицеры! – обратился к ним Федор. – Надеюсь, вы знаете о трагическом происшествии на батарее. Я представитель СМЕРШа, провожу дознание. Будьте любезны приготовить документы и личное оружие к досмотру.
Командиры переглянулись, но подчинились.
Федор уселся на снарядном ящике, пристроил на командирскую сумку лист бумаги. Он сверял номер оружия в документах с номером на пистолете и записывал фамилию и звание. На всякий случай нюхал стволы. Пистолеты изымал и укладывал рядом с собой.
Осмотр закончился быстро: пистолетов было всего пять.
– Товарищи офицеры, оружие верну завтра. Сейчас все свободны, кроме лейтенанта Найденова.
Когда офицеры разошлись, явно недовольные, Федор спросил:
– Больше пистолетов в батарее нет?
– Никак нет.
– Я старшины не видел.
– Так у него револьвер, а вы о пистолете говорили.
Федор подосадовал про себя. Нечетко поставил задачу Найденову, сам виноват…
– Старшину ко мне. Еще у кого-нибудь револьверы есть?
– Никак нет.
Найденов остановил проходящего бойца.
– Старшину сюда! Одна нога здесь, другая – там!
Подошедший старшина Федору не понравился. Глаза жуликоватые, но ведь ощущения к делу не подошьешь. Может, старшина и прохиндей, водку солдатскую втихомолку пьет или кальсоны гражданским продает… Такие обычно способны на мелкую пакость, но не на убийство.
– Предъявите документы и оружие.
– Пожалуйста. – Старшина явно лебезил.
Федор переписал номера, понюхал ствол – свежим порохом не пахло.
– Оружие завтра получите.
Попрощавшись с Найденовым, Федор поехал в Великие Луки. Надо было успеть к медэксперту, пусть вскрытие делают. Причина смерти ясна: огнестрельное ранение в голову. Но надо пулю изъять, отстрелять каждый ствол, изъятый у офицеров батареи. Потом свое веское слово скажет офицер по баллистике – в Управлении СМЕРШа такой специалист был.
По приезде Федор доложил о своих подозрениях Белому.
– Вот как дело-то оборачивается! – постучал пальцами по столу подполковник. – Задействуй всех специалистов, кого посчитаешь нужным. Случай не рядовой, и если комбат убит, убийцу боевого офицера надо найти. Это вопрос чести нашего отдела.
На самом вскрытии Федор не присутствовал – уж больно неприятная процедура. Но подождал у порога.
Врач вынес ему пулю.
Одного взгляда Федору хватило, чтобы понять: пуля немецкая, девятимиллиметровая. Такие в Вермахте широко распространены – для пистолетов «Р-08» «Парабеллум», «Вальтер Р38», пистолетов-пулеметов «МР 38/40» Фольмера. Ни на пули «ТТ», ни тем более на пули «Нагана» они не похожи. Стало быть, оружие он изъял зря. Но кто тогда это предположить мог?
С пулей он сразу направился к подполковнику и положил ему на стол: