Со двора, куда Задорнов заходил, вышла молодая женщина и повернула в их сторону. Брать на улице? Соседи увидят, будут разговоры. Задорнов может узнать. Надо сделать вид, что они идут по своим делам. Офицер и два солдата – типичный патруль и насторожить не должны.
Когда женщина подошла совсем близко, Федор поднял руку:
– Патруль, проверка документов!
Женщине было лет тридцать, и вела она себя спокойно. Не суетясь, достала из кармана документы, и Федор, который принял их из ее рук, тщательно изучил.
Все в порядке: фото, печать, прописка. Подняв голову, Федор прочитал название на табличке углового дома. Улица Луговая, все верно, и дом на штампе в паспорте девятнадцатый. Шупикова Елизавета Климовна.
Федор вернул документы, и мнимый патруль двинулся дальше.
Женщина повернула за угол, и Федор снова остановился.
– Ты, – он ткнул пальцем в грудь одному из бойцов, – идешь к дому девятнадцать и где-нибудь тихаришься. Если из дома выходить кто-нибудь будет, задерживай – и в отдел.
– Так точно.
– А ты, – обратился он ко второму бойцу, – возвращайся в отдел. Доложи подполковнику, что я за связной иду, веду наблюдение. Пусть он кого-нибудь из офицеров на Луговую, девятнадцать, пошлет.
– Слушаюсь. – Развернувшись, боец побежал бегом, громко топая сапогами.
Федор выглянул из-за угла – женщина была уже метрах в семидесяти. Плохо, что она его видела. Если он повторно попадется ей на глаза, она сразу заподозрит неладное. Но проследить необходимо.
Женщина вышла из дома после контакта с Задорновым. Предатель успел дать ей указания или листок с текстом. Не исключено, что она вообще не при делах, а исполняет роль почтового ящика, передает сообщения дальше. Но если она агент, связной, обязательно будет проверяться.
Женщина остановилась, открыла сумочку.
Федор сделал шаг в сторону, за высокое крыльцо кирпичного дома. Похоже, в нем какая-то контора до войны была, на стене остался кусок оборванной вывески. Вовремя он успел спрятаться!
Женщина достала зеркальце и посмотрелась в него.
Со стороны – жест вполне естественный, женщины это часто делают. А для проверки – нет ли хвоста, слежки – очень удобный.
Она пошла дальше. Вышла за околицу, за ней – небольшая роща. Деревня уже закончилась.
Федор вынужден был лечь на землю. Спрятаться некуда, а женщина по пути пару раз обернулась. Благо роща просматривалась насквозь и деревья – березы – светлые, кроны вверху. Были бы ели, он бы вряд ли за ними что увидел.
Женщина дошла до какого-то дерева, на секунду задержалась. Что она там делала, Федору не было видно, но сразу повернула назад.
Когда она приблизилась к Федору, он поднялся. Не ожидавшая подобных сюрпризов женщина шарахнулась в сторону от возникшей вдруг перед ней фигуры Федора.
– Стоять! – приказал Федор. – Объясните, что вы тут делаете?
– Воздухом дышу. Надеюсь, это не запрещено?
– Дышать – нет. А секретные послания закладывать в почтовый ящик – запрещено. Я вынужден вас задержать.
– Это самоуправство!
Ну да, знает, что при ней ничего компрометирующего нет, поэтому и ведет себя независимо.
– Руки подними!
Федор обыскал задержанную, несмотря на ее протесты.
– Я женщина, вы не смеете!
Ну да, начни в такой ситуации всех правил придерживаться, а у Шупиковой этой пистолет под жакетом. И получить пулю вовсе не хотелось.
При задержании оружия не оказалось.
– Идите вперед!
Женщина дернула плечиком, дескать, недоразумение, все вскорости выяснится. Но когда поняла, что ее завели во двор СМЕРШа, побледнела.
Федор сразу провел ее в камеру для задержанных – в первую очередь затем, чтобы не позволить встретиться с Задорновым.
Подполковнику о задержании доложил.
– А что она в лесу делала?
– Думаю, закладку оставила.
– Ищи, это улика. На Луговую, девятнадцать, я уже Твердохлебова отправил.
– А Задорнов?
– Здесь. Сводку составляет под приглядом Анищенко.
Федор отправился в рощу – где-то в середине ее женщина оставила закладку. Но где? Все деревья одинаковые, примет особых, вроде затеса на коре или пятна краски, нет.
Федор начал описывать концентрические расходящиеся круги.
Оп! А это что? На уровне чуть выше человеческого роста – небольшое дупло. Он сунул туда руку – вроде на дне что-то есть. Ухватив двумя пальцами, вытащил это «что-то» и поднес к глазам.
В руке у него был пластиковый пенал, фактически смертный медальон, какие выдавали солдатам. Внутрь ни вода, ни свет не проникают, да еще в дупле от непогоды укрыт.
Медальон Федор сунул в карман. Открывать его в роще было рискованно, вдруг там непроявленная фотопленка? Вмиг засветится!
Федор обошел березу. А неплохо придумано! Задорнов передает информацию Шупиковой, та доставляет ее в рощу, в дупло. А забрать курьер может в любой подходящий для этого момент. Но тот, кто будет забирать медальон, должен быстро найти «почтовый ящик», даже ночью. Значит, должна быть примета.
И таковая сыскалась. Внизу, на стволе, недалеко от земли – уродливый нарост капа. Его и видно, и с закрытыми глазами в темноте рукой нащупать можно. А уж дальше курьер через линию фронта медальон доставит или к радисту, который может быть далеко. Связь не быстрая, но нащупать ее очень тяжело. Если бы Федор не увидел женщину, выходящую из дома, канал связи остался бы нераскрытым. Цепь счастливых случайностей, но как удачно все срослось! Кстати, у такой связи еще один плюс есть: курьер не видит и не знает отправителей и, будучи задержан, никого не сможет выдать.
Забрав медальон, Федор сразу отправился в отдел, к подполковнику, – объяснить, где обнаружил улику. И примету указал.
– Подожди минуту, – остановил его подполковник, – я в роще засаду устрою. Кто-то же придет за посланием…
Белый ушел, но вскоре вернулся и взял со стола медальон.
– Не открывайте! – вскрикнул Федор.
– В такой маленький предмет мину не спрячешь! – пошутил подполковник.
– А фотопленку непроявленную? – упорствовал Федор. – Лучше отправить пенал в фотолабораторию, пусть его при красном свете вскроют. Нет пленки – хорошо, а если есть – пусть проявят.
– Не подумал я как-то, – признался подполковник. – А ты молодец!
Фотографы, как и фотолаборатория, в отделе были.
Подполковник вернулся быстро.
– Нет там пленки, лист бумаги. Давай взглянем.
Они осторожно развернули туго скрученный лист папиросной бумаги – на нем были ряды цифр. Шифрограмма! Еще бы, Задорнов не дурак открытым текстом послание переправлять.