— Что… — почти по слогам проговорил Эдвард, — произошло… в… Шотландии?
Сэр Артур отвел свой скорбный взгляд от дна рюмки и оказался в плену глаз Эдварда.
— Я, это… — заикаясь, промямлил Герберт. — Видите ли, милорд, это он. Герцог, милорд. Молодой Джереми Роулингз…
— Вы нашли его? — На лице Эдварда отразилось облегчение. — Хвала Господу. — Однако чувство облегчения быстро сменилось нетерпением. — Но если вы его нашли, какого же черта не привезли с собой в Роулингз?
— Он не захотел. — Сэр Артур лишь пожал плечами. Эдварду показалось, что он не совсем расслышал ответ.
— Простите, сэр Артур. Не могли бы вы повторить?
— Он не захотел приехать, — вновь произнес сэр Артур. — И был весьма тверд в своем решении, милорд. Сказал, что не сдвинется с места без…
Не захотел приехать? Мальчику сказали, что он наследник состояния, владелец имения, которое является жемчужиной Йоркшира, что он фактически является герцогом, и он не захотел приехать?
— Этот ребенок, он что, слабоумный? — вскричал Эдвард, напугав Эверса, который как раз пытался убрать от греха подальше уже пустой графин из-под коньяка.
— О нет, милорд, — поморщился сэр Артур. — Совсем наоборот. Это пышущий здоровьем десятилетний сорванец. Залепил мне в голову яйцом, когда я выходил из экипажа.
Эдвард с трудом сдерживался:
— Почему он не захотел ехать с вами?
— Видите ли, милорд, это не столько мальчик, сколько его тетка.
— Тетка? — Арабелла перестала пристально рассматривать собственные ногти. — У мальчика есть тетка?
— Да, миледи. После безвременной кончины лорда Джона десять лет назад, вы знаете, ребенок остался сиротой. Как известно, его мать, несчастная супруга лорда Джона, умерла вскоре после этого. Герцога вырастили сестра матери и дед по материнской линии, который, насколько мне известно, тоже уже почти год как покоится в земле. Умер прямо во время проповеди. Он был приходской священник, вы же знаете. По-моему, это просто кошмар…
— Так что там тетка? — не выдержал Эдвард, пытаясь вернуть разговор в нужное русло. — Не разрешила мальчику приехать?
— Не совсем так, милорд. Мальчик не хочет ехать без своей тетки. Он очень к ней привязан. Правда, так трогательно в наше время видеть ребенка, который настолько близок с…
— Проклятие, Герберт! — загрохотал Эдвард. — Почему вы не сказали этой проклятой тетке, что она может ехать вместе с мальчиком?!
Сэр Артур выглядел не на шутку испуганным.
— Я говорил, милорд. Правда говорил. Я пригласил ее приехать и жить в поместье Роулингзов столько, сколько она пожелает. Если ей понравится, то хоть всю жизнь. — Управляющий имением внезапно умолк и начал стягивать с себя верхнюю одежду. — Вам не кажется, что в доме жарко, мистер Эверс? По-моему, огонь в камине слишком сильный.
— Ну? — Эдвард перестал мерить гостиную шагами и протянул к камину ладонь. Он вовсе не находил, что в комнате слишком жарко. — Ну так что ответила эта чертовка?
— О, весьма решительно отклонила мое приглашение, милорд. Не хотела даже слышать ни о чем таком… Ну и конечно, мальчик без нее ехать не согласился… — Герберт снова пожал плечами. — Поэтому я здесь.
— Отклонила приглашение? — Эдвард ощутил непреодолимое желание что-нибудь расколотить. Эверс как раз установил между Гербертом и камином специальный экран, на нем-то хозяин дома и отвел душу, свалив мощным ударом изящную, расписанную вручную ширму.
Арабелла испуганно вскрикнула, а Герберта эта выходка ошеломила. Лишь Эверс остался невозмутим, он поднял экран и водворил на место, смерив хозяина неодобрительным взглядом.
— Так что, эта тетка слабоумная? — допытывался Эдвард.
— О нет, милорд, совсем наоборот… — Сэр Артур то ли из-за жара, который исходил от камина, то ли из-за агрессивности Эдварда весь взмок и поспешно закончил фразу: — Нет, милорд, не слабоумная. Дама либеральных взглядов.
Плюнь толстяк прямо на паркетный пол, и тогда Эдвард не пришел бы в такое изумление.
— Кто? — выдохнул он.
— Дама либеральных взглядов.
Сэр Артур благодарно улыбнулся Эверсу, который поднял его плащ и шляпу, мокрым комом сваленные на кресле.
— В буквальном смысле слова противница монархии, милорд. Не желает иметь ничего общего с людьми благородного сословия. Говорит, они виноваты в отсутствии реформ, которые могли бы помочь простому народу. Говорит, это консерваторы держат массы в унизительной нищете, чтобы один процент населения мог пользоваться девяноста девятью процентами богатства. Говорит, что землевладельцы вроде вас — просто бездельники, которые не думают ни о чем, кроме охоты и разврата… — Сэр Артур сглотнул и в смущении глянул на виконтессу. — Прошу прощения, леди Эшбери.
Арабелла только повела бровью.
Эдвард не верил собственным ушам. Такого просто не могло быть. Наследника герцога Роулингза нашли, но парень не хочет приехать из-за того, что его сумасшедшая тетушка придерживается либеральных взглядов! Разве такое бывает?
— Не понимаю, — сказал Эдвард, изо всех сил стараясь держать себя в руках. Очень хотелось разбить еще что-нибудь, но подходящих предметов вокруг не было — разве что широкое лицо сэра Артура, сиявшее неуместной улыбкой. Но на самом деле ему нравился старый пустомеля, он не хотел его сильно огорчать. — Значит, эта женщина отвергла приглашение пожить в одном из самых знатных домов в Англии в связи со своими политическими взглядами?
— Вот-вот, точно так, — хихикнул сэр Артур. — И заметьте, мальчик без нее не приедет.
— И эта… — У Эдварда перехватило горло. — Эта женщина… Разве у нее нет мужа, который способен внять голосу разума?
— О нет, милорд. Мисс Макдугал не замужем.
— Мисс Макдугал?
— Да, милорд. Пегги Макдугал. С тех пор как умер ее отец, она вместе с мальчиком проживает в коттедже возле дома священника. По-моему, они существуют на скудные средства, оставленные ее матерью. Истинный Бог, ее отец не оставил им ничего…
— Синий чулок, — процедил сквозь зубы Эдвард. — Мои планы расстраивает какая-то незамужняя тетка, да еще с либеральными наклонностями. Проклятие! — Он был готов рвать на себе волосы, но вместо этого зарычал на управляющего своим имением так громко, что напугал даже невозмутимого Эверса.
— Вы не смогли убедить девицу, живущую на жалкие гроши, в том, что ее племяннику будет лучше в роскоши йоркширского поместья? — скептически поинтересовался Эдвард. — Что может быть проще? Вы что, совсем не знаете женщин? Не могли ее купить? Или очаровать? Польстить ей чем-нибудь? Разве мы не можем предложить ничего из того, что ей нужно, в обмен на мальчишку?
Герберт подался назад, насколько позволяло кресло, но не смог спрятаться от угрожающего взгляда, который буквально прожигал его насквозь. Он просунул толстый палец под галстук, безуспешно пытаясь ослабить узел и судорожно хватая ртом воздух.