Он слушал по радио джаз – он всегда слушает эту станцию, когда бывает дома. Купер – единственный член семейства Картрайтов, которому не нравятся визги «Гладкой дорожки» и Тани Трейс. Он отдает предпочтение более нежной музыке Куолмана-Хокинса и Сары Вон.
– Он уже ушел? – поинтересовался Купер, увидев, что я остановилась в дверях.
– Еще нет, но скоро уйдет. – И тут меня осенило: – А ты что же, прячешься здесь?
– Угадала. – Купер открыл кулер, достал бутылку пива и протянул мне. – Возьми, думаю, тебе не мешает выпить.
Я с благодарностью взяла холодную бутылку и села на мягкую подушку кресла из гнутых металлических прутьев. Люси тут же вскочила и подбежала ко мне. Я погладила ее.
Вот за это я и люблю собак – они всегда очень рады тебя видеть. Ну, и к тому же они полезны для здоровья. Когда человек гладит собаку или кошку, у него снижается давление. Это доказанный факт, я читала об этом статью в журнале «Пипл».
Конечно, домашние животные не единственное, что помогает снизить давление. Еще очень помогает, когда сидишь в каком-нибудь спокойном месте. Например, терраса дедушки Купера и садик внизу как раз подходит. Между прочим, это две самые сокровенные тайны Манхэттена. Зелень листвы в окружении высоких каменных стен – это крошечный оазис, вырезанный из бывшего заднего двора восемнадцатого века, где находились стойла для лошадей. В саду есть даже маленький фонтан, и Купер его включил. Гладя Люси, я чувствовала, как мое сердце возвращается к нормальному ритму.
Я думала о том, что после испытательного срока я, наконец, смогу записаться в колледж и выберу медицину. Конечно, будет нелегко совместить учебу с работой на полную ставку, не говоря уже о бухгалтерии, которую я веду для Купера, но я как-нибудь выкручусь.
А потом, позже, может быть, получу стипендию для учебы на медицинском факультете. А когда закону учебу, стану брать с собой на обходы Люси, и она будет успокаивать моих пациентов. Я смогу полностью излечивать болезни сердца, просто давая пациентам погладить мою собаку! Я стану знаменитой! Как Мария Кюри. Только я не буду носить на шее уран и не умру от лучевой болезни.
Я не стала рассказывать о моем плане Куперу. Мне почему-то казалось, что он не оценит его многочисленные положительные стороны. Хотя у Купера довольно широкие взгляды. Артур Картрайт, дед Купера, разозленный тем, как все остальные члены семьи отреагировали на его признание в гомосексуальных наклонностях, завещал большую часть своего немалого состояния на исследования по борьбе со СПИДом. Всю свою коллекцию живописи он распорядился продать с аукциона Сотбис и передать вырученные средства благотворительной организации, которая заботится о бездомных и больных СПИДом, а почти всю недвижимость завещал своей альма матер – Нью-Йорк-колледжу.
Всю, кроме любимого розового особняка, который достался Куперу вместе с миллионом баксов, потому что Купер оказался единственным членом семьи, который, услышав про Джорджа, нового бойфренда своего деда, сказал: «Лишь бы ты был счастлив, дед».
Не скажу, что Джордан и другие Картрайты уж очень расстраивались из-за завещания Артура. В семейной копилке Картрайтов все равно осталось много денег, на всех хватит.
Но в любом случае, это не добавило популярности среди членов клана Картрайтов Куперу, который и так уже успел стать «паршивой овцой», потому что его выгнали из множества школ, и он выбрал не местечко в «Гладкой дорожке», а колледж.
По правде говоря, это его не особенно волновало. Я еще не встречала человека, который бы до такой степени, как Купер Картрайт, довольствовался своим собственным обществом. Он даже внешне не походит на остальных членов семьи. Купер темноволосый, а все остальные – блондины. Однако что у него есть от Картрайтов, так это их фирменная привлекательность и голубые, как лед, глаза.
Но его сходство с Джорданом глазами и ограничивается. Они оба высокие, атлетически сложенные, но если мускулатура Джордана – результат многочасовых занятий в личном тренажерном зале с персональным тренером, то Купер развивал свои мускулы, играя раунд за раундом один против одного на общественной баскетбольной площадке, а еще (хотя сам Купер ни за что в этом не признается) бегая на своих двоих по делам очередного клиента. Я-то знаю правду, потому что сама занимаюсь счетами его клиентов и вижу чеки. Невозможно добраться от стоянки такси (поездка стоимостью 6 долларов, закончена в 5.01 утра) до северной билетной кассы (билет до Стэмфорда, время отправления 5.07), если не бежать.
Как вы понимаете, из-за всего этого я без памяти влюбилась в Купера.
Но я знаю, что это безнадежно. Купер обращается со мной по-дружески непринужденно, как и положено вести себя с подружкой младшего брата, кем мне, похоже, и суждено в его глазах оставаться. Ведь если сравнить меня с женщинами, с которыми Купер обычно встречается (а это роскошные женщины и все сплошь профессора чего-нибудь – или микрохирургии, или литературы эпохи Ренессанса), то я все равно что ванильный пудинг. А кому нужен ванильный пудинг, если он может получить крем-брюле?
Я собираюсь влюбиться в кого-нибудь другого, как только получится. Клянусь. А пока почему бы не получить удовольствие от его общества, что в этом плохого?
Отпивая из бутылки, Купер смотрел на верхушки домов, которые нас окружали… и одним из которых был, между прочим, Фишер-холл. С заднего двора Артура Картрайта были видны этажи Фишер-холла с двенадцатого по двадцатый, включая президентский пентхаус и вентиляционные отверстия лифтовых шахт.
– Ну, – сказал Купер, – это было ужасно?
Он имел в виду вовсе не мою встречу с Джорданом – я поняла это, потому что Купер кивнул в сторону нашего кампуса. Я не удивилась, что он знает про смерть девушки. Ему был слышен вой сирен. Я не удивлюсь, если у него даже где-нибудь припрятан полицейский сканер.
– Да, хорошего мало, – сказала я, отпивая из бутылки и свободной рукой почесывая за остроконечными ушами Люси. Люси – дворняжка, я взяла ее из приюта для бездомных животных вскоре после того, как сбежала моя мать. Уверена, Сара бы сказала, что я взяла Люси в качестве суррогатного члена семьи, поскольку все члены моей настоящей семьи меня бросили. Но это не так. Просто раньше я все время была в разъездах и не могла завести домашнее животное. Люси выглядит как помесь колли с лисой, у нее смеющаяся мордочка, перед которой я не смогла устоять, хотя Джордан хотел завести породистую собаку, возможно, коккер-спаниеля. Когда я привела домой бродяжку вместо леди, он был не в восторге. Но это не страшно, потому что Люси он все равно не нравился, и она очень скоро проявила свое недовольство, сжевав его замшевые брюки.
Как ни странно, с Купером у нее никаких проблем нет. Наверное, дело отчасти в том, что Купер никогда не швырял в нее «Ю Эс Уикли» за то, что она изгрызла диск Мэтьюс Бэнд. У Купера и дисков-то таких нет, он поклонник Уинтона Марсалиса.
– Кто-нибудь знает, как это произошло? – полюбопытствовал Купер.
– Нет. А если кто и знает, то не спешит поделиться информацией.