Я несколько раз моргнула.
– Но… но…
Но сказать мне было нечего. Купер посмотрел на часы.
– Послушай, я опаздываю на встречу, может, доиграем в «Она написала убийство» позже? Сейчас мне нужно идти.
– Ну да, пожалуй, – тихо пробормотала я.
– Ладно, тогда до скорого.
И Купер быстро стал спускаться по лестнице, нечего было и думать угнаться за ним. Правда, на нижней площадке он остановился, повернулся и посмотрел вверх, на меня. Все-таки глаза у него невероятно голубые!
– Между прочим, имей в виду, – сказал он.
– Что?
Я радостно перегнулась через перила. «Мне так не хочется, чтобы ты вела это расследование в одиночку, – ожидала я услышать. – Мне невыносима мысль, что ты можешь пострадать. Дело в том, Хизер, что я тебя люблю. И всегда любил».
Но Купер сказал совсем другое:
– У нас кончилось молоко. Купи по дороге домой, если не забудешь, ладно?
– Ладно, – буркнула я.
И он ушел.
Давай сегодня убежим,
День теплый, классный день.
Давай сегодня убежим
И сожаленья бросим в тень.
Все будет так, как хочешь ты,
Забросим все дела.
Предела нет, и нет черты,
Любовь нас увела.
Не будем слушать слов чужих,
Давай сожжем мосты.
Сегодня праздник для двоих,
Есть только я и ты.
«Убежим». Исполняет Хизер Уэллс. Авторы песни Дитц/Райдер. Из альбома «Рокет-поп». «Картрайт рекордс»
– Кто это? – полюбопытствовала Сара. – Парень, который только что ушел.
– Этот? – Я скользнула за свой стол. – Это Купер.
– Твой сосед по квартире?
Подозреваю, что Сара подслушала мой телефонный разговор с ним.
– По дому. Ну, вообще-то он домовладелец. Я живу на верхнем этаже его особняка.
– Так он не только красивый, но еще и богатый? – У Сары буквально слюнки потекли. – И что же ты теряешься?
– Мы с ним просто друзья. – Мне казалось, что с каждым словом я получаю пинок по голове. Мы – пинок – просто – пинок – друзья – пинок. – К тому же я не совсем в его вкусе.
Сара казалась потрясенной.
– Он гей? Но мой гей-радар на него не сработал…
– Да нет же, он не голубой! Просто… просто он любит состоявшихся женщин.
– Ты и есть состоявшаяся! – возмутилась Сара. – Твой первый альбом стал платиновым, а тебе было всего пятнадцать лет!
– Я имела в виду женщин образованных. – Мне ужасно хотелось сменить тему. – Ему нравятся женщины с кучей дипломов. Потрясающе привлекательные. И худые.
– А-а… – протянула Сара, теряя интерес. – В общем, как Рейчел.
– Ну да. – Я почему-то пала духом. – Как Рейчел.
Неужели так оно и есть? Неужели Куперу действительно нравятся женщины, вроде Рейчел, которые подбирают сумочки под цвет обуви? Женщины, которые знают, что такое пауэрпойнт и как им пользоваться? Женщины, которые съедают салат, отказываясь от заправки, и могут сделать сто приседаний, не запыхавшись? Женщины, которые учились в Йельском университете? Женщины, которые принимают душ вместо того, чтобы принимать ванну, как я, потому что мне лень долго стоять на ногах?
Но прежде чем я задумалась об этом всерьез, влетела Рейчел. Ее темные волосы растрепались, но выглядела она все равно сексапильно.
– Ой, Хизер, вот ты где. Где ты была?
– Поднималась наверх с одним из сыщиков, – сказала я. Собственно говоря, я не соврала. – Им нужно было попасть в комнату погибшей девушки…
– А-а… – Казалось, Рейчел потеряла интерес к этому вопросу. – Ну что ж, раз ты вернулась, позвони, пожалуйста, в службу психологического консультирования и попроси прислать кого-нибудь прямо сейчас. Соседка Роберты по комнате в таком состоянии…
Я сразу оживилась:
– Конечно. – Данное Куперу обещание не играть в «Она написала убийство» было мгновенно забыто. – Сейчас позвоню. Может, привести сюда эту девушку?
– Ода.
Возможно, Рейчел и пришлось пережить трагедию, но, глядя на нее, ни за что этого не скажешь. Платье облегало гибкую фигуру именно в тех местах, в каких нужно, а не наоборот (как всегда бывает, когда платье надеваю я), а на щеках играл яркий румянец.
– Буду рада помочь, – сказала я.
Естественно, говоря так, я испытала легкое чувство вины. Ведь моя готовность помочь была больше вызвана желанием задать вопросы соседке погибшей девушки, нежели истинным рвением оказать помощь. Но угрызения совести были не так сильны, чтобы мне помешать.
Я позвонила в службу консультирования. Они, конечно, слышали о «второй трагедии» и сказали, что готовы встретиться со студенткой. Одна из моих профессиональных обязанностей в том и состоит, чтобы лично сопровождать студентов, которым предписан визит к психологу, в здание, где размещается психологическая служба. Просто однажды студентка, посланная к психологам, заблудилась, и в конце концов ее нашли совсем в другом районе, у нее на голове красовался бюстгальтер, и она объявляла себя Клеопатрой. Честное слово, я не вру, такое нарочно не придумаешь.
Лакейша сидела в углу кафе под плакатом с фотографией котенка, который в свое время повесила Магда, чтобы немного оживить обстановку, потому что старинные окна с цветными стеклами и настенные панели красного дерева, как она выразилась, «уродливы на вид».
– Бери, – говорила Магда, держа перед Лакейшей пластиковый пакет с «Мишками Гамми» – Хочешь? Можешь взять бесплатно. Я знаю, ты их любишь, вчера вечером вы с друзьями купили целый пакет.
Лакейша взяла пакет – было видно, что только из вежливости – и прошептала:
– Спасибо.
Магда просияла и, заметив меня, прошептала:
– Бедная моя кинозвездочка, совсем ничего не ест. – И потом еще тише: – Хизер, кто это был сегодня с тобой и Питом? Такой красавчик!
– Это был Купер, – сказала я, потому что Магда уже знала про Купера – я ей все рассказала, знаете, как бывает, когда в обеденный перерыв, сидя в дешевой столовке, обсуждаешь сексапильных парней.
– Э-это Купер? – Магда опешила. – Ох, дорогая, неудивительно, что…
– Что неудивительно?
– Ладно, неважно. – Магда похлопала меня по руке. Этот жест можно было бы назвать успокаивающим, если бы я каждый раз не приходила в ужас от мысли, что она может проткнуть меня своими ногтями. – Все будет хорошо. Может быть.