— Э-э… — Себастьян потупил глаза. — Сколько обычно продолжается этот посттравматический стресс?
— Предсказать невозможно, — ответила Сара одновременно с моим ответом:
— У меня нет посттравматического стресса.
— О, — сказал Себастьян, глядя уже не на свои ноги, а на меня, — это хорошо, потому что я хотел тебя кое-куда пригласить.
Я застонала.
— О-о, неужели и ты?!
— Она не встречается со студентами и аспирантами, — заявил Гевин. — Я уже пытался, но у нее такая политика.
Я уронила голову на руки. Честное слово, для одного дня многовато! Мало того, что сегодня утром я совершила пробежку (пробежала всего несколько шагов, но все равно). А вдруг у меня произошло смещение внутренних органов? Вроде бы в квартире Теда все мои женские органы работали нормально, когда мы устроили им проверку. Теперь моего босса застрелили, офис оккупирован следователями из полицейского участка Гринвич-Виллидж, а Гевин МакГорен озвучивает официальную позицию Нью-Йорк-колледжа относительно личных отношений между студентами и работниками! Эх, вернуть бы сейчас те два с половиной часа, что я недоспала!
— Вообще-то, чувак, я не собирался приглашать ее на свидание, — сказал Себастьян. — Я хотел спросить, сможет ли она завтра вечером прийти на наш митинг.
Я растопырила пальцы и посмотрела сквозь них.
— Что-о?
— Ну, пожалуйста, — взмолился Себастьян, падая на колени. — Ты же Хизер Уэллс! Твое появление будет мощной поддержкой! Может, исполнишь для нас «Кумбайя»…
— Нет, — сказала я. — Это исключено.
— Хизер, — умолял Себастьян, — неужели ты не понимаешь, как это важно для КРА, если в нашу поддержку выступит знаменитость твоего калибра?
— Выступит в поддержку… — вяло повторила я, роняя руки. — Себастьян, да я за это могу лишиться работы!
— Не лишишься, — сказал Себастьян. — Они не посмеют! У нас свобода слова!
— Серьезно, — ворчливо поддержала Сара. — Они, конечно, фашисты, но все-таки не настолько…
— Поосторожнее с ними, — сказала я. — Слушайте, ребята, я вас целиком и полностью поддерживаю. Разве я что-нибудь когда-нибудь говорила насчет того, что ты, Себастьян, все время болтаешься в этом здании, хотя не живешь здесь? Но петь на вашем митинге? В парке Вашингтон-сквер? Прямо перед библиотекой, да еще и перед кабинетом президента? Вы что, издеваетесь?!
— Честное слово, Себастьян, — сказала Сара таким голосом, каким говорит только женщина, которая тайком обожает мужчину, зная, что он совершенно не догадывается о ее чувствах. — Иногда ты заходишь слишком далеко.
Он посмотрел на нее с обидой.
— Ты же сама сказала, что нужно ее попросить!
— Я же не имела в виду прямо сейчас! Она только что нашла труп босса, а ты хочешь, чтобы она вела какой-то профсоюзный митинг?
— Не надо его вести! — закричал Себастьян. — Просто покажись на нем и выступи. Необязательно петь «Кумбайя», сгодится и «Сахарная лихорадка». Можно в акустическом варианте, мы не привередливые.
Сара осуждающе покачала головой.
— Господи, Себастьян, иногда ты просто невозможен.
— Она же твердит, что с ней все в порядке! — Себастьян вскочил и всплеснул руками.
— Хизер, — вмешался Гевин, — не делай этого.
— Они тебя никогда не уволят, — заявил Себастьян, как о чем-то само собой разумеющемся. — Не хочу быть бестактным, но твоего босса только что убили. Кто будет управлять общагой? А кроме того, если они попытаются тебя уволить, это будет нарушением твоего конституционного права вступать в организации и участвовать в мирных акциях протеста.
— Эй, чувак, — напомнил Гевин, — она ведь знает, что это ты бросил на лифт искусственную руку.
— Хизер Уэллс! — пробасил в проеме открытой двери глубокий низкий голос. Я посмотрела туда и увидела одного из доблестных нью-йоркских полицейских. — С вами хочет поговорить детектив Канаван.
— Слава богу! — воскликнула я, выскакивая из-за стола и бросаясь к двери.
Знаете, если вы испытываете облегчение оттого, что вас уводят на допрос к инспектору убойного отдела, значит, дела у вас идут совсем хреново.
Но когда работаешь в «Общаге смерти», такие допросы случаются с пугающей частотой.
Нет, ты не толстая, ты будешь нормальной,
Лишь откажись от восьми перекусов!
Вес сразу станет вполне оптимальным,
К свету в тоннеле почувствуешь вкус ты!
«Такая, какая есть»
Автор Хизер Уэллс
Детектив подстригся. В его строгом «ежике» было столько седых волос, что под лампами дневного света Канаван казался почти голубым. (Для создания более теплой атмосферы я повесила над своим столом розовую лампу, но детектив Канаван не стал ее включать, наверное, детективам убойных отделов теплая атмосфера не нужна.) Он, хмурясь, говорил по телефону и смотрел на меня так, будто я интересую его не больше, чем какая-нибудь крыса, вылезшая из-за мусорного контейнера.
— Да, — сказал он в телефон. — Я прекрасно знаю, что скажет город. Если надо перекрыть улицу для съемок эпизода сериала «Закон и порядок», они с удовольствием это делают, но если настоящая полиция Нью-Йорка ведет следствие по настоящему убийству…
Дверь в кабинет доктора Витча открылась и оттуда, жуя на ходу мексиканскую лепешку тако, вышел типичный представитель следственной группы.
— Привет, Хизер, — подмигнул он.
— А, привет, — сказала я. — Кафе уже открылось, можно обедать?
— Да, — ответил он. — Там сегодня тако с говядиной. И еще пирог с индейкой.
— Мммм, — протянула я.
Казалось, с тех пор, как я съела пару вафель, прошла целая вечность.
— Эх, — сказал судмедэксперт. — Обожаю, когда нас вызывают в «Общагу смерти».
— В «Резиденцию смерти», — поправила я.
— Хиггинс, только смотри, опять не закапай соусом место преступления, — раздраженно пробурчал детектив Канаван, бросив трубку.
Хиггинс закатил глаза и скрылся в кабинете Оуэна.
— Ну, Уэллс, — сказал детектив Канаван, обращаясь ко мне. Я села на голубой виниловый стул, стоящий напротив моего стола. Обычно это место предназначается анорексичкам, баскетболистам и другим проблемным обитателям резиденции. — Какого черта здесь происходит? Почему, стоит мне на минутку отвернуться, как на вашем рабочем месте кого-нибудь приканчивают?
— Откуда мне знать? — точно так же раздраженно огрызнулась я. — Я здесь всего лишь работаю.
— Ну да, рассказывайте, — прорычал детектив Канаван. — Что ж, по крайней мере, на этот раз тот, кто убил вашего босса, для разнообразия выстрелил с улицы. Так где вы были сегодня утром, около восьми?