— Как, неужели такую же тривиальность?
Лиссель сногсшибательно улыбнулась.
— Ты хочешь соблазнить меня и сделать своей тайной любовницей. Это тривиально?
Джейро с улыбкой покачал головой.
— И ты согласишься?
— Как я уже говорила, в этом вопросе мы никогда не придем к обоюдному решению.
— Тогда что же ты хочешь от меня?
— Это было давно.
— И необходимости больше нет?
— Я бы так не сказала, — Лиссель снова закусила нижнюю губку. — Ты все еще можешь помочь мне.
— На тех же условиях, что и раньше?
— Да, ничего не изменилось, — как-то уж слишком вольно сказала Лиссель. — Но я не могу ни сказать тебе ничего, ни сделать до тех пор, пока не буду в тебе уверена, а я не уверена.
Джейро поднял руку.
— Заметь. Пальцы мои больше не дрожат…
Лиссель подала ему пустую тарелку.
— Принеси еще бокал вина, пожалуйста. А пока ты ходишь, я постараюсь подумать.
Джейро отнес тарелки в буфет и вернулся с двумя новыми бокалами.
— Ну, ты решила?
— Все еще думаю, — девушка отпила вина и словно от переизбытка чувств чмокнула Джейро в щеку. — Спасибо, ты очень симпатичный, и я решила, что ты мне нравишься.
Джейро тщательно скрыл свое удивление. Интересно, какая новая идея зародилась у Лиссель, что она вдруг стала и нежной, и ласковой, и доброй? Куда теперь она попытается его завести?
— Но все же оставим пока серьезные вещи. Я все-таки очень удивлена твоим появлением.
— А тут ничего сложного нет.
— Ты собираешься прийти на Домбрильон?
— Скорее всего, нет. А ты? Ты идешь с Хэйнафером?
— Нет, и ясно дала ему это понять. Он злобен, как черт, особенно с тех пор, как я решила идти, наверное, с Парли Воленфуссом, которого Хэйнафер считает своим основным соперником, ведь Парли уже состоит в Цыпленке.
— Может быть, ты решишь лучше пойти со мной? — сделал рискованный ход Джейро.
Лиссель недоверчиво рассмеялась.
— Ты хочешь, чтобы Хэйнафер заработал себе инфаркт? Он все еще ненавидит тебя, это просто мания. Если он увидит нас вместе на Домбрильоне, то даже не представляю, что сделает!
— Значит, ты не пойдешь со мной?
Лиссель сделала еще глоток и посмотрела во двор. Джейро ждал, глядя, как она собирает ответ из тысяч мелких причин и склонностей. Наконец девушка медленно повернулась к нему и тихо сказала:
— Я не могу пойти на Домбрильон. Это будет слишком грандиозным скандалом, для меня невозможным, тем более тогда, когда я собираюсь вступить в Неблагодарность. — Голос ее как-то потух. Она вскочила и приблизила лицо вплотную к лицу тоже поднявшегося Джейро. — Знаешь, что-то со мной случилось и, может быть, к лучшему. Сегодня вечером мой кузен Дорсен играет сольный концерт, и я должна там быть. Если хочешь, пойдем со мной. Ты встретишься с моими родными и с дядюшкой Форби. Он тебе понравится, он в Кахулайбахе и очень легок в общении. А после концерта бабушка должна устроить ужин в честь Дорсена.
— Мне не очень нравятся подобные предложения, — сухо ответил Джейро.
Лиссель вскинула голову и виновато улыбнулась.
— Джейро! Я не могу пойти с тобой на Домбрильон, но на концерт могу! И это будет в сто раз лучше. — Девушка тронула его плечо и склонилась еще ближе. — Вот увидишь! Я сделаю, чтобы так было!
— Как?
— Ну, правда, Джейро! Неужели ты хочешь заставить меня просить?
— Хм. Когда мне за тобой заехать и куда? Лиссель заколебалась.
— Надо быть осторожными, чтобы не оскорбить бабушку. Она женщина самых твердых принципов. Я скажу ей, что ты музыкант, и встретимся мы в консерватории. Это на той стороне Пинжери-парка, рядом с Восковым мемориалом.
Джейро немного подумал и решил, что пора взять ситуацию в свои руки. Теперь юноша задумался над тем, как это лучше осуществить. Лиссель поняла его заминку неправильно и заговорила голосом обиженного ребенка.
— Ты же знаешь, что сольные концерты в консерватории — прерогатива института, и поэтому там никто не назовет тебя нимпом или шмельцером. Наоборот, ты поднимешься до моего уровня, познакомишься с моей замечательной семьей, у нас у всех благородное происхождение и высочайшая компартура. Я думаю, что все это должно тебя устроить.
Джейро не мог сдержать смеха.
— Все совсем не так. Я бы предпочел, если бы ты оставила и семью, и компартуру дома, а мы бы с тобой отправились прямо в номера «Горного озера», поели бы там жареной рыбы, выпили «Синей Руины» и провели бы прекрасную и долгую ночь.
— Джейро! — Почти, закричала Лиссель. — Это бред! Фантазия! Я должна быть на концерте!
— Нет проблем, — ответил Джейро. — После концерта мы извинимся и отправимся куда надо. Согласна?
— Но дядюшка Форби может захотеть поужинать вместе с нами!
— Это неразумно, — усмехнулся Джейро. — Я не знаю твоего дядюшки, и вообще… Итак, отвечай: ты согласна? Да или нет.
Лиссель вздохнула, закинула голову так, что локоны ее рассыпались по плечам, и посмотрела на юношу с горьким упреком.
— Неужели тебе так нужна моя близость, что ты готов наплевать даже на возможность скандала?
— Только в том случае, если тебе тоже нужна моя, — после недолгой паузы ответил Джейро. Лиссель опять прикусила губу.
— Я не знаю, что тебе ответить.
— Но риск можно свести к минимуму, свести его почти к нулю, — настаивал Джейро. — Но, конечно, есть и худшие возможности провести вечер, как ты, надеюсь, понимаешь.
— Все это очень сложно, Джейро, не мог бы ты изъясняться более ясно?
— Тогда мне придется высказать тебе некие неприятные вещи.
— Какие же?
— Такие, что я не хочу видеть ни твою семью, ни дядюшку Форби, ни слушать музыку твоего кузена, ни есть ужин твоей бабушки. Я хочу только тебя.
— Джейро, ты просто какой-то троглодит, вроде наших предков, что жили в пещерах. А если я скажу «нет»?
— Тогда и я скажу «нет» концерту и твоим родственникам.
Лиссель вздохнула.
— Дай мне подумать. Конечно, я вроде бы, могу, улизнуть с ужина по той или иной причине…
И только тут Джейро понял, что она по каким-то причинам хочет, чтобы он во что бы то ни стало встретился с Форби Милдуном. Это была интересная идея, и он задумался об ее причинах. Если он выполнит ее просьбу, согласится ли она стать его любовницей? Она может оказаться еще невинной, а может и не оказаться, но она явно будет хороша в постели. На этот счет у Джейро не было никаких сомнений. Однако сама Лиссель всегда будет делать только то, что интересно ей самой. Словом, игра становилась все запутанней и все интересней.