— Понятно, — проговорил он, успокоившись. — Обещаю вам, что приму это к сведению. А теперь, леди Кэролайн, если вас не затруднит, объясните мне наконец, что, по вашему мнению, я мог бы для вас сделать. Может быть, вы хотите, чтобы я нашел тех людей, которые ранили вашего брата? Чтобы им пришлось ответить перед законом за свои злодеяния…
Она сердито нахмурилась:
— Нет!
Затем гостья тревожно оглянулась с таким видом, будто хотела проверить, не слышит ли ее кто-то еще, подалась к нему всем телом и произнесла приглушенным заговорщическим тоном:
— По правде говоря, мистер Грэнвилл, мне нужно от вас… Я хочу научиться заниматься любовью!
Она не была вполне уверена, но ей показалось, что в течение минуты или двух Брейден Грэнвилл пребывал на грани апоплексического удара. Кэролайн очень опасалась апоплексических ударов с тех пор, как один из них лишил жизни ее любимого отца. Наклонившись вперед и едва не свалившись с кресла, она в тревоге вскричала:
— Мистер Грэнвилл, вам плохо?
Брейден все так же пялился на нее, не в силах вымолвить ни слова и даже забыв закрыть рот. Его темные глаза смотрели на нее не мигая.
— Хотите, я сбегаю за секретарем и позову на помощь? — заволновалась Кэролайн. — А может, вам подать бокал вина или просто воды?
Она уже вскочила с кресла и готова была отправиться на поиски мистера Проныры, когда наконец Грэнвилл пошевелился, ошалело тряся головой, и рявкнул так, что зазвенели стекла:
— Сядь на место!
Кэролайн даже слегка удивилась: на кого это он так орет? Потому что с ней никто и никогда не позволял себе ничего подобного. Когда же до нее дошло, что Брейден обращается к ней, она тут же плюхнулась в кресло. Прежде всего потому, что от удивления у нее подогнулись колени. Если бы ее не захватили врасплох, она ни за что в жизни не подчинилась бы столь хамскому приказу.
— Боже милостивый, — пролепетала она, — вам вовсе ни к чему командовать мной, как школьницей!
— Это почему же? — возразил Брейден все тем же грубым тоном. — Ведь вы ведете себя как школьница!
— Уверяю вас, это не так! — возразила Кэролайн. Про себя она с тоской подумала, что льстит себе сверх всякой меры. — И я считаю своим долгом заметить, что если вы так же оскорбляете своих клиентов, то можно лишь удивляться, что кто-то вообще покупает ваши пистолеты!
— Да! — Брейден Грэнвилл встал во весь свой рост и обвиняющим жестом ткнул в нее пальцем. Его раскатистый бас наполнил собой кабинет. — Так оно и есть! В точности так, а не иначе! Я продаю пистолеты, юная леди! Но я не торгую собой! Я не платный эскорт!
— Но я не имела в виду ничего подобного! — заверила его Кэролайн, чья решимость моментально растаяла при виде этой неожиданной вспышки. — Особенно если вы учтете тот факт, что я даже не знаю, какое оскорбительное значение вы вкладываете в это слово!
— Платный эскорт, — проговорил Брейден, чеканя каждое слово, — это мужчина, который занимается любовью с женщинами и получает за это плату. Иными словами, это мужской эквивалент обычной шлюхи!
Кэролайн растерянно моргнула. О, конечно; она считала себя большой докой по части неприличных слов, но употреблять такие слова в разговоре ей приходилось впервые в жизни.
И тут ее осенила догадка. Она поняла, почему Брейден Грэнвилл так разозлился.
— Ой! — вырвалось у нее. — Ой, только не это! Неужели вы подумали…
Он все еще стоял по другую сторону стола и не спускал с нее тяжелого взгляда. Боже! Он ведь действительно подумал…
— Я вас уверяю, — заговорила она со всей решительностью, на какую была способна в эту минуту, и стараясь не думать о том, что наверняка покраснела как маков цвет, — что вы заблуждаетесь. Я никогда не пришла бы сюда, чтобы попросить… чтобы попросить вас об этом!
Кэролайн умолкла, совсем смешавшись.
Она сидела ни жива ни мертва, готовая от стыда провалиться сквозь землю. Все оказалось гораздо хуже, чем ей казалось, когда, набравшись дерзости, она средь бела дня перешагнула порог конторы Грэнвилла. Она не думала, что ей будет так трудно. Напротив, Кэролайн не сомневалась, что Брейден Грэнвилл, и только он, может помочь ей решить проблему с Херстом. Но при этом она знала, что никогда, никогда в жизни…
Брейден Грэнвилл с любопытством наблюдал, как ее щеки заливает румянец. Теперь ему все стало ясно. Он даже смог расслабиться настолько, что вылез из своего логова за рабочим столом, обошел стол кругом и прислонился к нему, глядя на нее сверху вниз и сложив на груди руки. Теперь их не разделял широкий стол, и Кэролайн почувствовала себя совсем беззащитной.
— По правде говоря, — заявил он, и теперь его голос не грохотал от ярости и не раскатывался звериным рыком — он представлял собой нечто среднее между тем и другим, — я окончательно утратил надежду понять, что вам угодно иметь в виду, леди Кэролайн. Но поскольку мы успели выяснить, что это не то, что имел в виду я, то самым разумным будет сделать еще одну попытку объясниться. Хочу сразу предупредить, что моя реакция вызвана шоком оттого, что я получил подобное предложение от юной леди.
А потом Брейден Грэнвилл улыбнулся.
Что потрясло ее сильнее всего, так это не сама улыбка — а то, что она испытала, увидев ее. Сейчас его улыбка совсем не напоминала дьявольский оскал. Она даже решила, что Брейдена Грэнвилла очень красит улыбка. Она придает его лицу хотя и мрачную и греховную, но в то же время мужественную и суровую красоту.
Боже правый! Суровую красоту? Брейдену Грэнвиллу?! Кэролайн не спускала с него напряженного взгляда. Она упорно твердила себе, что не испытывает к этому человеку никаких чувств. Боже упаси! Впрочем, пожалуй, она испытывает досаду. Конечно, она просто обязана ужасно разозлиться! Нет, ну каков нахал! Вообразил, будто она и в самом деле хочет, чтобы он занимался с ней любовью! Можно подумать, у нее нет иного способа завлечь мужчину в постель, кроме как прибегнув к шантажу! Не слишком ли много берет на себя этот тип? Ха, да она может заполучить в свои объятия любого — стоит ей только захотеть! Вот именно: стоит ей только захотеть!
Главная ее проблема заключалась в полном неведении относительно тех действий, которые следует предпринять уже после того, как заполученный объект окажется в ее объятиях. И только поэтому она сюда явилась.
— Вот в этом-то, — услышала она как бы со стороны свой мрачный голос, — все и дело.
Он посмотрел на нее с веселым недоумением. И этот веселый недоуменный взгляд сотворил с ним то же чудо, что только что сделала улыбка.
— В чем же?
— А в том, что все как один именно это обо мне и думают. Юная леди. А мне надоело быть юной леди! — Эх, была не была! Она и так уже смешала себя с грязью, так почему бы не пройти это унижение до конца? По крайней мере она выскажет все, что думает! — Я хочу быть жен-щи-ной! Только никто не желает мне объяснить, как это сделать!