– Рита! – Марк бросил на нее удивленный и одновременно возмущенный взгляд.

– Марк, я просто хочу немного разрядить обстановку. – Рита подошла к нему и погладила по плечу. – И вообще, надо бы перекусить, а?

Рита быстро накрыла на стол, усадила Костю рядом с Леной, Марк же, как обычно, сел на свое место напротив Риты.

– Сейчас будем есть гороховый суп. Марк, достань, пожалуйста, сухарики, они вон в том шкафу, в жестяной банке.

В дверь позвонили. Приехал Лева Локотков. Рита попыталась и его усадить за стол, но Лева сказал, что внизу его дожидается Борис Анджан, эксперт.

– А почему он не поднялся? – спросил Марк.

– Стесняется, – пожал плечами Лева.

– Странно, что он вообще с тобой приехал. Я думал, у него работы полно.

– Он хотел Риту увидеть, вернее, ее картины, – неожиданно сказал Локотков. – У него в кабинете фотографии твоих картин, Рита, висят на стене, вставленные в рамки. Он же не в состоянии это купить, вот и любуется ими таким образом. Говорит, они жизнеутверждающие, поднимают настроение.

– И что же он не поднялся?

– Говорю же – стесняется.

– Но раньше-то не стеснялся? Лева, позвони ему и попроси подняться.

Лена сидела тихо, ничего не говорила, уткнулась в тарелку с супом и думала о чем-то своем. Костя пытался ухаживать за ней, подкладывал ей хлеб, салат.

Борис Анджан сначала отказывался пообедать, но Рита его все же уговорила. В отличие от остальных гостей Борис ел и хвалил еду и хозяйку, как человек, отвыкший от домашней пищи и питающийся магазинными пельменями. Хотя на самом деле у него была хорошая семья – жена и два сына.

Перед чаепитием Марк пригласил Бориса в мастерскую. Пока тот рассматривал Ритины работы, Марк рассказывал ему о том, что случилось с Леной Корсаковой.

– Видишь? – Марк показал ему пакет с чулком, который привезла Лена. – Ты видишь? Обрезок от колготок. Мы называем его чулком, но это не чулок.

– Да вижу, вижу, – отмахнулся Борис. – Марк, у тебя потрясающая жена, такая талантливая! Тебе бы с нее пылинки сдувать, а ты за преступниками гоняешься, жизнью своей рискуешь. Я понимаю, конечно, ты – мужик, ты должен заниматься серьезным делом. Но она пишет такие картины. Вам бы где-нибудь в Италии пожить, представляешь, сколько бы она всего написала? Прославилась бы.

– Но почему – в Италии?

– Не знаю. Я так просто сказал. А что касается этого чулка, то твоя Лена, мне кажется, зря так переполошилась.

– В смысле?

– Ну, он же ее до сих пор не убил. – Борис, не глядя на Марка, перешел от натюрморта с нарциссами и тюльпанами к незавершенной работе – композиции с корзинкой с хлебом и виноградом.

– Боря! А ты бы хотел, чтобы ее сначала убили? А уже потом она обратилась бы ко мне за помощью?

– Нет, – словно очнулся Анджан. – Я не о том. Просто, если бы ее любовник был этим самым маньяком-убийцей, он бы давно ее задушил. Тем более что чулок он носил с собой. Она же эту штуку из его кармана вытащила? Нет, ты только посмотри! Ну как она может так точно скопировать лепестки цветов? Представляешь, сколько здесь работы, а, Марк? Рита удивительная женщина. Тебе повезло, Марк.

– Борис. Ты сможешь сегодня поработать над этим чулком?

Анджан повернулся к нему и посмотрел прямо в глаза – как-то устало, обреченно и одновременно как-то хорошо, по-дружески.

– Марк, ну когда я тебя подводил? Сейчас прямо и поеду.

Рита позвала их пить чай.

– Чулок в кармане пиджака, – бубнил себе под нос Борис. – Даже не чулок, а именно – обрезок. А может, он собирался туда лука насыпать? Моя вон тоже лук в такие чулки складывает.

– Но это люди осенью делают, а не весной. Лук… Какой еще, к черту, лук?!

…Рита постелила Лене в комнате для гостей. Посидела рядом с ней, даже по руке погладила. Лена, с опухшим от слез лицом, лежала на боку и поскуливала:

– А если я все это напридумывала и никакой он не маньяк? Что будет? Я же ключи собиралась ему дать от своей квартиры. Значит, он пришел, а меня дома нет. И телефон я отключила. Что он подумает?

– Если он нормальный мужик, то насторожится, подумает, что с тобой что-нибудь случилось, забьет тревогу. Будет тебя разыскивать.

– А если обидится?

– Ему такое и в голову не придет, понимаешь? Если любит, тогда тем более. Лена, но ты ведь умная баба. Неужели ты не можешь определить, способен этот человек на убийство или нет? Что он собой представляет? Его привычки, разговоры, стиль поведения, какие-то мелочи, детали.

– Да он ангел, понимаешь? Он просто идеал мужчины! Он мужественный, ласковый, нежный, сильный. Он всегда говорил мне то, что я хотела слышать. Он даже успокоил меня насчет Инны. Сказал, моя дочь – эгоистка, раз так противится нашим отношениям. И он все сделал для того, чтобы я приняла его сторону… нашу сторону, понимаешь? Я перестала рядом с ним чувствовать себя брошенной, одинокой и никому не нужной! Напротив, я стала ощущать себя защищенной, и это придало мне столько душевных сил. Я просто летала! Ну, скажи мне, Рита, как оказался в его кармане этот чулок? А может, – она вдруг вскочила с кровати и схватила Риту за руку, – может, мне позвонить ему и спросить, зачем ему понадобился чулок?

Рита смотрела на нее с сочувствием. Она так мучилась, так страдала. Конечно, можно было бы позвонить, но, если этот Гурьев маньяк, разве он не придумает какую-нибудь причину, по которой чулок мог оказаться в его кармане? В случае же если все это – стечение обстоятельств и он никакой не маньяк, не преступник, то позже, когда будет готова экспертиза, Лена сама ему все расскажет. Или попросит Марка. И Марк поможет ей. Святое дело. И если Гурьев любит Лену по-настоящему, он все поймет и простит ее. Быть может, тогда они вместе посмеются.

– Я могу сделать тебе укол реланиума, хочешь?

Лена рухнула на постель и вновь разрыдалась.

25

Наталья Николаевна Беленкова слышала, как входная дверь хлопнула – это ушел Алекс. На самом деле этого молодого человека звали Лешей, Алексеем, но он попросил, чтобы она называла его Алекс. И это было красиво.

Они встречались на квартире его друга, уехавшего на время из города. Двадцатилетний Алекс жил с родителями, у него не было собственной квартиры, оплачивать гостиницу он тоже не мог себе позволить. Квартира друга для свиданий – что может быть практичнее и спокойнее?

Стройная моложавая блондинка, ухоженная, с хорошими манерами, тихим голосом и умными глазами, Наталья всегда нравилась мужчинам. Она была настолько женственна и нежна, что мужчины на ее фоне всегда казались чрезмерно грубыми и робели, не смели приблизиться к ней так близко, как того требовало их желание. К тому же все отлично знали, что она – жена самого Беленкова.